Неточные совпадения
Я ей говорил как-то, сколь меня трогает нежность беднейшего Пизонского о детях, а она сейчас поняла или отгадала мысль мою и жаждание: обняла меня и с румянцем стыдливости, столь ей идущим,
сказала: „Погоди, отец Савелий,
может, Господь даст нам“.
Не знаю, что заключалося умного и красноречивого в простых словах сих, сказанных мною совершенно ех promptu, [Вдруг (лат.).] но
могу сказать, что богомольцы мои нечто из сего вняли, и на мою руку, когда я ее подавал при отпуске, пала не одна слеза. Но это не все: важнейшее для меня только наступало.
Однако не
могу сказать, чтобы жизнь моя была уже совсем обижена разнообразием.
Видно, правду попадья моя
сказала, что, „
может быть, написал хорошо, да нехорошо подписался“.
„Что такое просо?“ — воскликнул губернатор „Просо — суррогат хлеба“, — отвечал ученый правитель вместо того чтобы просто
сказать, что из проса кашу варят, чтό,
может статься, удовлетворило бы и нашего правоведа, ибо он должен быть мастер варить кашу.
Протест свой он еще не считает достаточно сильным, ибо
сказал, „что я сам для себя думаю обо всем чудодейственном, то про мой обиход при мне и остается, а не
могу же я разделять бездельничьих желаний — отнимать у народа то, что одно только пока и вселяет в него навык думать, что он принадлежит немножечко к высшей сфере бытия, чем его полосатая свинья и корова“.
Между тем безгромный, тихий дождь пролил, воздух стал чист и свеж, небо очистилось, и на востоке седой сумрак начинает серебриться, приготовляя место заре дня иже во святых отца нашего Мефодия Песношского, дня, которому, как мы
можем вспомнить, дьякон Ахилла придавал такое особенное и, можно
сказать, великое значение, что даже велел кроткой протопопице записать у себя этот день на всегдашнюю память.
— Нет, я этого не замечал, а ты отчего же об этом лекарю не
скажешь, он
может помочь.
Потому решительно
скажу: не мог-с!
Отчего это только, я понять не
могу, отчего она у нас такая деревянная?» —
скажут опять на сестрицу.
— Чего же, сударь, бежать? Не
могу сказать, чтобы совсем ни капли не испугался, но не бегал. А его величество тем часом все подходят, подходят; уже я слышу да же, как сапожки на них рип-рип-рип; вижу уж и лик у них этакий тихий, взрак ласковый, да уж, знаете, на отчаянность уж и думаю и не думаю, зачем я пред ними на самом на виду явлюсь? Только государь вдруг этак головку повернули и, вижу, изволили вскинуть на меня свои очи и на мне их и остановили.
«Теперь необходимо еще одно, чтоб у меня здесь была школа». И Бизюкина, вручив Ермошке десять медных пятаков, велела заманить к ней с улицы, сколько он
может, мальчишек,
сказав каждому из них, что они у нее получат еще по другому пятаку.
— Что еще за республика! —
сказал он, — за это только горячо достаться
может. А вот у меня есть с собою всего правительства фотографические карточки, не хочешь ли, я их тебе подарю, и мы их развесим на стенку?
— Да, вот-с как да, что я, например,
могу сказать, что я кое-какие преполезнейшие для нас сделал открытия.
— Да ведь христианство равняет людей или нет? Ведь известные, так
сказать, государственные люди усматривали же вред в переводе Библии на народные языки. Нет-с, христианство… оно легко
может быть толкуемо, знаете, этак, в опасном смысле. А таким толкователем
может быть каждый поп.
— Нарезались, брат, — отвечал Ахилла, —
могу сказать, что нарезались.
Ну
скажи, сделай милость, к чему это такое название ко мне
может относиться и после чего?
— Она, голубка, и во сне озабочена, печется одним, как бы согреть и напоить меня, старого, теплым, а не знает того, что согреть меня
может иной уголь, горящий во мне самом, и лишь живая струя властна напоить душевную жажду мою, которой нет утоления при одной мысли, что я старый… седой… полумертвец… умру лежачим камнем и… потеряю утешение
сказать себе пред смертью, что… силился по крайней мере присягу выполнить и… и возбудить упавший дух собратий!
И наконец, кроме всего этого, когда ему один здешний учитель, Препотенский, человек совершенно глупый, но вполне благонадежный,
сказал, что все мы не
можем отвечать: чем и как Россия управляется? то он с наглою циничностью отвечал: „Я, говорит, в этом случае питаю большое доверие к словам екатерининского Панина, который говорил, что Россия управляется милостью божиею и глупостью народною“.
— Я
мог бы вам
сказать, что я удивляюсь, но…
Хотя это и
может показаться странным, но позволительно
сказать, что в Термосесове была даже своего рода незлобивость, смешанная с бесконечною нравственною неряшливостию нахала и пренебрежительностию ко всем людям и ко всяким мнениям.
— Не
могу вам ничего объяснить, потому что слово дал, — отвечал таинственно всадник, — но только, прошу вас, не ищите меня завтра и не спрашивайте, зачем я еду… Ну, да хоть слово дал, а
скажу вам аллегорией...
— Что-о-о-о? — вскричал, обидясь, Ахилла. — Я бурдюк?.. И ты это
мог мне так смело
сказать, что я бурдюк?!.
— А знаешь ли,
может быть ты бы нечто
сказал?
Он уже жестоко ненавидел нового протопопа за его успех в проповеди и лютовал на него, как ревнивая женщина. Он сам чувствовал свою несправедливость, но не
мог с собой совладать, и когда Захария, взявшись устыжать его,
сказал, что Грацианский во всех своих поступках благороден, Ахилла нетерпеливо переломил бывшую в его руках палочку и проговорил...
Тарас говорил про себя, что когда он не выпьет, у него слов нет, а что у него от вина находятся слова хорошие, и он всё
сказать может. И действительно, в трезвом состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и светилась из его добрых голубых глаз и не сходящей с губ приветливой улыбки.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо
скажу: как хотите, я не
могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Могу сказать, что не жалею ничего и ревностно исполняю службу.
Городничий. Жаловаться? А кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя,
мог бы тебя также спровадить в Сибирь. Что
скажешь? а?
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не
могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Я раз слушал его: ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах — еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не
могу вам
сказать, что с ним сделалось.