Неточные совпадения
Такое воззрение предмета
есть призрак (ist ein Schein) в том
отношении, что идея никогда не проявляется в отдельном предмете вполне; но под этим призраком скрывается истина, потому что в определенной идее действительно осуществляется до некоторой степени общая идея, а определенная идея осуществляется до некоторой степени в отдельном предмете.
Из этого основного воззрения следуют дальнейшие определения: прекрасное tcnm идея в форме ограниченного проявления; прекрасное
есть отдельный чувственный предмет, который представляется чистым выражением идеи, так что в идее не остается ничего, что не проявлялось бы чувственно в этом отдельном предмете, а в отдельном чувственном предмете нет ничего, что не
было бы чистым выражением идеи, Отдельный предмет в этом
отношении называется образом (das Bild).
Новое строится не так легко, как разрушается старое, и защищать не так легко, как нападать; потому очень может
быть, что мнение о сущности прекрасного, кажущееся мне справедливым, не для всех покажется удовлетворительным; но если эстетические понятия, выводимые из господствующих ныне воззрений на
отношения человеческой мысли к живой действительности, еще остались в моем изложении неполны, односторонни или шатки, то это, я надеюсь, недостатки не самых понятий, а только моего изложения.
Итак, должно сказать, что новое понятие о сущности прекрасного,
будучи выводом из таких общих воззрений на
отношения действительного мира к воображаемому, которые совершенно различны от господствовавших прежде в науке, приводя к эстетической системе, также существенно различающейся от систем, господствовавших в последнее время, и само существенно различно от прежних понятий о сущности прекрасного.
(Мы
будем говорить только о прекрасном потому, что
было бы утомительно повторять три раза одно и то же: все, что говорится в господствующей ныне эстетике о прекрасном, совершенно прилагается в ней к его видоизменениям; точно так же наша критика господствующих понятий о различных формах прекрасного и наши собственные понятия об
отношении прекрасного в искусстве к прекрасному в действительности вполне прилагаются и ко всем остальным элементам, входящим в содержание искусства, а в числе их к возвышенному и комическому.)
Не
будем входить в рассмотрение того, каким образом надобно понимать
отношение материальной интересности для нас предмета и эстетического наслаждения им, хотя это исследование привело бы к убеждению, что эстетическое наслаждение отлично от материального интереса или практического взгляда на предмет, но не противоположно ему.
Посмотрим же, до какой степени на самом деле прекрасное, создаваемое искусством, выше прекрасного в действительности по свободности своей от упреков, взводимых на это последнее; после того нам легко
будет решить, верно ли определяется господствующим воззрением происхождение искусства и его
отношение к живой действительности.
Мы готовы, однако же, согласиться, что преднамеренности больше в прекрасных произведениях искусства, нежели в прекрасных созданиях природы, и что в этом
отношении искусство стояло бы выше природы, если б его преднамеренность
была свободна от недостатков, от которых свободна природа.
Только этот обзор даст нам положительный ответ на то, может ли происхождение искусства
быть объясняемо неудовлетворительностью живой действительности в эстетическом
отношении.
Другие отрасли человеческой производительности оставляют свой материал в его первобытной форме», — нет,
есть много отраслей человеческой деятельности, не уступающих архитектуре и в этом
отношении.
Правда, искусству иногда удается безукоризненно сгруппировать фигуры, но напрасно
будет оно превозноситься своею чрезвычайно редкою удачею; потому что в действительности никогда не бывает в этом
отношении неудачи: в каждой группе живых людей все держат себя совершенно сообразно 1) сущности сцены, происходящей между ними, 2) сущности собственного своего характера и 3) условиям обстановки.
Правда, впоследствии, когда пение становится для высших классов общества преимущественно искусством, когда слушатели начинают
быть очень требовательны в
отношении к технике пения, — за недостатком удовлетворительного пения инструментальная музыка старается заменить его и является как нечто самостоятельное; правда, что она имеет и полное право обнаруживать притязания на самостоятельное значение при усовершенствовании музыкальных инструментов, при чрезвычайном развитии технической стороны игры и при господстве предпочтительного пристрастия к исполнению, а не к содержанию.
