Неточные совпадения
— Дурачок ты, а не скептик! Она — от тоски по тебе, а ты… какой жестокосердный Ловелас! И — чего ты зазнаешься, не понимаю? А знаешь, Лида отправилась — тоже с
компанией —
в Заволжье, на Керженец. Писала, что познакомилась с каким-то Берендеевым, он исследует сектантство. Она тоже — от скуки все это. Антисоциальная натура, вот что… Анфимьевна, мать родная,
дайте чего-нибудь холодного!
Не то чтоб она
давала деньги
в рост, но известно было, например, что
в компании с Федором Павловичем Карамазовым она некоторое время действительно занималась скупкою векселей за бесценок, по гривеннику за рубль, а потом приобрела на иных из этих векселей по рублю на гривенник.
Любили букинисты и студенческую бедноту, делали для нее всякие любезности. Приходит
компания студентов, человек пять, и общими силами покупают одну книгу или издание лекций совсем задешево, и все учатся по одному экземпляру. Или брали напрокат книгу, уплачивая по пятачку
в день. Букинисты
давали книги без залога, и никогда книги за студентами не пропадали.
Вот за шампанским кончает обед шумная
компания… Вскакивает, жестикулирует, убеждает кого-то франт
в смокинге, с брюшком. Набеленная, с накрашенными губами
дама курит папиросу и пускает дым
в лицо и подливает вино
в стакан человеку во френче. Ему, видимо, неловко
в этой
компании, но он
в центре внимания. К нему относятся убеждающие жесты жирного франта. С другой стороны около него трется юркий человек и показывает какие-то бумаги. Обхаживаемый отводит рукой и не глядит, а тот все лезет, лезет…
Дамы приняли эту затею, хотя и без особенного восторга, но с удовольствием.
В самом деле, хорошо прокатиться по реке. «
Компания» была выстроена по-новому — наполовину буксирный и наполовину пассажирский, так что была общая каюта, рубка и кухня.
Кроме командира и его помощников,
в кают-компании находилось еще несколько пассажиров: молодой японец,
дама, интендантский чиновник и иеромонах Ираклий, сахалинский миссионер, ехавший следом за мною на юг, чтобы оттуда вместе отправиться
в Россию.
Компания Рогожина была почти
в том же самом составе, как и давеча утром; прибавился только какой-то беспутный старичишка,
в свое время бывший редактором какой-то забулдыжной обличительной газетки и про которого шел анекдот, что он заложил и пропил свои вставные на золоте зубы, и один отставной подпоручик, решительный соперник и конкурент, по ремеслу и по назначению, утрешнему господину с кулаками и совершенно никому из рогожинцев не известный, но подобранный на улице, на солнечной стороне Невского проспекта, где он останавливал прохожих и слогом Марлинского просил вспоможения, под коварным предлогом, что он сам «по пятнадцати целковых
давал в свое время просителям».
— Не понимаю вас, Афанасий Иванович; вы действительно совсем сбиваетесь. Во-первых, что такое «при людях»? Разве мы не
в прекрасной интимной
компании? И почему «пети-жё»? Я действительно хотела рассказать свой анекдот, ну, вот и рассказала; не хорош разве? И почему вы говорите, что «не серьезно»? Разве это не серьезно? Вы слышали, я сказала князю: «как скажете, так и будет»; сказал бы да, я бы тотчас же
дала согласие, но он сказал нет, и я отказала. Тут вся моя жизнь на одном волоске висела; чего серьезнее?
— Вас удержала Аглая Ивановна; ведь я не ошибаюсь? Это ведь ваша дочь Аглая Ивановна? Она так хороша, что я давеча с первого взгляда угадал ее, хоть и никогда не видал.
Дайте мне хоть на красавицу-то
в последний раз
в жизни посмотреть, — какою-то неловкою, кривою улыбкой улыбнулся Ипполит, — вот и князь тут, и супруг ваш, и вся
компания. Отчего вы мне отказываете
в последнем желании?
