Неточные совпадения
Во время бунта Разина был слух в народе, что к Степану Тимофеевичу бежал, дескать, царевич Алексей, по желанию самого царя, затем, чтобы с помощью Разина перебить всех
бояр, которые окружают его
и от которых он не знает как отделаться.
Народ никак не хотел приписывать самому Алексею Михайловичу что-нибудь дурное
и твердо верил, что все тягостные для него меры суть произведение коварных
бояр, окружающих царя.
Чтобы посмотреть на это потешное зрелище,
бояре, окольничие, думные дворяне
и пр. нарочно должны были ехать из Москвы в Преображенское.
Появлялась уже
и иноземная одежда: сохранился рассказ о
боярине Никите Ивановиче Романове, который не только сам одевался, но
и прислугу свою одевал в немецкие одежды
и у которого взял
и сжег их патриарх Никон.
А Кошихин говорит об этом вот что: «Как царевич будет лет пяти,
и к нему приставят для бережения
и научения
боярина, честью великого, тиха
и разумна, а к нему придадут товарища, окольничего, или думного человека; также из боярских детей выбирают в слуги
и в стольники таких же младых, что
и царевич.
До пяти лет он был на руках кормилицы
и мамок, потом к нему определены были дядьками двое Стрешневых, один
боярин, другой думный дворянин.
Хотя он
и чувствовал, может быть, с самого начала, свое умственное превосходство над ними, но вместе с этим он не мог не видеть
и того, что они много могут принести ему пользы, могут научить его многому, чего он никогда не узнал бы от окружавших его русских
бояр.
Действия бояр-правителей
и других людей, удостоенных доверенности Петра, при открытии стрелецкого бунта, во время путешествия Петра за границей, доказали, что администраторы Петра были не лучше военачальников.
Главою этого замысла был Артамон Сергеевич Матвеев, из дома которого взял царь свою супругу
и который со времени женитьбы царя постоянно находился во вражде с большею частию прочих
бояр.
Воспоминание о ссылке Матвеева не должно было исчезнуть между Нарышкиными, а при этом воспоминании нередко обращалось, конечно, внимание
и на невежество
бояр, обвинивших Матвеева в чернокнижии,
и на то, как они обманывают добродушного Феодора,
и на то, как сами пользуются своими местами, взводя между тем обвинение в лихоимстве на Матвеева,
и т. п.
Как ни важно было тогда первое обстоятельство — знакомство с Шакловитым, но волшебство более испугало
бояр,
и в розыскном деле все внимание следователей обращено именно на этот пункт.
Шереметьева поссорились князь М. Г. Ромодановский
и боярин А. С. Шеин при многочисленном собрании
бояр.
Весьма естественно развилось в нем чувство отвращения к спеси
и чванству старинных
бояр,
и здравые понятия о достоинстве заслуг
и трудов, столь простые
и близкие человеку, не исказившему природного смысла, — очень легко, конечно, могли овладеть его умом.
Боярин Иван Языков отставлен был от должности оружейничего,
и на место его определен Иван Кириллович Нарышкин, имевший тогда всего 22 года от роду
и отличавшийся чрезмерной пылкостью
и резкостью.
Подьячий Шошин, один из самых близких поверенных Софии, нарядившись в белый атласный кафтан
и боярскую шапку, под именем
боярина Льва Кирилловича Нарышкина в июле 1688 года ездил по ночам по Земляному городу, с несколькими сообщниками, также переряженными,
и до полусмерти бил обухами
и кистенями караульных стрельцов при Мясницких
и Покровских воротах.
Нарышкины, Лопухины, Стрешневы, Ромодановские, Голицыны, Долгорукие
и пр., то есть родственники царя, его дядьки, друзья,
и всё именитые
бояре русские.
«Очевидно, — говорит он, — царь, еще малоопытный в искусстве государственного управления, исключительно преданный задушевным мыслям своим, предоставил дела обычному течению в приказах
и едва ли находил время для продолжительных совещаний с своими
боярами; нередко он слушал
и решал министерские доклады на Пушечном дворе» (том II, стр. 133).
