Цитаты из русской классики со словом «выси»
Василий указал на метку ногой, и Левин пошел, как умел,
высевать землю с семенами. Ходить было трудно, как по болоту, и Левин, пройдя леху, запотел и, остановившись, отдал севалку.
— А немцы все дело говорят? — промолвил Павел Петрович, и лицо его приняло такое безучастное, отдаленное выражение, словно он весь ушел в какую-то заоблачную
высь.
Совершается ли в этой страшной и жестокой войне что-то важное для исторической дали и
выси?
В этом отрицании, в этом улетучивании старого общественного быта — страшная сила Прудона; он такой же поэт диалектики, как Гегель, — с той разницей, что один держится на покойной
выси научного движения, а другой втолкнут в сумятицу народных волнений, в рукопашный бой партий.
Или остановится на бегу посреди тротуара, закинет голову и начнет в самую
высь всматриваться. Идут мимо простофили, видят, что человек, должно быть, что-нибудь достопримечательное высматривает, и тоже останавливаются и закидывают головы. Смотрят, смотрят — ничего не видать.
Совсем или только на время, чтобы хоть раз наяву подняться в эту чудесную, манящую
высь…
Смотрят люди во хрустальную
высь,
Шапки поснимали, тесно стоят,
Все молчат, да и ночь нема, —
А нож с высоты всё не падает!
— Ишь ведь! — вдруг отозвался Лукьяныч, озирая глазами
высь и отирая платком пот, выступивший на лбу.
Опять звездная бездна над головой, опять душистая прохлада северной ночи; кругом опять призраки и узорчатые тени по горам, а в самой
выси, где небо раздавалось и круглилось куполом, легли широкие воздушные полосы набежавших откуда-то облачков, точно кто мазнул по небу исполинской кистью.
…Тихонько, металлически-отчетливо постукивают мысли; неведомый аэро уносит меня в синюю
высь моих любимых абстракций. И я вижу, как здесь — в чистейшем, разреженном воздухе — с легким треском, как пневматическая шина, — лопается мое рассуждение «о действенном праве». И я вижу ясно, что это только отрыжка нелепого предрассудка древних — их идеи о «праве».
Потому как у него в глазах и ширина, и долина, и
высь, и травка, и былие — все обыдень-дело…
Жаворонок — символ
выси, неба, тепла.
Лёжа на спине, мальчик смотрел в небо, не видя конца высоте его. Грусть и дрёма овладевали им, какие-то неясные образы зарождались в его воображении. Казалось ему, что в небе, неуловимо глазу, плавает кто-то огромный, прозрачно светлый, ласково греющий, добрый и строгий и что он, мальчик, вместе с дедом и всею землёй поднимается к нему туда, в бездонную
высь, в голубое сиянье, в чистоту и свет… И сердце его сладко замирало в чувстве тихой радости.
Я пробираюсь с винтовкой наготове по турьей тропинке, по которой стадо должно возвратиться с ночного пастбища на недосягаемые
выси ледника.
— Ну… чего? разумеется, всего. И мировые суды чтоб уничтожить, и окружные суды чтобы побоку, и земство по шапке. Словом сказать, чтобы ширь да
высь — и больше нечего!
В бездонной
выси поплыли серебристыми грядами белогрудые облачка.
Положили на землю тяжелое тело и замолчали, прислушиваясь назад, но ничего не могли понять сквозь шумное дыхание. Наконец услыхали тишину и ощутили всем телом, не только глазами, глухую, подвальную темноту леса, в которой даже своей руки не видно было. С вечера ходили по небу дождевые тучи, и ни единая звездочка не указывала
выси: все одинаково черно и ровно.
В десять часов вечера, когда замолкли звуки в деревне Концовке, расположенной за совхозом, идиллический пейзаж огласился прелестными нежными звуками флейты. Выразить немыслимо, до чего они были уместны над рощами и бывшими колоннами шереметевского дворца. Хрупкая Лиза из «Пиковой дамы» смешала в дуэте свой голос с голосом страстной Полины и унеслась в лунную
высь, как видение старого и все-таки бесконечно милого, до слез очаровывающего режима.
По углам, где сходились
выси, поднимались срубленные в паз деревянные башни-бойницы.
