— А у меня есть, настоящие — только
не старые. Вот тоже друг — лошадь. Как она тебя бережно несет! Ах, да здесь отлично! Неужто я послезавтра в Париж еду?
Неточные совпадения
Панталеоне, который также участвовал в разговоре (ему, как давнишнему слуге и
старому человеку, дозволялось даже сидеть на стуле в присутствии хозяев; итальянцы вообще
не строги насчет этикета), — Панталеоне, разумеется, стоял горой за художество. Правду сказать, доводы его были довольно слабы: он больше все толковал о том, что нужно прежде всего обладать d'un certo estro d'ispirazione — неким порывом вдохновенья! Фрау Леноре заметила ему, что и он, конечно, обладал этим «estro», — а между тем…
— О нет!.. Мне очень скучно вдруг сделалось. Вспомнила я Джиован'Баттиста… свою молодость… Потом, как это все скоро прошло. Стара я становлюсь, друг мой, — и
не могу я никак с этим помириться. Кажется, сама я все та же, что прежде… а старость — вот она… вот она! — На глазах фрау Леноры показались слезинки. — Вы, я вижу, смотрите на меня да удивляетесь… Но вы тоже
постареете, друг мой, и узнаете, как это горько!
[Забудем
старые обиды,
не правда ли? (фр.).]
К кому он ни обращался — никто даже имени Розелли
не слыхивал; хозяин гостиницы советовал ему справиться в публичной библиотеке: там он, дескать, найдет все
старые газеты, но какую он из этого извлечет пользу — хозяин сам объяснить
не умел.
Он с особенным удовольствием, казалось, настаивал на том, что девичья стыдливость есть только остаток варварства и что нет ничего естественнее, как то, чтоб еще
не старый мужчина ощупывал молодую обнаженную девушку.
— Есть у меня знакомый телеграфист, учит меня в шахматы играть. Знаменито играет.
Не старый еще, лет сорок, что ли, а лыс, как вот печка. Он мне сказал о бабах: «Из вежливости говорится — баба, а ежели честно сказать — раба. По закону естества полагается ей родить, а она предпочитает блудить».
— Вы не переменились, Тит Никоныч! — заметил Райский, оглядывая его, — почти
не постарели, так бодры, свежи и так же добры, любезны!
Однако сделалось по-моему: на том же дворе, но в другом флигеле, жил очень бедный столяр, человек уже пожилой и пивший; но у жены его, очень еще
не старой и очень здоровой бабы, только что помер грудной ребеночек и, главное, единственный, родившийся после восьми лет бесплодного брака, тоже девочка и, по странному счастью, тоже Ариночка.
Удивляло ее в особенности то, что так жестоко осудили ее мужчины — молодые,
не старые мужчины, те самые, которые всегда так ласково смотрели на нее.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп,
старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я,
старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик
не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Городничий. Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если
старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться,
не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Проклятый купчишка Абдулин — видит, что у городничего
старая шпага,
не прислал новой.
По осени у
старого // Какая-то глубокая // На шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто дней
не ел; хирел да сох, // Сам над собой подтрунивал: // —
Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?