Дело
в том, что собственно рабочим Кедровская дача
дала только призрак настоящей работы, потому что здесь вместо одного хозяина, как у
компании, были десятки, — только и разницы. Пока благодетелями являлись одни скупщики вроде Ястребова. Затем мелкие золотопромышленники могли работать только летом, а зимой прииски пустовали.
Родион Потапыч сидел на своей Рублихе и ничего не хотел знать. Благодаря штольне углубление дошло уже до сорок шестой сажени. Шахта стоила громадных денег, но за нее поэтому так и держались все. Смертельная болезнь только может подтачивать организм с такой последовательностью, как эта шахта. Но Родион Потапыч один не терял веры
в свое детище и боялся только одного: что
компания не
даст дальнейших ассигновок.
О девицах Бестужевых ничего положительного не умею вам сказать. Недавно я писал к Елене Александровне, было дело. Когда получу ответ,
дам и вам сведения об них… Михаил Бестужев должен быть
в Америке, он чем-тов Иркутской пароходной
компании по Амуру.
Мужская
компания берет верховых лошадей, а
дамы садятся
в экипажи.
Пробовали мы его
в свою
компанию залучить, однако пользы не оказалось никакой; первое дело, что отец отпускал ему самую малую сумму, всего тысяч десять на серебро
в год, и, следовательно, денег у него
в наличности не бывало; второе дело, что хотя он заемные письма и с охотою
давал, но уплаты по ним приходилось ждать до смерти отца, а это
в нашем быту не расчет; третье дело, чести
в нем совсем не было никакой: другой, если ткнуть ему кулаком
в рожу или назвать при всех подлецом, так из кожи вылезет, чтобы достать деньги и заплатить, а этот ничего, только смеется.
Часа
в три
компания распадалась.
Дамы предпринимали путешествие по магазинам, а мужчины отправлялись смотреть"картинки". Во время процесса смотрения Захар Иваныч взвизгивал: ах, шельма! и спрашивал у Федора Сергеича, как это называется по-латыни. Но однажды зашли мы
в пирожную, и с Блохиным вдруг сделалось что-то необыкновенное.
— Единственное средство избавиться от видений, — продолжал я, — это вновь подыскать
компанию, которая не
давала бы думать. Слыхал я, будто
в Париже за сходную цену собеседника нанять можно? Не знаете ли вы, chere madame?
К объяснению всего этого ходило, конечно, по губернии несколько темных и неопределенных слухов, вроде того, например, как чересчур уж хозяйственные
в свою пользу распоряжения по одному огромному имению, находившемуся у князя под опекой; участие
в постройке дома на дворянские суммы, который потом развалился; участие будто бы
в Петербурге
в одной торговой
компании,
в которой князь был распорядителем и
в которой потом все участники потеряли безвозвратно свои капиталы; отношения князя к одному очень важному и значительному лицу, его прежнему благодетелю, который любил его, как родного сына, а потом вдруг удалил от себя и даже запретил называть при себе его имя, и, наконец, очень тесная дружба с домом генеральши, и ту как-то различно понимали: кто обращал особенное внимание на то, что для самой старухи каждое слово князя было законом, и что она, дрожавшая над каждой копейкой, ничего для него не жалела и, как известно по маклерским книгам, лет пять назад
дала ему под вексель двадцать тысяч серебром, а другие говорили, что m-lle Полина дружнее с князем, чем мать, и что, когда он приезжал, они, отправив старуху спать, по нескольку часов сидят вдвоем, затворившись
в кабинете — и так далее…
— Большой интерес тебе выходит через дальнюю дорогу, — начала она привычной скороговоркой. — Встреча с бубновой
дамой и какой-то приятный разговор
в важном доме. Вскорости получишь неожиданное известие от трефового короля. Падают тебе какие-то хлопоты, а потом опять падают какие-то небольшие деньги. Будешь
в большой
компании, пьян будешь… Не так чтобы очень сильно, а все-таки выходит тебе выпивка. Жизнь твоя будет долгая. Если
в шестьдесят семь лет не умрешь, то…
Но я верил
в свои слова, отводя свою
даму к ее
компании.
