Неточные совпадения
Он
еще долго сидел так над ним, всё ожидая конца. Но конец
не приходил. Дверь отворилась, и показалась Кити. Левин встал, чтоб остановить ее. Но в то
время, как он вставал, он услыхал движение мертвеца.
Но по какой-то странной, чуть
не звериной хитрости ему вдруг
пришло в голову скрыть до
времени свои силы, притаиться, прикинуться, если надо, даже
еще не совсем понимающим, а между тем выслушать и выведать, что такое тут происходит?
Теперь должно все решиться, все объясниться, такое
время пришло; но постойте
еще немного,
не говорите, узнайте, как я смотрю сам на все это, именно сейчас, в теперешнюю минуту; прямо говорю: если это и так было, то я
не рассержусь… то есть я хотел сказать —
не обижусь, потому что это так естественно, я ведь понимаю.
Правда, я далеко был
не в «скорлупе» и далеко
еще не был свободен; но ведь и шаг я положил сделать лишь в виде пробы — как только, чтоб посмотреть, почти как бы помечтать, а потом уж
не приходить, может, долго, до самого того
времени, когда начнется серьезно.
Чукчи держат себя поодаль от наших поселенцев, полагая, что русские
придут и перережут их, а русские думают — и гораздо с большим основанием, — что их перережут чукчи. От этого происходит то, что те и другие избегают друг друга, хотя живут рядом,
не оказывают взаимной помощи в нужде во
время голода,
не торгуют и того гляди
еще подерутся между собой.
— А зачем ему к отцу проходить, да
еще потихоньку, если, как ты сам говоришь, Аграфена Александровна и совсем
не придет, — продолжал Иван Федорович, бледнея от злобы, — сам же ты это говоришь, да и я все
время, тут живя, был уверен, что старик только фантазирует и что
не придет к нему эта тварь. Зачем же Дмитрию врываться к старику, если та
не придет? Говори! Я хочу твои мысли знать.
— Слушай, я разбойника Митьку хотел сегодня было засадить, да и теперь
еще не знаю, как решу. Конечно, в теперешнее модное
время принято отцов да матерей за предрассудок считать, но ведь по законам-то, кажется, и в наше
время не позволено стариков отцов за волосы таскать, да по роже каблуками на полу бить, в их собственном доме, да похваляться
прийти и совсем убить — все при свидетелях-с. Я бы, если бы захотел, скрючил его и мог бы за вчерашнее сейчас засадить.
Конечно, были некие и у нас из древле преставившихся, воспоминание о коих сохранилось
еще живо в монастыре, и останки коих, по преданию,
не обнаружили тления, что умилительно и таинственно повлияло на братию и сохранилось в памяти ее как нечто благолепное и чудесное и как обетование в будущем
еще большей славы от их гробниц, если только волею Божией
придет тому
время.
Если
не отойдет с целованием твоим бесчувственный и смеясь над тобою же, то
не соблазняйся и сим: значит, срок его
еще не пришел, но
придет в свое
время; а
не придет, все равно:
не он, так другой за него познает, и пострадает, и осудит, и обвинит себя сам, и правда будет восполнена.
Други и учители, слышал я
не раз, а теперь в последнее
время еще слышнее стало о том, как у нас иереи Божии, а пуще всего сельские, жалуются слезно и повсеместно на малое свое содержание и на унижение свое и прямо заверяют, даже печатно, — читал сие сам, — что
не могут они уже теперь будто бы толковать народу Писание, ибо мало у них содержания, и если
приходят уже лютеране и еретики и начинают отбивать стадо, то и пусть отбивают, ибо мало-де у нас содержания.
Видишь, я давно хотел тебе многое здесь, в этих облезлых стенах выразить, но молчал о главнейшем:
время как будто все
еще не приходило.
Залезть на дерево! Эта глупая мысль всегда первой
приходит в голову заблудившемуся путнику. Я сейчас же отогнал ее прочь. Действительно, на дереве было бы
еще холоднее, и от неудобного положения стали бы затекать ноги. Зарыться в листья! Это
не спасло бы меня от дождя, но, кроме того, легко простудиться. Как я ругал себя за то, что
не взял с собой спичек. Я мысленно дал себе слово на будущее
время не отлучаться без них от бивака даже на несколько метров.
Теперь Верка
еще не хочет, а попривыкнет, шутя и захочет, — ну, и припугнуть можно будет… только во —
время! а теперь надо только ждать, когда
придет это
время.
