Неточные совпадения
«Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем
хуже для вас», казалось,
говорило его лицо.
— Я не
говорю, чтоб это был план, который я одобряю, — сказал сын, — я вам только рассказал, чтó есть. Наполеон уже составил свой план не
хуже этого.
— И что́ становятся? Порядку-то нет! —
говорили солдаты. — Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать.
Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера-то приперли, —
говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
«Она во всем, во всем она одна виновата, —
говорил он сам себе; — но что́ ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: «Je vous aime», [Я вас люблю?] которое было ложь и еще
хуже чем ложь,
говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что́? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, — подумал он, — и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
— Я вас предупреждаю, ротмистр, —
говорил один из офицеров,
худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
Люди этой партии
говорили и думали, что всё дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии, что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском, что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализирует 50 тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый
плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да
хуже всего, убивают моих детей, моего отца и
говорят о правилах войны и великодушии к врагам.
Два офицера, один в шарфе по мундиру на
худой, темно-серой лошади, другой в шинели, пешком стояли у угла Ильинки и о чем-то
говорили.
— Да вы знаете ее, зубы длинные,
худая, —
говорил Пьер.
А живем тут, слава Богу, обиды нет. Тоже люди и
худые, и добрые есть, — сказал он и, ещё
говоря, гибким движением за перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда-то.
— Да я его спрашивал, — сказал Тихон. — Он
говорит: плохо знàком. Наших,
говорит, и много, да всё
плохие; только,
говорит, одна названия. Ахните,
говорит, хорошенько, всех заберете, — заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
— Потому что — согласитесь сами — если не знать верно сколько там, от этого зависит жизнь может быть сотен, а тут мы одни. И потом мне очень этого хочется и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, —
говорил он, — только
хуже будет…
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на
худую бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительною болью. «Чтò такое эта боль? Зачем боль? Чтò он чувствует? Как у него болит!» думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал
говорить.
Наташа
похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно
говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть и вместе с тем становилось страшно и грустно.
На его место поступил брауншвейг-вольфенбюттельский солдат (вероятно, беглый) Федор Карлович, отличавшийся каллиграфией и непомерным тупоумием. Он уже был прежде в двух домах при детях и имел некоторый навык, то есть придавал себе вид гувернера, к тому же он говорил по-французски на «ши», с обратным ударением. [Англичане
говорят хуже немцев по-французски, но они только коверкают язык, немцы оподляют его. (Прим. А. И. Герцена.)]
Неточные совпадения
— Вот, я приехал к тебе, — сказал Николай глухим голосом, ни на секунду не спуская глаз с лица брата. — Я давно хотел, да всё нездоровилось. Теперь же я очень поправился, —
говорил он, обтирая свою бороду большими
худыми ладонями.
Агафья Михайловна с разгоряченным и огорченным лицом, спутанными волосами и обнаженными по локоть
худыми руками кругообразно покачивала тазик над жаровней и мрачно смотрела на малину, от всей души желая, чтоб она застыла и не проварилась. Княгиня, чувствуя, что на нее, как на главную советницу по варке малины, должен быть направлен гнев Агафьи Михайловны, старалась сделать вид, что она занята другим и не интересуется малиной,
говорила о постороннем, но искоса поглядывала на жаровню.
Вскоре приехал князь Калужский и Лиза Меркалова со Стремовым. Лиза Меркалова была
худая брюнетка с восточным ленивым типом лица и прелестными, неизъяснимыми, как все
говорили, глазами. Характер ее темного туалета (Анна тотчас же заметила и оценила это) был совершенно соответствующий ее красоте. Насколько Сафо была крута и подбориста, настолько Лиза была мягка и распущенна.
— Нет, вы только
говорите; вы, верно, знаете всё это не
хуже меня. Я, разумеется, не социальный профессор, но меня это интересовало, и, право, если вас интересует, вы займитесь.
Я ужасна, но мне няня
говорила: святая мученица — как ее звали? — она
хуже была.