Неточные совпадения
Князь, после весьма короткого разговора с Еленою, в котором она выразила ему
желание трудиться, бросился к одной из кузин своих, Анне Юрьевне, и так пристал к ней, что та на другой же почти день дала Елене место учительницы в школе, которую Анна Юрьевна на свой счет устроила и была над ней попечительницей.
Во всем этом объяснении
князь показался ей таким честным, таким бравым и благородным, но вместе с тем несколько сдержанным и как бы не договаривающимся до конца. Словом, она и понять хорошенько не могла, что он за человек, и сознавала ясно только одно, что сама влюбилась в него без ума и готова была исполнить самое капризнейшее его
желание, хоть бы это стоило ей жизни.
Приглашая так быстро и радушно барона приехать к ним,
князь делал это отчасти и с эгоистическою целью: он был в таком страстном фазисе любви своей, у него так много по этому поводу накопилось мыслей, чувств, что он жаждал и задыхался от
желания хоть с кем-нибудь всем этим поделиться.
— Зачем же вы в таком случае спрашивали меня? Посылайте, за кем хотите! — произнес он и затем, повернувшись на каблуках своих, проворно ушел к себе:
князь полагал, что княгиня всю эту болезнь и
желание свое непременно лечиться у Елпидифора Мартыныча нарочно выдумала, чтобы только помучить его за Елену.
Видимо, что она ожидала и желала, чтобы на эти слова ее Елпидифор Мартыныч сказал ей, что все это вздор, одна только шалость со стороны
князя, и Елпидифор Мартыныч понимал, что это именно княгиня хотела от него услышать, но в то же время, питая
желание как можно посильнее напакостить
князю, он поставил на этот раз правду превыше лести и угодливости людям.
— Но это же самое можно ведь сказать и про общество! — возразил уже
князь Елене. — И оно тоже не виновато, что у него нет в мозгу рефлексов, способных удержать его от
желания вздернуть всех этих господ на виселицу.
Князь, упрашивая так настойчиво Елену прийти к ним, кроме
желания видеть ее, имел еще детскую надежду, что таким образом Елена попривыкнет у них бывать, и княгиня тоже попривыкнет видеть ее у себя, и это, как он ожидал, посгладит несколько существующий между ними антагонизм.
— До свиданья! — сказал и Миклаков, и хоть по выражению лица его можно было заключить о его
желании побеседовать еще с
князем, однако он ни одним звуком не выразил того, имея своим правилом никогда никакого гостя своего не упрашивать сидеть у себя долее, чем сам тот желал: весело тебе, так сиди, а скучно — убирайся к черту!.. По самолюбию своему Миклаков был демон!
M-r Оглоблин приходился тоже кузеном и
князю Григорову, который, впрочем, так строго и сурово обращался с ним, что m-r Николя почти не осмеливался бывать у Григоровых; но, услышав последнее время в доме у отца разговор об Елене, где, между прочим, пояснено было, что она любовница
князя, и узнав потом, что ее выгнали даже за это из службы, Николя воспылал нестерпимым
желанием, что бы там после с ним ни было, рассказать обо всем этом княгине.
— Лучше всего за границу!.. Пусть с вами едет и господин Миклаков! — отвечал
князь, как бы поняв ее страх. — Я, конечно, обеспечу вас совершенно состоянием: мое в этом случае, как и прежде, единственное
желание будет, чтобы вы и я после того могли открыто и всенародно говорить, что мы разошлись.
Князь и на это ни слова не сказал. Елена тоже не стала развивать далее своей мысли, не желая очень раздражать
князя, так как предполагала, не откладывая времени, начать с ним разговор по поводу своего
желания помочь польским эмигрантам.
Ему казалось, что весь этот польский патриотизм, как бы по мановению волшебного жезла снишедший на Елену, был, во-первых, плодом пронырливых внушений Жуквича и, во-вторых, делом собственной, ничем не сдерживаемой, капризной фантазии Елены, а между тем, для удовлетворения этого, может быть, мимолетного
желания, она требовала, чтобы
князь ломал и рушил в себе почти органически прирожденное ему чувство.
«Вы сами,
князь, — писала Петицкая, — знаете по собственному опыту, как можно ошибаться в людях; известная особа, по здешним слухам, тоже оставила вас, и теперь единственное, пламенное
желание княгини — возвратиться к вам и ухаживать за вами. А что она ни в чем против вас не виновна — в этом бог свидетель. Я так же, как и вы, в этом отношении заблуждалась; но, живя с княгиней около полутора лет, убедилась, что это святая женщина: время лучше докажет вам то, что я пишу в этих строках…»
И вот, если бы спросили у нас разъяснения, — не насчет нигилистических оттенков события, а просто лишь насчет того, в какой степени удовлетворяет назначенная свадьба действительным
желаниям князя, в чем именно состоят в настоящую минуту эти желания, как именно определить состояние духа нашего героя в настоящий момент, и пр., и пр. в этом же роде, — то мы, признаемся, были бы в большом затруднении ответить.
Неточные совпадения
— Это наша аристократия,
князь! — с
желанием быть насмешливым сказал московский полковник, который был в претензии на госпожу Шталь за то, что она не была с ним знакома.
Несмотря на то, что княгиня поцеловала руку бабушки, беспрестанно называла ее ma bonne tante, [моя добрая тетушка (фр.).] я заметил, что бабушка была ею недовольна: она как-то особенно поднимала брови, слушая ее рассказ о том, почему
князь Михайло никак не мог сам приехать поздравить бабушку, несмотря на сильнейшее
желание; и, отвечая по-русски на французскую речь княгини, она сказала, особенно растягивая свои слова:
Этого чиновника, служившего, кроме того, на казенном месте, и одного было бы совершенно достаточно; но, по
желанию самого
князя, прибавили и меня, будто бы на помощь чиновнику; но я тотчас же был переведен в кабинет и часто, даже для виду, не имел пред собою занятий, ни бумаг, ни книг.
Предварю читателя, что
князь Сергей Петрович к высшему петербургскому свету все еще не принадлежал настоящим образом, несмотря на все страстное
желание свое (о
желании я знал), а потому он ужасно должен был ценить такое посещение.
Между тем в письме этом, частном, писанном два года назад, завещатель сам излагает настоящую свою волю или, вернее,
желание, излагает скорее в пользу
князей, чем Версилова.