Как в тумане каком пробыла Марья Гавриловна, пока стояла перед Алексеем, а вышел он, тяжело опустилась на стул и
закрыла руками лицо… Тяжело и сладко ей было. Почувствовала она особое биенье сердца, напоминавшее золотые минуты, проведенные когда-то в уголке садика, поросшего густым вишеньем.
Неточные совпадения
Вышла Фленушка, а Манефа
закрыла лицо руками и тихо зарыдала.
Стихли уныло-величавые звуки песни о смертном часе, и дума хмарой подернула веселые
лица. Никто ни слова. Мать Виринея, облокотясь
руками и
закрыв лицо, сидела у края стола. Только и слышна была неустанная, однообразная песня сверчка, приютившегося за огромною келарскою печкой.
Облокотясь на стол обеими
руками и
закрыв разгоревшееся
лицо, тяжело и прерывисто вздыхала она.
И когда, завернув за угол келарни, Алексей скрылся из глаз Марьи Гавриловны,
закрыв пылающее
лицо холодными
руками, она разразилась рыданьями…
— Господи! Господи!.. —
закрывая лицо руками и снопом повалясь на лавку, завопил Патап Максимыч. — Голубонька ты моя!.. Настенька!.. Настя! Светик ты мой!.. Умильная ты моя!
— Ах, Таня, Таня, чтó ты наделала!.. — упрекала она любимицу,
закрывая лицо руками.
Алексей все сделал по совету маклера, и, когда завитой, раздушенный, распомаженный, одетый по моде вошел он к Марье Гавриловне, Таня так и шарахнулась в сторону, а Марья Гавриловна
руками закрыла лицо.
И, горько зарыдав,
закрыла лицо руками и тяжело опустилась на кресло.
Долго чинилась Варя, не сразу ответа добилась от нее Никитишна. Стыдно было ей первой говорить… Облокотясь на стол, склоня хорошенькую головку на
руку и
закрывая пол-лица пышным миткалевым рукавом, долго и много она отнекивалась. Наконец общие просьбы девиц и неотступные убежденья Никитишны развязали Варе язык.
Наклонив голову и
закрыв лицо руками, безмолвно сидела у стола Фленушка. Горько она рыдала.
— Говори… — благим матом закричал Патап Максимыч. — Померла, что ли?.. — почти прошептал он,
закрывая лицо руками.
Атвуд взвел, как курок, левую бровь, постоял боком у двери и вышел. Эти десять минут Грэй провел,
закрыв руками лицо; он ни к чему не приготовлялся и ничего не рассчитывал, но хотел мысленно помолчать. Тем временем его ждали уже все, нетерпеливо и с любопытством, полным догадок. Он вышел и увидел по лицам ожидание невероятных вещей, но так как сам находил совершающееся вполне естественным, то напряжение чужих душ отразилось в нем легкой досадой.
Ничего подобного этому я не мог от нее представить и сам вскочил с места, не то что в испуге, а с каким-то страданием, с какой-то мучительной раной на сердце, вдруг догадавшись, что случилось что-то тяжелое. Но мама не долго выдержала:
закрыв руками лицо, она быстро вышла из комнаты. Лиза, даже не глянув в мою сторону, вышла вслед за нею. Татьяна Павловна с полминуты смотрела на меня молча.
— Я волнуюсь, — сказала Екатерина Ивановна и
закрыла руками лицо, — но вы не обращайте внимания. Мне так хорошо дома, я так рада видеть всех и не могу привыкнуть. Сколько воспоминаний! Мне казалось, что мы будем говорить с вами без умолку, до утра.
Неточные совпадения
Графиня Лидия Ивановна
закрыла лицо руками и помолчала. Она молилась.
Сережа опустился в постель и зарыдал,
закрыв лицо руками. Анна отняла эти
руки, еще раз поцеловала его мокрое
лицо и быстрыми шагами вышла в дверь. Алексей Александрович шел ей навстречу. Увидав ее, он остановился и наклонил голову.
Когда, возвращаясь со скачек, Анна объявила ему о своих отношениях к Вронскому и тотчас же вслед за этим,
закрыв лицо руками, заплакала, Алексей Александрович, несмотря на вызванную в нем злобу к ней, почувствовал в то же время прилив того душевного расстройства, которое на него всегда производили слезы.
«Вы можете затоптать в грязь», слышал он слова Алексея Александровича и видел его пред собой, и видел с горячечным румянцем и блестящими глазами
лицо Анны, с нежностью и любовью смотрящее не на него, а на Алексея Александровича; он видел свою, как ему казалось, глупую и смешную фигуру, го когда Алексей Александрович отнял ему от
лица руки. Он опять вытянул ноги и бросился на диван в прежней позе и
закрыл глаза.
Алексей Александрович прошел в ее кабинет. У ее стола боком к спинке на низком стуле сидел Вронский и,
закрыв лицо руками, плакал. Он вскочил на голос доктора, отнял
руки от
лица и увидал Алексея Александровича. Увидав мужа, он так смутился, что опять сел, втягивая голову в плечи, как бы желая исчезнуть куда-нибудь; но он сделал усилие над собой, поднялся и сказал: