Цитаты со словом «принимать»
— Вот тебе, командирша, снеди и блага земные! — говорил он, подавая экономке кулек, который та,
приняв, начинала вынимать из него запас, качая головой и издавая восклицания вроде: «Э… э… э… хе, хе, хе…»
Жалованье (сто двадцать рублей ассигнациями в год) Палагея Евграфовна всегда
принимала с некоторым принуждением. В конце каждого месяца Петр Михайлыч приносил ей обыкновенно десять рублей.
— А ты мне этого, командирша, не смей и говорить, — слышишь ли? Тебе меня не учить! — прикрикивал на нее Петр Михайлыч, и Палагея Евграфовна больше не говорила, но все-таки продолжала
принимать жалованье с неудовольствием.
— Ах вы, эфиопы! Татарская орда! А?.. Тише!.. Молчать!.. Чтобы муха пролетала, слышно у меня было! — говорил старик,
принимая строгий вид.
В праздничные дни жизнь Годневых
принимала несколько другой характер.
Так время шло. Настеньке было уж за двадцать; женихов у ней не было, кроме одного, впрочем, случая. Отвратительный Медиокритский, после бала у генеральши, вдруг начал каждое воскресенье являться по вечерам с гитарой к Петру Михайлычу и, посидев немного, всякий раз просил позволения что-нибудь спеть и сыграть. Старик по своей снисходительности
принимал его и слушал. Медиокритский всегда почти начинал, устремив на Настеньку нежный взор...
— Бедность точно не порок, — возразил он, в свою очередь, — и мы не можем
принять предложения господина Медиокритского не потому, что он беден, а потому, что он человек совершенно необразованный и, как я слышал, с довольно дурными нравственными наклонностями.
— Совершенно тот же, Марья Ивановна, — отвечал Петр Михайлыч, — и мне только очень жаль, что вы изволили
принять на себя это обидное для нас поручение.
— Молодой!.. Франт!.. И человек, видно, умный!.. Только, кажется, горденек немного. Наших молодцов точно губернатор
принял: свысока… Нехорошо… на первый раз ему не делает это чести.
—
Принимают? — сказал Калинович.
При входе Калиновича лакей, глуповатый из лица, но в ливрее с галунами, вытянулся в дежурную позу и на вопрос: «
Принимают?» — бойко отрезал: «Пожалуйте-с», — и побежал вверх с докладом.
— Ты, Семенушка, всегда в своем дежурстве наделаешь глупостей. Если ты так несообразителен, то старайся больше думать.
Принимаешь всех, кто только явится. Сегодня пустил бог знает какого-то господина, совершенно незнакомого.
— Пожалуйста, не оправдывайся. У меня очень много твоих вин записано, и ты принудишь меня
принять против тебя решительные меры. Ступай и будь умней!
— Что ж история его с сыном?.. Кто может отца с детьми судить? Никто, кроме бога! — произнес Петр Михайлыч, и лицо его
приняло несколько строгое и недовольное выражение.
— Почти, — отвечал Калинович, — но дело в том, что Пушкина нет уж в живых, — продолжал он с расстановкой, — хотя, судя по силе его таланта и по тому направлению, которое
принял он в последних своих произведениях, он бы должен был сделать многое.
А потом, когда Калинович
принял предложенную Петром Михайлычем мебель и расставил ее у себя, она пришла в какое-то почти исступление: прибежала к Палагее Евграфовне, лицо ее пылало, глаза горели.
Соскучившись развлекаться изучением города, он почти каждый день обедал у Годневых и оставался обыкновенно там до поздней ночи, как в единственном уголку, где радушно его
приняли и где все-таки он видел человечески развитых людей; а может быть, к тому стала привлекать его и другая, более существенная причина; но во всяком случае, проводя таким образом вечера, молодой человек отдал приличное внимание и службе; каждое утро он проводил в училище, где, как выражался математик Лебедев, успел уж показать когти: первым его распоряжением было — уволить Терку, и на место его был нанят молодцеватый вахмистр.
Две младшие девчонки, испугавшись за мать, начали реветь. На крик этот пришел домовый хозяин, мещанин, и стал было унимать Экзархатова; но тот,
приняв грозный вид, закричал на него...
— Не могу, сударь, не могу! — повторял почтмейстер. — Вы вот сами отказали мне в книжках, аки бы не
приняли еще библиотеки, и я не могу: закон не обязывает меня производить сегодня выдачу.