Это море зелени начинало волноваться, когда по нем торопливо пробегала широкая тень от плывшего в небе облачка; несколько горных орлов черными точками парили в голубой
выси северного неба.
Тогда ни одно дерево не пропадало, а шло все в
высь и в ширь, словно по щучьему велению.
Тут он открыл глаза и возвел их к нерадостному, уходящему в темь потолку покоя. Как будто светом изнутри стали наливаться темные зрачки, белок глаз стал как бы прозрачен, голубоват. Глаза остановились в
выси, потом помутнели и потеряли эту мимолетную красу.
Одним словом, он совершенно позабыл, что находится в Глуповской губернии, где нет ни шато, ни кюре, играющих в триктрак, ни кабанов, ни консерватизма, ни религии, ни нравственности, а есть только
высь да ширь, да бесконечно праздные и беспредельно болтающие Мангушевы.
Я видел горные хребты,
Причудливые как мечты,
Когда в час утренней зари
Курилися, как алтари,
Их
выси в небе голубом,
И облачко за облачком,
Покинув тайный свой ночлег,
К востоку направляло бег —
Как будто белый караван
Залетных птиц из дальних стран!
[Веселой толпою
С глубокого дна
Мы ночью всплываем,
Нас греет луна.]
Любо нам порой ночною
Дно речное покидать,
Любо вольной головою
Высь речную разрезать,
Подавать друг дружке голос,
Воздух звонкий раздражать,
И зеленый влажный волос
В нем сушить и отряхать.
— Бо-о-же, — сливаются оба голоса вместе и уносятся в безоблачную
высь к ослепительно сверкающему солнцу, где так пустынно и спокойно.
В синюю
высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
Я смотрю в непомерную
высь —
Там, где купол вечернюю принял зарю.
От нее, еретицы, улетают птицы в
высь поднебесную, от нее уходит рыба в я́ры-омуты, от нее звери бегут в трущобы непроходные…
Смел дать совет: мы, времени без траты,
Должны уйти туда, на
выси гор,
Где дружелюбно будем мы прияты...
От вершин скользя к вершинам,
Ветр ползет лесною
высью.
Слышишь ржанье по долинам?
То табун несется рысью.
Во дни глубокой старины
(Гласят народные скрижали),
Во дни неволи и печали,
Сюда Израиля сыны
От ига чуждого бежали,
И град возник на
высях гор.
Осудить себя за чувство к Цезарине, задушить его, выгнать его вон из сердца, — но опять-таки возможно ли это, когда это чувство, Бог весть как и когда, незаметно и невольно, но так могуче овладело им, когда из-за него он всю будущность, всю жизнь свою поставил уже на карту, когда бесповоротно сказано себе: «aut Caesar, aut nihil», когда наконец и теперь, после этой записки, после всех колючих укоров совести, после сознания своей неправоты, это проклятое чувство наперекор всему — и рассудку, и долгу, и совести, — вот так и взмывает его душу, как птицу в ясную
высь, в неизвестную даль и все заглушает, все уничтожает собою.
Не чувствуется ли это влечение в напряженном томлении красы вселенной, в пламенении полдня, застывшего в своей истоме, в млении моря, сверкающего под горячими поцелуями солнца, в подъеме горных
высей, простирающих к небу свои белоснежные пики?
В первый день рождества Христова, встреченный далеко от родины, под тропиками, среди тепла, под ярко-голубым небом, с
выси которого сверкало палящее солнце, матросы с утра приоделись по-праздничному: в чистые белые рубахи. Все побрились и подстриглись, и лица у всех были торжественные. Не слышно было на баке обычных шуток и смеха — это все еще будет после, а теперь матросы ожидали обедни.
Тот же гимн жаворонка в поднебесной
выси… те же переливчатые серебряные трели ручейка, тот же победный вихрь перед бурей, те же жуткие грозовые раскаты вдали…
В человеке теперь звучит нечто сверхприродное: он чувствует себя богом, он шествует теперь, восторженный и возвышенный; он разучился ходить и говорить, и готов в пляске взлететь в воздушные
выси.
