Неточные совпадения
— Грозное животное, — прибавил младший путник, — легло с покорностью у ног
своей маленькой госпожи, махая униженно хвостом. Тогда-то слепой друг мой захотел увидеть поближе дитя; он взял ее за руку и осязал долго эту руку. Тут закричала
на нее хозяйка дома, грозясь… даже побить ее за то, что впустила побродяг. Товарищ мой, сам прикрикнув
на пасторшу, сказал то же, что он теперь
говорил вам, держа вашу руку.
Глик легко согласился сделать удовольствие
своей воспитаннице, предоставив ей самой труд убедить музыкантов к путешествию в Гельмет. Легко склонились слепец и молодой товарищ его
на просьбу доброй девушки, тем скорее, что они давно желали, как
говорили они, побывать в поместье баронессы Зегевольд и что им приятно будет показать
свое искусство
на большом пиру разыгранием какой-нибудь важной штуки.
Другая спутница Луизы, домоправительница фон Шнурбаух, заняв одна целую скамейку, посреди жирных мопсов, никогда с нею не разлучных, хотела было расплодиться в повествовании о каком-то драгунском полковнике времен Христины, вышедшем за нее
на дуэль, но, увидев, что ее не слушают со вниманием, должным высокому предмету, о котором
говорила, она задремала и захрапела вместе с
своими моськами.
Она еще любезнее, еще доверчивее в обращении со
своим женихом; в простосердечии невинной любви она только что не
говорила: видишь, Адольф, несмотря
на долгую разлуку, я люблю тебя по-прежнему!
— Моей!.. Боже мой!.. в каком она теперь состоянии?.. Я положил это прекрасное творение
на смертный одр, сколотил ей усердно,
своими руками, гроб, и я же, безумный, могу
говорить об утешении, могу надеяться, как человек правдивый, благородный, достойный чести, достойный любви ее! Чем мог я купить эту надежду? Разве злодейским обманом! Не новым ли дополнить хочу прекрасное начало? Она умирает, а я, злодей, могу думать о счастье!.. Завтра, сказал ты, Фриц…
Здесь и у стен печорского монастыря было сборное место русских войск, главное становище, или,
говоря языком нашего века, главная квартира военачальника Шереметева; отсюда, укрепленные силами, делали они
свои беглые нападения
на Лифляндию; сюда, не смея еще в ней утвердиться, возвращались с победами, хотя еще без славы, с добычею без завоеваний; с чувством уже собственной силы, но не искусства.
Князь Вадбольский. Скажут поход — пойдем; не скажут — будем ждать.
На смерть не просись, а от смерти не беги: это мой обычай! А что ни
говори, братцы, хандра — не русская, а заносная болезнь. Ты, бедокур,
своим прованским ветром не навеял ли ее к нам?
София полюбила его и — как
говорят русские в избытке простого красноречия — души в нем не слышала; сначала назвала его милым пажом
своим; но потом, видя, что зоркие попечители Петра смотрели с неудовольствием
на эту новость, как
на некоторое хитрое похищение царской власти, с прискорбием вынуждена была переименовать
своего маленького любимца в новика.
Я
на этом настою», —
говорила она — и выполнила
свое слово…
Огоньки же, видимые в некоторых местах,
говорил он, не должны никого тревожить, потому что они разложены крестьянскими детьми, стерегущими в ночном
свои стада; а хотя б между ними были и старшие, то известно, прибавлял Вольдемар, что латыш не тронется с места, пока не пойдешь к нему под нос и не расшевелишь его силою; без того целое войско может пройти мимо него, не обратив
на себя его внимания.
Взявшись за ремесло лазутчика, он должен был твердо знать, что для ловли сельдей и китов бывает одна пора; но если этот лукавый музыкант провел нас, искусников, — ибо часто в нашем ремесле случается, что тот, кто считает себя близко цели
своего обмана, бывает сам обойден;
на всякого мудреца бывает довольно простоты, — если тот лукавый музыкант,
говорю я, проведал, кто пожалует сюда
на праздник с Фюренгофом, и шепнет о том не в урочный час
на ушко
своему доброжелателю?..
Катерина Рабе, услышав из другой комнаты тонким
своим слухом, что воспитатель ее
говорит о московитском царе, привстала со стула, подошла
на цыпочках ближе к разговаривавшим и низала
на сердце каждое слово, сказанное о Петре.
— Нет, не отдам я костей
своих здешним воронам. Лежать им
на стороне другой! — возразил Вольдемар, одушевленный необыкновенным чувством. Грудь его сильно волновалась. —
Говорю тебе: русские в Сагнице. Того и жди гонца с этим известием; но помни, что я первый принес его тебе.
А за ужином уже Иван Петрович показывал свои таланты. Он, смеясь одними только глазами, рассказывал анекдоты, острил, предлагал смешные задачи и сам же решал их, и все время
говорил на своем необыкновенном языке, выработанном долгими упражнениями в остроумии и, очевидно, давно уже вошедшем у него в привычку: большинский, недурственно, покорчило вас благодарю…
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой
на догадки, и потому каждому слову
своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице
своем значительную мину.
Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
И какая разница между бесстрашием солдата, который
на приступе отваживает жизнь
свою наряду с прочими, и между неустрашимостью человека государственного, который
говорит правду государю, отваживаясь его прогневать.
Г-жа Простакова. Полно, братец, о свиньях — то начинать. Поговорим-ка лучше о нашем горе. (К Правдину.) Вот, батюшка! Бог велел нам взять
на свои руки девицу. Она изволит получать грамотки от дядюшек. К ней с того света дядюшки пишут. Сделай милость, мой батюшка, потрудись, прочти всем нам вслух.
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею
своею фигурой так, казалось, и
говорил: не смотрите
на то, что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы, из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли
на плечах при малейшем его движении.
Базары опустели, продавать было нечего, да и некому, потому что город обезлюдел. «Кои померли, —
говорит летописец, — кои, обеспамятев, разбежались кто куда». А бригадир между тем все не прекращал
своих беззаконий и купил Аленке новый драдедамовый [Драдедамовый — сделанный из особого тонкого шерстяного драпа (от франц. «drap des dames»).] платок. Сведавши об этом, глуповцы опять встревожились и целой громадой ввалили
на бригадиров двор.