При последних словах лицо молодого человека
приняло какое-то ожесточенное выражение.
Лицо Калиновича в минуту изменилось и
приняло строгое выражение. Он начал опять говорить по-французски и говорил долго.
Между тем лицо Петра Михайлыча начинало
принимать более и более серьезное выражение.
Прошу
принять уверение в совершенном моем почтении и преданности, с коими имею честь пребыть
Медиокритский чрез дощаную перегородку подслушал весь разговор и, видя, что дело его
принимает очень дурной оборот, бросился к исправнику, когда тот выходил.
— Ах, какой ты странный! Зачем? Что ж мне делать, если я не могу скрыть? Да и что скрывать? Все уж знают. Дядя на днях говорил отцу, чтоб не
принимать тебя.
В дальнейшем ходе романа лицо это
примет довольно серьезное участие, а потому я считаю необходимым сообщить о нем несколько подробностей.
Кто посолидней и получше, не хотят жениться, а остальная молодежь такая, что не только выйти замуж за кого-нибудь из них, и в дом
принять неловко.
— Да, был; но maman сухо его
приняла, и он с тех пор не бывал.
Возвратившись домой из училища, Калинович сейчас заметил билет князя, который
приняла у него приказничиха и заткнула его, как, видала она, это делается у богатых господ, за зеркало, а сама и говорить ничего не хотела постояльцу, потому что более полугода не кланялась даже с ним и не отказывала ему от квартиры только для Палагеи Евграфовны, не желая сделать ей неприятность.
— Тут ничего, может быть, нет, но я не хочу. Князь останавливается у генеральши, а я этот дом ненавижу. Ты сам рассказывал, как тебя там сухо
приняли. Что ж тебе за удовольствие, с твоим самолюбием, чтоб тебя встретили опять с гримасою?
—
Примите его сюда, — сказала стремительно Полина.
— Да, — отвечал тот и обратился к старухе: — Калинович ко мне, ma tante, приехал, один автор: можно ли его сюда
принять?
— Ну, да, вы не помните, вы забыли. Можно ли его сюда
принять? Он очень умный и милый молодой человек, — толковал ей князь.
— Maman действительно весь этот год чувствовала себя нехорошо и почти никого не
принимала, — заговорила Полина.
«Как этот гордый и великий человек (в последнем она тоже не сомневалась), этот гордый человек так мелочен, что в восторге от приглашения какого-нибудь глупого, напыщенного генеральского дома?» — думала она и дала себе слово показывать ему невниманье и презренье, что, может быть, и исполнила бы, если б Калинович показал хотя маленькое раскаяние и сознание своей вины; но он, напротив, сам еще больше надулся и в продолжение целого дня не отнесся к Настеньке ни словом, ни взглядом, понятным для нее, и
принял тот холодно-вежливый тон, которого она больше всего боялась и не любила в нем.
Подозревая, что все это штуки Настеньки, дал себе слово расквитаться с ней за то после; но теперь, делать нечего,
принял сколько возможно спокойный вид и вошел в гостиную, где почтительно поклонился генеральше, Полине и князю, пожал с обязательной улыбкой руку у Настеньки, у которой при этом заметно задрожала головка, пожал, наконец, с такою же улыбкою давно уже простиравшуюся к нему руку Петра Михайлыча и, сделав полуоборот, опять сконфузился: его поразила своей наружностью княжна.
Почти каждая размолвка между ними
принимала такой оборот, что Настенька из обвиняющей делалась обвиняемой.
Чувство ожидаемого счастья так овладело моим героем, что он не в состоянии был спокойно досидеть вечер у генеральши и раскланялся. Быстро шагая, пошел он по деревянному тротуару и принялся даже с несвойственною ему веселостью насвистывать какой-то марш, а потом с попавшимся навстречу Румянцовым раскланялся так радушно, что привел того в восторг и в недоумение. Прошел он прямо к Годневым, которых застал за ужином, и как ни старался
принять спокойный и равнодушный вид, на лице его было написано удовольствие.
— Неужели, милостивый государь, прикажете
принимать в расчет эту вашу глубокую, безумную любовь?
— Что ж? — продолжал капитан. — Суди меня бог и царь, а себя я не пожалею: убить их сейчас могу, только то, что ни братец, ни Настенька не перенесут того… До чего он их обошел!.. Словно неспроста, с первого раза
приняли, как родного сына… Отогрели змею за пазухой!