«Вопреки настоятельным требованиям польского короля, — говорит г. Устрялов, — подкрепляемым просьбами цесаря, Петр тщательно уклонялся от решительных предприятий против крымских татар, невзирая на то, что, озлобленные походами князя Голицына, они не давали нам покою ни зимою, ни летом,
и довольствовался только охранением южных границ, поручив защиту их Белгородскому разряду, под начальством
боярина Бориса Петровича Шереметева» (том II, стр. 133).
Работы так занимают Петра, что он часто не находит даже времени отвечать на письма
и донесения своих
бояр.
Известно, что произошло при Алексее Михайловиче от самовластия
и лихоимства чиновников, поставленных под покровительством Морозова
и Милославского; известно также, какие следствия имел выпуск медной монеты
и корыстный оборот, сделанный при этом богатыми
боярами.
Записки Желябужского представляют немало примеров, что князья
и бояре бывали захватываемы на разбое.
Зато хлебосольством
и славились московские
бояре,
и спесивы были неимоверно своим богатством
и породою, хотя самые породистые из них часто, по словам Кошихина, сидели в царском совете, «брады свои уставя
и ничего не отвещая, понеже царь жаловал многих
бояр не по разуму их, но по великой породе,
и многие из них грамоте не ученые
и нестудерованые» (Кошихин, гл. II, стр. 5).
Познакомясь с чужеземцами
и научившись от них, Петр далеко ушел от своих
бояр, проникнутых своекорыстием, спесью
и рутиною.
К этому еще нужно прибавить, что новые избранники Петра были всею душою за новизну против старины
и тем более должны были раздражать против себя сановитых
и породистых
бояр, с презрением смотревших на все, что не было украшено сединами
и вековою знатностью рода.
Но Петр не испугался их дряхлого негодования
и смело продолжал идти по своему пути, «не обращая внимания, — как говорит г. Устрялов, — на заметную досаду почтенных сединами
и преданностью
бояр, на строгие нравоучения всеми чтимого патриарха, на суеверный ужас народа, не слушая ни нежных пеней матери, ни упреков жены, еще любимой» (том II, стр. 119).
Они жаловались на бескормицу
и притеснения;
бояре велели им возвратиться в полки до 3 апреля.
Но в этот день оказалось пред
боярами уже 400 человек, требовавших льгот
и послаблений
и отказывавшихся идти в полки.
Вскоре потом построил он немецкую обмундировку для вновь заведенного регулярного войска; а затем издал строгий указ, чтобы к празднику богоявления,
и уже не позже, как к масленице 1700 года, все
бояре, царедворцы, люди служилые, приказные
и торговые нарядились в венгерское
и немецкое платье.
Неточные совпадения
Роман сказал: помещику, // Демьян сказал: чиновнику, // Лука сказал: попу. // Купчине толстопузому! — // Сказали братья Губины, // Иван
и Митродор. // Старик Пахом потужился //
И молвил, в землю глядючи: // Вельможному
боярину, // Министру государеву. // А Пров сказал: царю…
Косушки по три выпили, // Поели —
и заспорили // Опять: кому жить весело, // Вольготно на Руси? // Роман кричит: помещику, // Демьян кричит: чиновнику, // Лука кричит: попу; // Купчине толстопузому, — // Кричат братаны Губины, // Иван
и Митродор; // Пахом кричит: светлейшему // Вельможному
боярину, // Министру государеву, // А Пров кричит: царю!
— Единственный умный царь из этой семьи — Петр Первый,
и это было так неестественно, что черный народ признал помазанника божия антихристом, слугой Сатаны, а некоторые из
бояр подозревали в нем сына патриарха Никона, согрешившего с царицей.
Овсяников своею важностью
и неподвижностью, смышленостью
и ленью, своим прямодушием
и упорством напоминал мне русских
бояр допетровских времен…
Ну, чем же я, Бакула, не
боярин! // Вались, народ, на мой широкий двор, // На трех столбах да на семи подпорках! // Пожалуйте, князья,
бояре, просим. // Несите мне подарки дорогие //
И кланяйтесь, а я ломаться буду.