Неточные совпадения
— Ах, боже мой! Боже мой! Что это за сони: ничего не слышат! — бормотала
старуха, слезая с постели, и, надев валенки, засветила у лампады свечку и отправилась в соседнюю комнату, где спали ее две прислужницы; но — увы! — постели их
были пусты, и где они
были — неизвестно, вероятно, в таком месте, где госпожа им строго запрещала бывать.
Молящихся
было немного: две-три старухи-мещанки, из которых две лежали вниз лицом; мужичок в сером кафтане, который стоял на коленях перед иконой и, устремив на нее глаза, бормотал какую-то молитву, покачивая по временам своей белокурой всклоченной головой.
К объяснению всего этого ходило, конечно, по губернии несколько темных и неопределенных слухов, вроде того, например, как чересчур уж хозяйственные в свою пользу распоряжения по одному огромному имению, находившемуся у князя под опекой; участие в постройке дома на дворянские суммы, который потом развалился; участие будто бы в Петербурге в одной торговой компании, в которой князь
был распорядителем и в которой потом все участники потеряли безвозвратно свои капиталы; отношения князя к одному очень важному и значительному лицу, его прежнему благодетелю, который любил его, как родного сына, а потом вдруг удалил от себя и даже запретил называть при себе его имя, и, наконец, очень тесная дружба с домом генеральши, и ту как-то различно понимали: кто обращал особенное внимание на то, что для самой
старухи каждое слово князя
было законом, и что она, дрожавшая над каждой копейкой, ничего для него не жалела и, как известно по маклерским книгам, лет пять назад дала ему под вексель двадцать тысяч серебром, а другие говорили, что m-lle Полина дружнее с князем, чем мать, и что, когда он приезжал, они, отправив
старуху спать, по нескольку часов сидят вдвоем, затворившись в кабинете — и так далее…
Она
была вообще до сладкого большая охотница, и, так как у князя
был превосходный кондитер, так он очень часто присылал и привозил
старухе фунта по четыре, по пяти самых отборных печений, доставляя ей тем большое удовольствие.
— Где
был? — спросила
старуха.
После обеда перешли в щегольски убранный кабинет,
пить кофе и курить. М-lle Полине давно уж хотелось иметь уютную комнату с камином, бархатной драпировкой и с китайскими безделушками; но сколько она ни ласкалась к матери, сколько ни просила ее об этом,
старуха, израсходовавшись на отделку квартиры, и слышать не хотела. Полина, как при всех трудных случаях жизни, сказала об этом князю.
Она, впрочем, думала, что князь только шутит, но вышло напротив: в две недели кабинетик
был готов. Полине
было ужасно совестно.
Старуха тоже недоумевала.
Объявить генеральше о литературном вечере
было несколько труднее. По крайней мере с полчаса князь толковал ей.
Старуха, наконец, уразумела, хотя не совсем ясно, и проговорила свою обычную фразу...
— Сейчас, хозяин, сейчас! Не торопись больно: смелешь, так опять приедешь, — успокаивал его староста, и сейчас это началось с того, что старуха-баба притащила в охапке хомут и узду, потом мальчишка лет пятнадцати привел за челку мышиного цвета лошаденку: оказалось, что она должна
была быть коренная. Надев на нее узду и хомут, он начал, упершись коленками в клещи и побагровев до ушей, натягивать супонь, но оборвался и полетел навзничь.
Тогда у Полины
была еще жива мать, между нами сказать,
старуха капризная, скупая: значит, девушке, весьма естественно, хотелось освободиться из-под этой ферулы и вырваться из скучной провинциальной жизни.
Вице-губернаторша
была совсем уж
старуха; и смолоду болезненное лицо Полины теперь, как на трупе, обвалилось; на исхудалых пальцах ее едва держались, хлябая, несколько дорогих колец.
Она знала, что старуху ждут со дня на день, знала, что
старуха будет рада выбору сына, и ей странно было, что он, боясь оскорбить мать, не делает предложения; однако ей так хотелось и самого брака и, более всего, успокоения от своих тревог, что она верила этому.
Неточные совпадения
—
Старухе — да не
пить?..
Пришла
старуха старая, // Рябая, одноглазая, // И объявила, кланяясь, // Что счастлива она: // Что у нее по осени // Родилось реп до тысячи // На небольшой гряде. // — Такая репа крупная, // Такая репа вкусная, // А вся гряда — сажени три, // А впоперечь — аршин! — // Над бабой посмеялися, // А водки капли не дали: // «Ты дома
выпей, старая, // Той репой закуси!»
Ни дать ни взять юродивый, // Стоит, вздыхает, крестится, // Жаль
было нам глядеть, // Как он перед
старухою, // Перед Ненилой Власьевой, // Вдруг на колени пал!
Плакали тут все, плакали и потому, что жалко, и потому, что радостно. В особенности разливалась одна древняя
старуха (сказывали, что она
была внучкой побочной дочери Марфы Посадницы).
— Нет, об этом самом. И поверь, что для меня женщина без сердца,
будь она
старуха или не
старуха, твоя мать или чужая, не интересна, и я ее знать не хочу.