Белые пришли. Мне, значит, красные
дали денег на эвакуацию
в Москву, а я, стало быть, эвакуировался к белым
в Ростов. Ну, поступил к ним на службу. Красные немного погодя. Я, значит, у белых получил на эвакуацию и к красным. Поступил заведующим агитационной группой. Белые, мне красные на эвакуацию, я к белым
в Крым. Там я просто администратором служил
в одном ресторанчике
в Севастополе. Ну, и напоролся на одну
компанию, взяли у меня пятьдесят тысяч
в один вечер
в железку.
Несчастливцев (басом). Поколебалась! Что на земле незыблемо теперь? Пойдем, меня ждет
компания.
Дай мне хорошенько вдохновить себя, а то я поговорю. (Уходит
в столовую.)
В.
В. Шведевенгер во время ареста ухитрился бежать
в Казань, встретился с Писаревым, а потом поступил на сцену вместе с ним, да так и остался выходным актером и вместе ярым пропагандистом. Он был связующим звеном между революционерами, ютившимися тогда
в Петровском-Разумовском, и избранной
компанией А. А. Бренко, которая щедро
давала средства на помощь политическим заключенным и ссыльным.
Он чувствовал настоятельную потребность опохмелиться, и ему не
давала покоя мысль о том, почему это крестный был сегодня так ласков с ним и зачем привел его сюда,
в компанию этих первых
в городе купцов? Зачем он так убедительно уговаривал, даже упрашивал его идти к Кононову на молебен и обед?
На третий день после сцены
в клубе Фома очутился
в семи верстах от города, на лесной пристани купца Званцева,
в компании сына этого купца, Ухтищева, какого-то солидного барина
в бакенбардах, с лысой головой и красным носом, и четырех
дам…
— Слушай! ведь нас с тобой опять надули! и, главное, надула все та же
компания! — воскликнул я
в неописанном испуге, — ведь этак нам, пожалуй,
в Сибирь подорожную
дадут, и мы поедем!
Это его не могло не смутить, потому что такие расходы были возможны только для тех, кто «купался
в золоте»; но кто хотел жить на одно казенное жалованье, для того траты
в таком размере были не по силам. Фермор тут же ночью
дал себе слово, что вперед
в подобной
компании он никогда участвовать не будет.
Отвечает, что с этою
дамою можно иметь
компанию, и сейчас же предлагает, куда надо выехать за город,
в какую кофейню, куда и она приедет туда с вами кофе пить. Сначала думали — это вранье, но нет-с, не вранье. Ну, с нашей мужской стороны, разумеется, препятствий нет, все мы уже что-нибудь присмотрели и причуяли и все готовы вместе с какою-нибудь куконою за город кофе пить.
—
Давай сюда. Схожу к заседателю, поспрошаю… Здесь он, тоже гуляет с прочими господами,
в компании…
Дарьялов. Есть, конечно! Но все это как-то неподходящие. Прежде всего, как вы знаете, я директор
компании «по выщипке руна из овец». Не акций же этой
компании дать вам на тридцать тысяч? Вы их можете сами приобрести
в каждой конторе.
Мирович(с презрительной усмешкой). Вот мне
дает место
компания «Беллы».
В Америку только ехать — не угодно ли?
Вы возьмите хоть с нас, женщин: отчего хорошая
дама в компании развязный разговор имеет?
Григорий Иванович. Мрачность? Какая мрачность? Тут такое воодушевление, мамаша, душа разговаривает с душою, и
в небесах поют птицы. Вам, мамаша, нужно гордиться, что вы
в такой
компании, где царствует свет разума и млеко просвещения! (Со слезой.) Мамаша, ты чувствуешь, что это называется тужурка, студенческая тужурка! За твое здоровье, Онуша!
Давай, поцелуемся!
Случалось иногда, что между молодежью и «ретроградами» происходили стычки, грозившие принять острый характер, если бы Андрей Николаевич, как старший член кают-компании, с присущим ему тактом не
давал разгораться страстям, останавливая споры о щекотливых вопросах служебной этики, раздражавших дантистов,
в самом начале.
Королеву он так более и не видел, но зато накануне отхода «Коршуна» из Гонолулу получил
в подарок неизвестно от кого целый ящик апельсинов и громадную связку бананов, благодаря чему Ашанину долго
в кают-компании не
давали покоя.
Когда катер с адмиралом отвалил от борта, все весело и радостно бросились
в кают-компанию. Сияющий и радостный, что «Коршун» не осрамился и что адмирал нашел его
в полном порядке, Андрей Николаевич угощал всех шампанским, боцманам и унтер-офицерам
дал денег, а матросам до пяти чарок водки и всех благодарил, что работали молодцами.
В этой умеренности мною, по счастию, руководило правило, по которому нам на балах запрещалось делать с
дамами более одного тура вальса, — и то изо всей нашей
компании знал это правило один я, так как на кадетских балах для танцев с
дамами отбирались лучшие танцоры,
в числе которых я всегда был первым. А не знай я этого, я, вероятно, закружился бы до нового неприличия, или по крайней мере до тех пор, пока моя
дама сама бы меня оставила.
Чего еще ей надо? Этот барин
в несколько раз богаче Теркина. Первач
дал ей полную роспись того, что у него еще остается после продажи лесной дачи теркинской
компании… На целых два миллиона строевого лесу только по Волге. Из этих миллионов сколько ей перепадет? Да все, если она захочет.
А сам Николай Евграфыч глядит на этой фотографии таким простаком, добрым малым, человеком-рубахой; добродушная семинарская улыбка расплылась по его лицу, и он наивно верит, что эта
компания хищников,
в которую случайно втолкнула его судьба,
даст ему и поэзию, и счастье, и всё то, о чем мечтал, когда еще студентом пел песню: «Не любить — погубить значит жизнь молодую»…
— С Глебом Успенским я встречалась, но по большей части
в неинтересной, обывательской
компании. Раз я попросила его
дать свою квартиру под конспиративное собрание. Он отказал. Я молода была, прямолинейна, — отнеслась к этому с резким осуждением. Теперь понимаю, что он был прав: у него несколько раз был обыск, квартира находилась под наблюдением.
Генерал Петр Михайлович не любил ничего иностранного, и
в таком точно духе у них составилась целая
компания: «презирать иностранщину» —
в их кружке это было
в моде, друг перед другом они этим хвалились. Знакомство у Копцевича было обширное — преимущественно
в высшем свете и
в высшем духовенстве, которое Копцевич считал призванным и наиболее способным
дать наилучшее направление русскому просвещению.
Так 22-го апреля, у помещика Егора Лыщинского,
в фольварке с раннего утра началась суета приготовлений на охоту, как было сказано дворовым людям; наехали гости, завербовали случившегося там землемера Чижевского, обещая ему
дать 5000 рублей из первого разграбленного казначейства, и
компанией около двадцати человек пустились
в дорогу.
В компании с милыми и веселыми
дамами катанье по Корсо очень забавно, но вместе с тем и очень утомляет, просто изнемогаешь от всей этой движущейся и без умолку болтающей пестрой толпы.
Ими не руководили никакие другие соображения, кроме тонкой деликатности, столь много свойственной женщинам французской крови, которых было много
в этой артистической
компании, и они своим мягким влиянием
давали тон всей группе.
Почтенный воин
дал слово своему повелителю, но не
в силах был этого слова выдержать: молодая
компания спять увлекла его
в опасное сообщество, где он нарушил свое обещание: он пил и танцевал, и, делая ронд
в фигуре, вдруг увидал перед собою внутреннего Шера…
Много бы
дал, чтобы не быть
в сей
компании чтецов.
— Мы, наша
компания, — артистки и артисты… Мы ходили, бродили по острову
в ожидании дня… пришли на место, где оставалось сено, и вилы, и грабли… Одна французская актриса взяла грабли и говорит: «
давайте уберем за этих бедных старичков», и все стали гресть и копнить, и скопнили. Но теперь мне — как православному — это очень неприятно, и я пришел просить вас разъяснить это кому нужно и не допустить до ложных толкований.