— А
приходила да опять ушла — тем
еще лучше; значит,
время тебе
не пришло… Небось, к весне выправишься. Пойдут светлые дни, солнышко играть будет — и в тебе душа заиграет. Нехорошо тебе здесь в каморке: темно, сыро; хоть бы господа когда заглянули…
Не знаю, какие именно «большие секреты» она сообщила сестре, но через некоторое
время в городе разнесся слух, что Басина внучка выходит замуж. Она была немного старше меня, и восточный тип делал ее
еще более взрослой на вид. Но все же она была
еще почти ребенок, и в первый раз, когда Бася
пришла к нам со своим товаром, моя мать сказала ей с негодующим участием...
Но
еще большее почтение питал он к киевскому студенту Брониславу Янковскому. Отец его недавно поселился в Гарном Луге, арендуя соседние земли. Это был человек старого закала, отличный хозяин, очень авторитетный в семье. Студент с ним
не особенно ладил и больше тяготел к семье капитана. Каждый день чуть
не с утра, в очках, с книгой и зонтиком подмышкой, он
приходил к нам и оставался до вечера, серьезный, сосредоточенный, молчаливый. Оживлялся он только во
время споров.
Неопытный стрелок, начинающий охотиться за дичью, должен непременно давать много пуделей уже потому, что
не получил
еще охотничьего глазомера и часто будет стрелять
не в меру, то есть слишком далеко. Но смущаться этим
не должно. Глазомер
придет со
временем, а покуда его нет, надо стрелять на всяком расстоянии,
не считая зарядов. Одним словом: если прицелился, то спускай курок непременно.
— Я
не от вас ухожу, — продолжал он с беспрерывною одышкой и перхотой, — я, напротив, нашел нужным к вам
прийти, и за делом… без чего
не стал бы беспокоить. Я туда ухожу, и в этот раз, кажется, серьезно. Капут! Я
не для сострадания, поверьте… я уж и лег сегодня, с десяти часов, чтоб уж совсем
не вставать до самого того
времени, да вот раздумал и встал
еще раз, чтобы к вам идти… стало быть, надо.
Мы надеялись, что наших поляков настигнут свадебные милости, но, к сожалению, на этот раз им ничего нет. Товарищи их из юнкерской школы возвращены на родину, а нашим, видно,
еще не пришло время…
Отец рассказывал подробно о своей поездке в Лукоянов, о сделках с уездным судом, о подаче просьбы и обещаниях судьи решить дело непременно в нашу пользу; но Пантелей Григорьич усмехался и, положа обе руки на свою высокую трость, говорил, что верить судье
не следует, что он будет мирволить тутошнему помещику и что без Правительствующего Сената
не обойдется; что, когда
придет время, он сочинит просьбу, и тогда понадобится ехать кому-нибудь в Москву и хлопотать там у секретаря и обер-секретаря, которых он знал
еще протоколистами.
— Нет, это
не он, это какой-то барин, — сказал он. — Подождем
еще до половины третьего, — прибавил он, потягиваясь и в то же
время почесывая маковку, как он это обыкновенно делал, на минуту отдыхая от занятий. — Ежели
не придет и в половине третьего, тогда можно будет сказать St.-Jérôme’у, чтобы убрать тетради.
— Всегда к вашим услугам, — отвечал ей Павел и поспешил уйти. В голове у него все
еще шумело и трещало; в глазах мелькали зеленые пятна; ноги едва двигались.
Придя к себе на квартиру, которая была по-прежнему в доме Александры Григорьевны, он лег и так пролежал до самого утра, с открытыми глазами,
не спав и в то же
время как бы ничего
не понимая, ничего
не соображая и даже ничего
не чувствуя.
—
Еще бы! — подхватила и Мари. — Он просто, как умный человек, понял, что
пришло время либеральничать, и либеральничает;
не он тут один, а целая фаланга их: точно флюгера повертываются и становятся под ветер — гадко даже смотреть!
Жрец Фемиды, обругав
еще раз земскую полицию, отправился и через несколько минут
прислал требуемое от него дело, а Вихров между тем, написав к доктору отношение, чтобы тот прибыл для освидетельствования тела умершей крестьянки Анны Петровой, сам,
не откладывая
времени, сел в почтовую повозку и поехал.
— Но я
еще лучше понимаю, что если б она пожелала видеть во мне танцмейстера, то это было бы много полезнее. Я отплясывал бы, но, по крайней мере, вреда никому бы
не делал. А впрочем, дело
не в том: я
не буду ни танцмейстером, ни адвокатом, ни прокурором — это я уж решил. Я буду медиком; но для того, чтоб сделаться им, мне нужно пять лет учиться и в течение этого
времени иметь хоть какие-нибудь средства, чтоб существовать. Вот по этому-то поводу я и
пришел с вами переговорить.
— Божья воля — само собой. А главная причина — строгие
времена пришли. Всякому чужого хочется, а между прочим, никому никого
не жаль. Возьмем хоть Григорья Александрыча. Ну, подумал ли он, как уставную-то грамоту писал, что мужика обездоливает? подумал ли, что мужику либо землю пахать, либо за курами смотреть? Нет, он ни крошки об этом
не думал, а, напротив того,
еще надеялся:"То-то, мол, я штрафов с мужиков наберу!"
—
Не вник
еще!
Еще узы ему бог
не разрешил! — замечал уездный лекарь Погудин, человек ума острого и прозорливого, как бы предрекая, что
придет время, когда узы сами собою упадут.
Феогностушка
еще заходил по
временам;
придет, брякнет саблею, скажет:"а меня, дяденька, вчера чуть в карцер
не посадили" — и убежит.
— Я ведь ничего
не знаю и
не говорю, Павел Павлыч, — жалобно и кротко возразил Ромашов, — я ничего, ничего
не знаю. Но вот, например, североамериканская война или тоже вот освобождение Италии, а при Наполеоне — гверильясы… и
еще шуаны во
время революции… Дрались же, когда
приходила надобность! Простые землепашцы, пастухи…
Однажды
пришла ему фантазия за один раз всю губернию ограбить — и что ж? Изъездил,
не поленился, все закоулки, у исправников все карманы наизнанку выворотил, и, однако ж,
не слышно было ропота, никто
не жаловался. Напротив того, радовались, что первые
времена суровости и лакедемонизма [16] прошли и что сердце ему отпустило. Уж коли этакой человек возьмет, значит, он и защищать сумеет. Выходит, что такому лицу деньги дать — все равно что в ломбард их положить;
еще выгоднее, потому что проценты больше.
— Сентябрь уж на дворе, а у нее хлеб
еще в поле… понимаешь ли ты это? Приходится, однако же, мириться и
не с такими безобразиями, но зато… Ах, душа моя! у нас и без того дела до зарезу, — печально продолжает он, —
не надо затруднять наш путь преждевременными сетованиями! Хоть вы-то, видящие нас в самом сердце дела, пожалейте нас! Успокойся же! всё в свое
время придет, и когда наступит момент, мы
не пропустим его. Когда-нибудь мы с тобою переговорим об этом серьезно, а теперь… скажи, куда ты отсюда?
Я ему мало в ноги от радости
не поклонился и думаю: чем мне этою дверью заставляться да потом ее отставлять, я ее лучше фундаментально прилажу, чтобы она мне всегда была ограждением, и взял и учинил ее на самых надежных плотных петлях, а для безопаски
еще к ней самый тяжелый блок приснастил из булыжного камня, и все это исправил в тишине в один день до вечера и, как
пришла ночная пора, лег в свое
время и сплю.
Придет время — и сам Мак-Магон
не откажется
еще и
еще послужить.
— Ты спроси, князь, — отвечала она полушепотом, — как я
еще жива. Столько перенести, столько страдать, сколько я страдала это
время, — я и
не знаю!.. Пять лет прожить в этом городишке, где я человеческого лица
не вижу; и теперь
еще эта болезнь… ни дня, ни ночи нет покоя… вечные капризы… вечные жалобы… и, наконец, эта отвратительная скупость — ей-богу, невыносимо, так что
приходят иногда такие минуты, что я готова бог знает на что решиться.
— Может быть, очень дурно, но, ради бога, извините меня и теперь
не ждите. Погодите
еще несколько
времени,
приду.
Те добродетельные мысли, которые мы в беседах перебирали с обожаемым другом моим Дмитрием, чудесным Митей, как я сам с собою шепотом иногда называл его,
еще нравились только моему уму, а
не чувству. Но
пришло время, когда эти мысли с такой свежей силой морального открытия
пришли мне в голову, что я испугался, подумав о том, сколько
времени я потерял даром, и тотчас же, в ту же секунду захотел прилагать эти мысли к жизни, с твердым намерением никогда уже
не изменять им.
— Как тебе
не совестно, Соня? И какие же это стихи. Ни смысла, ни музыки. Обыкновенные вирши бездельника-мальчишки: розы — грозы, ушел —
пришел,
время — бремя, любовь — кровь, камень — пламень. А дальше и нет ничего. Вы уж, пожалуйста, Диодор Иванович,
не слушайтесь ее, она в стихах понимает, как свинья в апельсинах. Да и я — тоже. Нет, прочитайте нам
еще что-нибудь ваше.
Пришли к дому Филиппова, но,
еще не доходя, взяли проулком, или, лучше сказать, неприметною тропинкой вдоль забора, так что некоторое
время пришлось пробираться по крутому откосу канавки, на котором нельзя было ноги сдержать и надо было хвататься за забор.
Все они ответили ему без замедления и в весьма лестных выражениях отзывались о капитальности труда и о красноречии автора, но находили вместе с тем, что для обнародования подобного рода историй
не пришло еще время.
— И это —
не резон, потому что век больным быть нельзя.
Не поверят, доктора освидетельствовать
пришлют — хуже будет. Нет, я вот что думаю: за границу на
время надо удрать. Выкупные-то свидетельства у тебя
еще есть?
Но сейчас же испугался и, чтоб окончательно
не возвращаться к этому предмету, убежал на балкон, где некоторое
время обмахивался платком, чтоб
прийти в себя. Наконец он кликнул работника, чтоб разыскал Мошку и Праздникова, и позеленел от злости, узнав, что оба
еще накануне с вечера отправились за двадцать верст на мельницу рыбу ловить и возвратятся
не раньше завтрашнего утра.
— Спасибо на твоей ласке, государь, много тебе благодарствую; только
не пришло еще мне
время нести царю повинную. Тяжелы мои грехи перед богом, велики винности перед государем; вряд ли простит меня батюшка-царь, а хоча бы и простил, так
не приходится бросать товарищей!
Как бы то ни было, — через год или два, а может, и больше,
пришло в Лозищи письмо с большою рыжею маркой, какой до того
времени еще и
не видывали в той стороне.
Матвей нанял комнату рядом с Ниловым, обедать они ходили вместе в ресторан. Матвей
не говорил ничего, но ему казалось, что обедать в ресторане — чистое безумие, и он все подумывал о том, что он устроится со
временем поскромнее. Когда
пришел первый расчет, он удивился, увидя, что за расходами у него осталось
еще довольно денег. Он их припрятал, купив только смену белья.
— Нет, батюшка, — сказал он мне, — Фома-то Фомич, пожалуй бы, и удалился отсюда, да
время еще тому
не пришло: золоторогих быков
еще под экипаж ему
не достали!
Не беспокойтесь, батюшка, хозяев из дому выживет и сам останется!
Тем
не менее, взирая на предмет беспристрастно, я
не могу
не сказать, что нам
еще многого кой-чего в этом смысле недостает, а если принять в соображение с одной стороны славянскую распущенность, а с другой стороны, что
время никогда терять
не следует, то мы естественно
придем к заключению, что дело
не ждет и что необходимо приступить к нему немедленно.
Дело шло к вечеру. Алексей Абрамович стоял на балконе; он
еще не мог
прийти в себя после двухчасового послеобеденного сна; глаза его лениво раскрывались, и он
время от
времени зевал. Вошел слуга с каким-то докладом; но Алексей Абрамович
не считал нужным его заметить, а слуга
не смел потревожить барина. Так прошло минуты две-три, по окончании которых Алексей Абрамович спросил...
Во всех мечтах, во всех самопожертвованиях этого возраста, в его готовности любить, в его отсутствии эгоизма, в его преданности и самоотвержении — святая искренность; жизнь
пришла к перелому, а занавесь будущего
еще не поднялась; за ней страшные тайны, тайны привлекательные; сердце действительно страдает по чем-то неизвестном, и организм складывается в то же
время, и нервная система раздражена, и слезы готовы беспрестанно литься.
— Потом
придет время, и гривенники гнуть будешь. Пока
еще силы мало, а там будешь. А главное, силой
не хвастайся, зная про себя, на всяк случай, и никому
не рассказывай, как что делаешь, а как проболтаешься, и силушке твоей конец, такое заклятие я на тебя кладу…
Нервы были подняты, ночь мы
не спали, в четыре часа
пришел дежурный с докладом, что кашица готова и люди завтракают, и в пять, когда все
еще спали, эшелон двинулся дальше. Дорогой Архальский все
время оглядывался — вот-вот погоня. Но, конечно, никакой погони
не было.