Не вдаваясь в метафизические суждения о том, каковы на самом деле каузальные
отношения между общим и частным (причем необходимо
было бы прийти к заключению, что для человека общее только бледный и мертвый экстракт на индивидуального, что поэтому между ними такое же
отношение, как между словом и реальностью), скажем только, что на самом деле индивидуальные подробности вовсе не мешают общему значению предмета, а, напротив, оживляют и дополняют его общее значение; что, во всяком случае, поэзия признает высокое превосходство индивидуального уж тем самым, что всеми силами стремится к живой индивидуальности своих образов; что с тем вместе никак не может она достичь индивидуальности, а успевает только несколько приблизиться к ней, и что степенью этого приближения определяется достоинство поэтического образа.
Есть очень много таких событий, в которых строго поэтическое воззрение не находит никаких недостатков в художественном
отношении.
Трудно видеть недостатки своего века, особенно когда эти недостатки стали слабее, нежели
были в прежнее время; вместо того, чтобы замечать, как много еще в нас изысканной искусственности, мы замечаем только, что XIX век стоит в этом
отношении выше XVII, лучше его понимая природу, и забываем, что ослабевшая болезнь не
есть еще полное здоровье.
На жизненном пути нашем разбросаны золотые монеты; но мы не замечаем их, потому что думаем о цели пути, не обращаем внимания на дорогу, лежащую под нашими ногами; заметив, мы не можем нагнуться, чтобы собрать их, потому что «телега жизни» неудержимо уносит нас вперед, — вот наше
отношение к действительности; но мы приехали на станцию и прохаживаемся в скучном ожидании лошадей — тут мы со вниманием рассматриваем каждую жестяную бляху, которая,
быть может, не стоит и внимания, — вот наше
отношение к искусству.
Море прекрасно; смотря на него, мы не думаем
быть им недовольны в эстетическом
отношении; но не все люди живут близ моря; многим не удается ни разу в жизни взглянуть на него; а им хотелось бы полюбоваться на море — и для них являются картины, изображающие море.
Гравюра не думает
быть лучше картины, она гораздо хуже ее в художественном
отношении; так и произведение искусства никогда не достигает красоты или величия действительности; но картина одна, ею могут любоваться только люди, пришедшие в галлерею, которую она украшает; гравюра расходится в сотнях экземпляров по всему свету, каждый может любоваться ею, когда ему угодно, не выходя из своей комнаты, не вставая с своего дивана, не скидая своего халата; так и предмет прекрасный в действительности доступен не всякому и не всегда; воспроизведенный (слабо, грубо, бледно — это правда, но все-таки воспроизведенный) искусством, он доступен всякому и всегда.
В наше время подсмеиваются над Раешном и мадам Дезульер; но едва ли современное искусство далеко ушло от них в
отношении простоты и естественности пружин действия и безыскусственной натуральности речей; разделение действующих лиц на героев и злодеев до сих пор может
быть прилагаемо к произведениям искусства в патетическом роде; как связно, плавно, красноречиво объясняются эти лица!
Предполагаем, что поэт берет из опыта собственной жизни событие, вполне ему известное (это случается не часто; обыкновенно многие подробности остаются мало известны и для связности рассказа должны
быть дополняемы соображением); предполагаем также, что взятое событие совершенно закончено в художественном
отношении, так что простой рассказ о нем
был бы вполне художественным произведением, т. е. берем случай, когда вмешательство комбинирующей фантазии кажется наименее нужным.
Но предмет нашего исследования — искусство как объективное произведение, а не субъективная деятельность поэта; потому
было бы неуместно вдаваться в исчисление различных
отношений поэта к материалам его произведения...
Задачею автора
было исследовать вопрос об эстетических
отношениях произведений искусства к явлениям жизни, рассмотреть справедливость господствующего мнения, будто бы истинно прекрасное, которое принимается существенным содержанием произведений искусства, не существует в объективной действительности и осуществляется только искусством.
Но если прекрасное
есть жизнь, то сам собою решается вопрос об эстетическом
отношении прекрасного в искусстве к прекрасному в действительности.