— Настасья Петровна, — начал Петр Михайлыч, обтирая слезы и
принимая несколько официальный тон, — Яков Васильич делает тебе честь и просит руки твоей; согласны вы или нет?
Калинович взмахнул глазами: перед ним стояла молоденькая, стройная дама, в белой атласной шляпке, в перетянутом черном шелковом платье и накинутой на плечи турецкой шали. Маленькими ручками в свежих французских перчатках держала она огромный мешок. Калинович поспешил его
принять у ней.
— Вези меня скорей на Неву! — проговорил он, увидя издали катящиеся невские волны; но — увы! — неприветливо они
приняли его, когда он въехал на Дворцовый мост. С них подул на него такой северяк, что не только любоваться, но даже взглянуть на них хорошенько было невозможно.
По всем практическим соображениям, он почти наверное рассчитывал, что тот
примет его с полным вниманием и уважением, а потому, прищурившись, прочитал надпись на дверях редакторской квартиры и смело дернул за звонок.
Видимо, что его
принимают, не помня хорошенько, кто он такой.
— Я доставляю, — продолжал тот, — проходит месяц… другой, третий… Я, конечно, беспокоюсь о судьбе моего произведения… езжу, спрашиваю… Мне сначала ничего не отвечали, потом стали сухо
принимать, так что я вынужден был написать письмо, в котором просил решительного ответа. Мне на это отвечают, что «Ермак» мой может быть напечатан, но только с значительными сокращениями и пропусками.
— Я и предпринимал, — возразил Дубовский, — и езжу вот теперь третий месяц, чтоб по крайней мере объясниться решительно; но, к несчастию, меня или не
принимают, или ставят в такое положение, что я ни о чем заговорить не могу.
— Меня он, может быть,
примет; я Калинович, — назвал он себя.
Последние слова были сказаны как бы вскользь, но тон просьбы, однако, чувствительно слышался в них. Лицо больного
приняло еще более грустное и несколько раздосадованное выражение.
— А, да! Attendez un peu [Подождите немного (франц.).], — проговорил довольно благосклонно директор и потом, обратившись к господину в мундире и
приняв совершенно уже строгий, начальнический тон, спросил...
Цитаты из русской классики со словом «принимать»
Ты ни в чем не
принимал участия, ты забыл, что у тебя есть мать».
Я бывал на этих собраниях и
принимал активное участие в собеседованиях.
Именно таким образом поступал Аигин. В продолжение шести лет попечительства (он начал независимую жизнь очень рано) Андрей Степаныч посетил усадьбу всего второй раз, и на самое короткое время.
Принимали его, как подобает
принимать влиятельное лицо, и очень лестно давали почувствовать, что от него зависит принять деятельное участие во главе уездной сутолоки. Но покуда он еще уклонялся от чести, предоставляя себе принять решение в этом смысле, когда утехи молодости уступят место мечтам честолюбия.
Ни в каких начинаниях, хотя бы отдаленно связанных с немцами, я не соглашался
принимать участия.
Полгода он обыкновенно проводил за границей, а другие полгода — в Москве, почти никого не
принимая у себя.
Ассоциации к слову «принимать»
Синонимы к слову «принимать»
Предложения со словом «принимать»
- Каждая неудача оставляет отпечаток в сознании на всю жизнь. и всякий раз, когда человеку придётся принимать решение, страх и сомнения мешают ему.
- Кроме того, в страховых правоотношениях могут принимать участие ещё два вида субъектов – это выгодоприобретатель и застрахованное лицо.
- В этом случае необходимо начинать принимать меры, нацеленные на регенерацию слизистой оболочки желудочно-кишечного тракта и поддержание её функции.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «принимать»
Значение слова «принимать»
Афоризмы русских писателей со словом «принимать»
- Мы принимаем все, что получаем,
За медную монету, а потом —
Порою поздно — пробу различаем
На ободке чеканно-золотом.
- Если вы хотите, чтоб с вами спорили и понимали вас, как должно, то и сами должны быть добросовестно внимательны к своему противнику и принимать его слова и доказательства именно в том значении, в каком он обращает их к вам.
- Нечего бояться истины, и лучше смотреть ей прямо в глаза, нежели зажмуриваться самим и ложные, фантастические цвета принимать за действительные. Только робкие и слабые умы страшатся сомнения и исследования. Кто верует в разум и истину, тот не испугается никакого отрицания.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно