Неточные совпадения
Старые дамы глядели на дело с другой
стороны и, презирая вдаль, предсказывали утвердительно
одно, что Саша раньше времени берет Иосафа Платоновича под башмак и отныне будет держать целую жизнь под башмаком.
Во флигеле, построенном в глубине двора Висленевых и выходящем
одною стороной в старый, густой сад, оканчивающийся крутым обрывом над Окою, живет сама собственница дома, Лариса Платоновна Висленева, сестра знакомого нам Иосафа Платоновича Висленева, от которого так отступнически отреклась Александра Ивановна.
Возле Кишенского, с
одной стороны, немножко сзади, шел его решительный рыжий лакей, а с другой, у самых ног, еще более решительный рыжий бульдог.
— Да как вы хотите… какой решительности?.. С
одной стороны… такое необыкновенное предложение, а с другой… оно тоже стоит денег, и опять риск.
Если во всем можно находить свою добрую
сторону, то добрая
сторона такой недоброй вещи, как лишение свободы, конечно, заключается только в том, что она дает человеку
одно лишнее средство одуматься поневоле.
— Перехвати, с моей
стороны препятствий не будет, а уж сам я тебе не дам более ни
одного гроша, — и Горданов взял шляпу и собирался выйти. — Ну выходи, любезный друг, — сказал он Висленеву, — а то тебя рискованно оставить.
Ропшин, в качестве лица, поставленного
одним рангом выше камердинера и дворецкого, тоже был взят на барынину
сторону, и он сам вначале едва знал, как это случилось, но потом… потом, когда он увидал себя на ее
стороне, он проникся благоговейным восторгом к Глафире Васильевне: он начал тупить взоры при встрече с нею, краснеть, конфузиться и худеть.
Лариса почти не оборонялась: это ей было и не под силу; делая усилия вырваться, она только плотнее падала в объятия Горданова. Даже уста ее, теперь так решительно желавшие издать какой-нибудь звук, лишь шевелились, невольно отвечая в этом движении поцелуям замыкавших их уст Павла Николаевича. Лара склонялась все более и более на его
сторону, смутно ощущая, что окно под ней уплывает к ее ногам; еще
одно мгновение, и она в саду. Но в эту минуту залаяла собака и по двору послышались шаги.
Живя на свете, я убедилась, что я была не права, считая безнатурным
одного Висленева; предо мною вскрылись с этой же
стороны очень много людей, за которых мне приходилось краснеть.
С
одной стороны угрожающий по этому случаю скандал, а с другой — подрыв кредита раздражал его безмерно, и смущенный старик доверял свою досаду
одной Казимире, но та на эту пору тоже не находила у себя для него запаса утешений.
Глафира Васильевна имела пред собою обстоятельную летопись всех петербургских событий и притом с различных
сторон. Помимо вести от Горданова, Ропшина и самого Бодростина, были еще письма Ципри-Кипри (она получала по десяти рублей за каждое письмо с доносом на Горданова), и наконец вчера Глафира получила два письма, из которых
одно было написано почерком, заставившим Висленева затрепетать.
Бодростина взяла
одного из осаждавших за плечо и отвела в
сторону.
Ропшин стал для нее самым опасным из преданных ей людей: она замирала от страха, что он в
одну прелестную минуту кинется в ноги ее мужу и во всем повинится, так как в этом Ропшин имел слабую надежду на пренебрежительное прощение со
стороны Бодростина.
— Врешь; знаешь, да не хочешь сказать, — кинула ей Форова, отходя в
сторону и тщетно отыскивая в толпе Ларису. Ее, однако, нигде не было видно, и чем майорша больше суетилась и толкалась, тем только чаще попадались ей в глаза
одни и те же лица, с неудовольствием отворачивавшиеся от ее засмотров и отвечавшие ей энергическими толчками на ее плавательные движения, с помощию которых она подвигалась наугад в этой сутолоке.
Висленев, узнав об этом чрез слуг, был чрезвычайно рад, что его принимают за коровью смерть: это, с
одной стороны, возвышало в его глазах его мистическое значение, а с другой — он набрел на мысль: нельзя ли взбудоражить мужиков, что скотский падеж пошел по селам от скота, нагнанного Бодростиным на его невиданную и неслыханную консервную фабрику?
Но он не скоро дождался ответа, и то, как слушатели отозвались на его вопрос, не могло показаться ему удовлетворительным. Майор Форов, первый из выслушавших эту повесть Гордановского обращения, встал с места и, презрительно плюнув, отошел к окну. Бодростин повторил ему свой вопрос, но получил в ответ
одно коротенькое: «наплевать». Потом, сожалительно закачав головой, поднялся и молча направился в
сторону Евангел. Бодростин и его спросил, но священник лишь развел руками и сказал...
О плане этом никто не высказал никакого мнения, да едва ли о нем не все тотчас же и позабыли. Что же касается до генеральши, то она даже совсем не обращала внимания на эту перемолвку. Ее занимал другой вопрос: где же Лариса? Она глядела на все
стороны и видела всех: даже, к немалому своему удивлению, открыла в
одном угле Ворошилова, который сидел, утупив свои золотые очки в какой-то кипсек, но Лары между гостями не было. Это смутило Синтянину, и она подумала...
Выгнать же Сида из села было невозможно, потому что, выгнанный с
одной стороны, он сейчас же заходил с другой.
Говоруны и зачинщики не обозначались, но зато в эту минуту в дальнем конце широкой улицы деревни показались две фигуры, появление которых прежде всех было замечено крестьянами, а потом их усмотрело и начальство, обратившее внимание на происшедшее по этому случаю обращение крестьянских взоров в
одну сторону.
Шевелящаяся ручка обратила на себя внимание людей, собравшихся в зале, и некоторые из них поспешили на помощь и взялись за это с усердием, в пылу которого ни по ту ни по другую
сторону никому в голову не приходило справиться, вполне ли отперт дверной замок: дверь тянули, дергали и наконец с
одной стороны успели отломить ручку, а с другой — сопровождавший Глафиру лакей успел уронить на пол и погасить свою свечу.
Генерал Синтянин, обложенный подушками, сидел в
одном кресле, меж тем как закутанные байковым одеялом ноги его лежали на другом. Пред ним несколько в
стороне, на плетеном стуле, стояла в золоченой раме картина вершков десяти, изображающая голову Христа, венчанного тернием.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не хочу после… Мне только
одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той
стороны, и с этой
стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Городничий (в
сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят, с
одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с другой
стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
По правую
сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся
одна к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего.
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех
сторон. — Жаль Якова, // Да жутко и за барина, — // Какую принял казнь!» // — Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три рассказа страшные // И горячо заспорили // О том, кто всех грешней? //
Один сказал: кабатчики, // Другой сказал: помещики, // А третий — мужики. // То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный и зажиточный
По
сторонам помещика // Две молодые барыни: //
Одна черноволосая, // Как свекла губы красные, // По яблоку — глаза!