Неточные совпадения
— В трактир
пошел!.. В тот, куда рыбны торговцы по
вечерам чай ходят пить, — сказал ему Марко Данилыч.
По
вечерам и ярманочные, и городские трактиры битком набиты. Чаю выпивают количество непомерное. После, как водится,
пойдут в ход закусочки, конечно, с прибавленьицем. В Москве — в Новотроицком, у Лопашева и в других излюбленных купечеством трактирах — можно только чай пить, но закусывать, а пуще того винца рюмочку выпить — сохрани Господи и помилуй!.. Зазорное дело!.. У Макарья не то: там и московским, и городовым купцам, яко в пути находящимся, по все дни и по вся ночи — разрешения на вся.
Ужас и уныние
шли вместе с холерой;
вечером и на рассвете по всем церквам гудел колокольный звон, чтобы во всю ночь между звонами никто не смел выходить на улицу; на перекрестках дымились смрадные кучи навоза, покойников возили по ночам арестанты в пропитанных дегтем рубахах, по домам жгли бесщадно все оставшееся после покойников платье, лекаря ходили по домам и все опрыскивали хлором, по народу расходились толки об отравлении колодцев…
А Наташа про Веденеева ни с кем речей не заводит и с каждым днем становится молчаливей и задумчивей. Зайдет когда при ней разговор о Дмитрии Петровиче, вспыхнет слегка, а сама ни словечка. Пыталась с ней Лиза заговаривать, и на сестрины речи молчала Наташа, к Дуне ее звали — не
пошла. И больше не слышно было веселого, ясного, громкого смеха ее, что с утра до
вечера, бывало, раздавался по горницам Зиновья Алексеича.
— Как так? Да нешто можно без обеда? — с удивленьем вскликнул Морковников. — Сам Господь указал человеку четырежды во дню пищу вкушать и питие принимать: поутру́ завтракать, потом полудничать, как вот мы теперь, после того обедать, а
вечером на сон грядущий ужинать… Закон, батюшка… Супро́тив Господня повеленья
идти не годится. Мы вот что сделаем: теперича отдохнем, а вставши, тотчас и за обед… Насчет ужина здесь, на пароходе, не стану говорить, придется ужинать у Макарья… Вы где пристанете?
— То-то же. Нет, уж лучше
вечером об моем деле потолкуем, — сказал Веденеев и
пошел от Меркулова.
Под
вечер от нечего делать
пошел по городу бродить.
Нельзя так, Митенька, нельзя, мой возлюбленный, ежели хочешь нескончаемые веки предстоять агнцу, пребывать на великой его брачной
вечери и воспевать Господу аллилуию спасения,
славу, честь и силу.
Рано в субботу в легоньком тарантасике, один, без кучера, приехал Дмитрий Осипыч Строинский, а вслед за ним, распевая во все горло «Всемирную
славу», пришел и дьякон Мемнон, с сапогами за плечьми, в нанковом подряснике и с зимней шапкой на голове. Он тоже у Пахома пристал и, только что вошел в контору, полез в подполье и завалился там соснуть на прохладе вплоть до
вечера. Кислов с дочерью приехал поздно, перед самым собраньем.
Вечером долго сидели за чайным столом.
Шли разговоры веселые, велась беседа шутливая, задушевная. Зашла речь про скиты, и Патап Максимыч на свой конек попал — ни конца, ни краю не было его затейным рассказам про матерей, про белиц, про «леших пустынников», про бродячих и сидячих старцев и про их похожденья с бабами да с девками. До упаду хохотал Сергей Андреич, слушая россказни крестного; молчала Аграфена Петровна, а Марфа Михайловна сказала детям...
Кончилась трáпеза сельщины-деревенщины. Все время кругом ее стояли наезжие гости, а хозяева угощали пирующих. Встали наконец крестьяне из-за столов, Богу помолились, хозяевам поклонились и
пошли в дальний сад на широкую луговину. До позднего
вечера доносились оттуда веселые песни успенских хороводов...
Примите же совет мой, примите стариковскую просьбу: ежели бы вы находились в ограде истинной церкви, я бы, при ваших достатках, посоветовал вам устроить хоть придел в честь и
славу сохранившего вас от гибели святителя, но как вы принадлежите к тем, что разнятся с нами в обрядах и своих церквей не имеют, так устройте хоть икону святителя Амвросия и всю жизнь свою утром и
вечером молитесь перед нею теплою молитвой благодарения.
Вечером в день приезда Дуни, когда все разошлись по местам, комнатная прислуга
пошла в кухню ужинать.
На другой день рано поутру Аграфена Петровна
послала нарочного с письмом к Патапу Максимычу. Она просила его как можно скорей приехать в Вихорево. Чапурин не заставил себя долго ждать — в тот же день поздним
вечером сидел он с Груней в ее горнице.
— Да, попробуй-ка пальцем тронуть Прасковью Патаповну, — охая, промолвил Василий Борисыч. — Жизни не рад будешь. Хоть бы уехать куда, пущай ее поживет без мужа-то, пущай попробует, небойсь и теперь каждый
вечер почти
шлет за мной:
шел бы к ней в горницу. А я без рук, без ног куда
пойду, с печки даже слезть не могу. Нет уж, уехать бы куда-нибудь хоть бы на самое короткое время, отдохнуть бы хоть сколько-нибудь.
Чем дольше
идет время, тем гуще и сильней снег валит — и к
вечеру всю землю покрыл.
Но это были только мимолетные отголоски, да и то лишь сначала. А вообще,
вечер шел весело, через полчаса уж и вовсе весело. Болтали, играли, пели. Она спит крепко, уверяет Мосолов, и подает пример. Да и нельзя помешать, в самом деле: комната, в которой она улеглась, очень далеко от зала, через три комнаты, коридор, лестницу и потом опять комнату, на совершенно другой половине квартиры.
Неточные совпадения
За спором не заметили, // Как село солнце красное, // Как
вечер наступил. // Наверно б ночку целую // Так
шли — куда не ведая, // Когда б им баба встречная, // Корявая Дурандиха, // Не крикнула: «Почтенные! // Куда вы на ночь глядючи // Надумали
идти?..»
Уж день клонился к
вечеру, //
Идут путем-дорогою, // Навстречу едет поп.
Кутейкин. Да кабы не умудрил и меня Владыко,
шедши сюда, забрести на перепутье к нашей просвирне, взалках бы, яко пес ко
вечеру.
Тут тоже в тазы звонили и дары дарили, но время
пошло поживее, потому что допрашивали пастуха, и в него, грешным делом, из малой пушечки стреляли.
Вечером опять зажгли плошку и начадили так, что у всех разболелись головы.
Так
шло дело до
вечера. Когда наступила ночь, осаждающие, благоразумно отступив, оставили для всякого случая у клоповного завода сторожевую цепь.