Неточные совпадения
— Алексеюшка, — молвил он, — послушай, родной, что скажу я тебе. Не посетуй на меня, старика, не прогневайся; кажись, будто творится с тобой что-то неладное. Всего шесть недель ты у нас живешь, а ведь из тебя другой
парень стал… Побывай у своих в Поромове,
мать родная не признает тебя… Жалости подобно, как ты извелся… Хворь, что ль, какая тебя одолела?
Только что кончится трапеза, вблизи гробницы на какой-нибудь поляне иль в перелеске гульба зачинается, и при этой гульбе как ни бьются, как ни хлопочут матери-келейницы, а какая-нибудь полногрудая белица уж непременно сбежит к деревенским
парням на звуки тульской гармоники.
Сжавшись в кучку,
матери держались в сторонке. Рассевшись в тени меж деревьев, поминали они преподобного отца Софонтия привезенными из обителей яствами и приглашали знакомых разделить с ними трапезу. Отказов не было, и вскоре больше полутораста человек, разделясь на отдельные кучки, в строгом молчаньи ели и пили во славу Божию и на помин души отца Софонтия… Деревенские
парни и горожане обступили келейниц и, взглядывая на молодых старочек и на пригоженьких белиц, отпускали им разные шуточки.
— Ой! Алексей Трифоныч! — захохотал между тем Колышкин, откидываясь назад на диване. — Уморишь ты меня, пострел этакой, со смеху!.. Ишь к чему веру-то применил!.. Ну,
парень, заноза же ты, как я посмотрю!.. Услыхали б тебя келейные
матери — ух! задали бы трезвону!.. Право!.. Ах, озорник ты этакой!.. Ха-ха-ха!.. Вера не штаны!.. Ха-ха-ха!..
Пробудились на печах от уличной песни старые старухи, торопливо крестились спросонок и творили молитву. Ворчали отцы, кипятились
матери. Одна за другой отодвигались в избах оконницы, и высовывались из них заспанные головы хозяек в одних повойниках. Голосистые
матери резкой бранью осыпали далеко за полночь загулявших дочерей.
Парни хохотали и громче прежнего пели...
— Раскусил-таки! — усмехнулся Колышкин. — Да, молодец!.. Из молодых, да ранний!.. Я, признать, радехонек, что ты вовремя с ним распутался… Ненадежный
парень — рано ли, поздно ли в шапку тебе наклал бы… И спит и видит скору наживу… Ради ее отца с
матерью не помилует… Неладный человек!
Выскочили из леса десять
парней в красных рубахах и нахлобученных на самые глаза шапках, с лицами, завязанными платками. Взвизгнули девицы, градом брызнули во все стороны, заголосили
матери, пуще всех кричала и суетилась Флена Васильевна.
— Будь покоен, всё пойдёт, как надо. Я — тридцать семь лет безнаказанно служил князьям моим, а человек — не бог, человек — не милостив, угодить ему трудно. И тебе, сватья Ульяна, хорошо будет, станешь вместо
матери парням моим, а им приказано будет уважать тебя.
Неточные совпадения
У поваренка вырвался //
Матерый серый селезень, // Стал
парень догонять его, // А он как закричит!
Глядя на какой-нибудь невзрачный, старинной архитектуры дом в узком, темном переулке, трудно представить себе, сколько в продолжение ста лет сошло по стоптанным каменным ступенькам его лестницы молодых
парней с котомкой за плечами, с всевозможными сувенирами из волос и сорванных цветов в котомке, благословляемых на путь слезами
матери и сестер… и пошли в мир, оставленные на одни свои силы, и сделались известными мужами науки, знаменитыми докторами, натуралистами, литераторами.
— Лучше бы уж его в Сибирь сослали, — думал он вслух. — Может, там наладился бы
парень… Отец да
мать не выучат, так добрые люди выучат. Вместе бы с Полуяновым и отправить.
Однако, надо сказать, что для этого
парня, вообще очень невоздержанного насчет легких случайных романов, существовали особенные твердые моральные запреты, всосанные с молоком матери-грузинки, священные адаты относительно жены друга.
Вихров сначала не принял осторожности и, не выслав старика отца (
парень,
мать и девка сами вышли из избы), стал разговаривать с пастухом.