— Потому что в брак она вступает редко — раз в шесть, в семь лет, а не ежегодно, как столько других произрастаний. Ей приходится вести жизнь строгую. На постноядении стоит всю жизнь — и в какие
выси поднимается. На чем держится корнями, сами изволите знать. Потому и не может она вокруг себя разводить густой подлесок, обречена на одиночество, и под нею привольно только разве вереску. Но и в нем есть большая краса. Не угодно ли поглядеть… Вон он в полном цвету!
Оба эти фельетониста считались тогда очень радикальными и сотрудничали, кроме газеты Корша, Суворин — у Стасюлевича, а Буренин — в «Отечественных записках», которые печатали его сатирические вещи, направленные и на победителей Франции — пруссаков (одна сатира начиналась, помню, стихами «Как на
выси валерьенской» — Mont Valerien), и на вождя русского консерватизма — Каткова, и на педагогов школы его сотоварища Леонтьева.
Зимою мы с ним все сильно мучились, —
высеивали из головок семя.
В пространстве между друзьями и отцом протоиереем прошли только что выкупавшиеся в реке фабричные купца Пурова. Увидев отца Паисия, напрягавшего свое внимание на
высь поднебесную, и богомолок, которые стояли неподвижно и тоже смотрели вверх, они остановились и стали глядеть туда же. То же самое сделал и мальчик, ведший нищего-слепца, и мужик, несший для свалки на площади бочонок испортившихся сельдей.
Правда, что все это было в старину, когда и камни в недрах земли, и планеты в
выси небесной — все были озабочены судьбой человека, а не нынче, когда и в небесах горе, и под землею — все охладело к судьбе сынов человеческих и несть им оттуда ни гласа, ни послушания.
Эта духовная глубина была отнята у человека и отброшена в трансцендентную даль, в недосягаемую для него
высь.
В самом деле, Лиза смотрела с каким-то особенным участием на картину, висевшую на стене, с изображением Девы Орлеанской в ту самую минуту, когда она со знаменем в руке, торжествуя победу над врагами Франции, опускает свои взоры с небесной
выси на землю и встречается ими с глазами молодого рыцаря, простирающего к ней с любовью руки.
Не нужно заноситься в
высь, быть слишком духовным.
Так проводил жизнь в Петербурге молодой екатерининский орленок, еще не расправивший как следует крылья, чтобы воспарить в
высь к поднебесью и затмить всех орлов ее царствования, включая и братьев Орловых.
Я человек от природы не глубокий и мало интересуюсь такими вопросами, как загробный мир, судьбы человечества, и вообще редко уношусь в
высь поднебесную.
Иные лежат на земле и смотрят в
высь, в небо, следя за летающими птицами неизвестного в России оперения и неизвестного названия.
Да как хватит его справа налево огненным мечом наотмашь, так во всю щеку шрам ему и сделал… Локтем отпихнул черта и воспарил с Тамариной светлой душой в кавказскую поднебесную
высь.
Если бы кто-нибудь мог подняться в бесконечную
высь, одним орлиным взором окинуть все человечество, чутким слухом уловить его многоголосную речь — он, быть может, с негодованием выбросил бы из нашего языка самое слово «человек».
Неточные совпадения
Стояло ясное, теплое весеннее утро. Солнце весело горело в небесной
выси́, в воздухе царила тишина невозмутимая: листочек на деревце не шелохнется… Тихо в Настиной светлице, тихо во всем доме, тихо и кругом его. Только и слышны щебетанье птичек, прыгавших по кустикам огорода, да лившаяся с поднебесья вольная песня жаворонка.
Ассоциации к слову «высь»
Предложения со словом «высь»
- Внезапно откуда-то сверху, из самой небесной выси донёсся слабый жалобный крик, похожий на крик диких гусей, когда дует северный ветер.
- Покорять заоблачные выси на тот момент могли лишь аэростаты.
- Но потом драконы издохли, и доступ в горние выси стал более чем проблематичен.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «высь»
Значение слова «высь»
ВЫСЬ, -и, ж. 1. Пространство, находящееся высоко над землей. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ВЫСЬ
Афоризмы русских писателей со словом «высь»
- Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
- Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звездного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил — забыли про меня.
- Есть минуты, от которых
Мы загадочно зависим!
Это редкие минуты —
Крик души, летящей к высям.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно