Неточные совпадения
Базаров
в несколько минут обегал все дорожки
сада, зашел на скотный двор, на конюшню, отыскал двух дворовых мальчишек, с которыми тотчас свел знакомство, и отправился с ними
в небольшое болотце, с версту от
усадьбы, за лягушками.
Ни рощи, ни
сада при
усадьбе нет; ничего, кроме миниатюрного круга, посыпанного песком и обсаженного старыми липами, да обширного огорода,
в котором разводится всякий овощ, необходимый для зимнего запаса.
— Мала птичка, да ноготок востер. У меня до француза
в Москве целая
усадьба на Полянке была, и дом каменный, и
сад, и заведения всякие, ягоды, фрукты, все свое. Только птичьего молока не было. А воротился из Юрьева, смотрю — одни закопченные стены стоят. Так, ни за нюх табаку спалили. Вот он, пакостник, что наделал!
В этот промежуток дня наш двор замирал. Конюхи от нечего делать ложились спать, а мы с братом слонялись по двору и
саду, смотрели с заборов
в переулок или на длинную перспективу шоссе, узнавали и делились новостями… А солнце, подымаясь все выше, раскаляло камни мощеного двора и заливало всю нашу
усадьбу совершенно обломовским томлением и скукой…
Слева
сад ограждала стена конюшен полковника Овсянникова, справа — постройки Бетленга;
в глубине он соприкасался с
усадьбой молочницы Петровны, бабы толстой, красной, шумной, похожей на колокол; ее домик, осевший
в землю, темный и ветхий, хорошо покрытый мхом, добродушно смотрел двумя окнами
в поле, исковырянное глубокими оврагами, с тяжелой синей тучей леса вдали; по полю целый день двигались, бегали солдаты, —
в косых лучах осеннего солнца сверкали белые молнии штыков.
В Корсаковке есть дом, который своими размерами, красною крышей и уютным
садом напоминает помещичью
усадьбу средней руки.
Горлинки не только прилетают
в сады или огороды, но нередко садятся на широкие зеленые дворы деревенских помещичьих
усадеб и их простые заборы.
Когда через две недели молодые люди опять вернулись вместе с отцом, Эвелина встретила их с холодною сдержанностью. Однако ей было трудно устоять против обаятельного молодого оживления. Целые дни молодежь шаталась по деревне, охотилась, записывала
в полях песни жниц и жнецов, а вечером вся компания собиралась на завалинке
усадьбы,
в саду.
Ничто не изменилось
в тихой
усадьбе. По-прежнему шумели буки
в саду, только их листва будто потемнела, сделалась еще гуще; по-прежнему белели приветливые стены, только они чуть-чуть покривились и осели; по-прежнему хмурились и соломенные стрехи, и даже свирель Иохима слышалась
в те же часы из конюшни; только теперь уже и сам Иохим, остававшийся холостым конюхом
в усадьбе, предпочитал слушать игру слепого панича на дудке или на фортепиано — безразлично.
Деревенские мальчики, которых приглашали
в усадьбу, дичились и не могли свободно развернуться. Кроме непривычной обстановки, их немало смущала также и слепота «панича». Они пугливо посматривали на него и, сбившись
в кучу, молчали или робко перешептывались друг с другом. Когда же детей оставляли одних
в саду или
в поле, они становились развязнее и затевали игры, но при этом оказывалось, что слепой как-то оставался
в стороне и грустно прислушивался к веселой возне товарищей.
Теперь ему казалось уже тесно
в его заколдованном круге. Его тяготила спокойная тишь
усадьбы, ленивый шепот и шорох старого
сада, однообразие юного душевного сна. Тьма заговорила с ним своими новыми обольстительными голосами, заколыхалась новыми смутными образами, теснясь с тоскливою суетой заманчивого оживления.
Пришла зима. Выпал глубокий снег и покрыл дороги, поля, деревни.
Усадьба стояла вся белая, на деревьях лежали пушистые хлопья, точно
сад опять распустился белыми листьями…
В большом камине потрескивал огонь, каждый входящий со двора вносил с собою свежесть и запах мягкого снега…
«Барин», одноколка, дом без потолков,
усадьба без оранжерей,
сад без дорожек — все это ярко сопоставилось
в его старческой голове.
— Ну да, вот этого-то я и хочу. Сам видишь, как я живу.
Усадьба — не достроена;
в сад войдешь — сухие прутья да ямы из-под овинов…
Встают передо мной и сельский наш дом, и тополи
в саду, и церкови на небольшом пригорке, и фруктовый
сад, о котором мы, дети, говорили не иначе, как «тот
сад», потому что он был разведен особняком от
усадьбы и потому что нас пускали
в него весьма редко.
Доход получается без хлопот, издержки по управлению незначительны. Живет себе владелец припеваючи
в столице или за границей, и много-много, ежели на месяц, на два, заглянет летом с семьей
в усадьбу, чтоб убедиться, все ли на своем месте, не кривит ли душой управляющий и
в порядке ли
сад.
Вопрос этот сверх ожидания разрешил Вибель, сказав, что у одного его приятеля — Дмитрия Васильича Кавинина, о котором, если помнит читатель, упоминал Сергей Степаныч
в своем разговоре с Егором Егорычем, — можно попросить позволения отпраздновать сей пикник
в усадьбе того,
в саду, который, по словам Вибеля, мог назваться королевским
садом.
Сначала облака исчезнут и все затянутся безразличной черной пеленою; потом куда-то пропадет лес и Нагловка; за нею утонет церковь, часовня, ближний крестьянский поселок, фруктовый
сад, и только глаз, пристально следящий за процессом этих таинственных исчезновений, еще может различать стоящую
в нескольких саженях барскую
усадьбу.
Над
садом неподвижно стоит луна, точно приклеилась к мутному небу. Тени коротки и неуклюжи, пыльная листва деревьев вяло опущена, всё вокруг немотно томится
в знойной, мёртвой тишине. Только иногда издали, с болота, донесётся злой крик выпи или стон сыча, да
в бубновской
усадьбе взвоет одичалый кот, точно пьяный слободской парень.
Смутно помнится после ужасов Кукуевки все то, что
в другое время не забылось бы. Единственное, что поразило меня на веки вечные, так это столетний
сад, какого я ни до, ни после никогда и нигде не видел, какого я и представить себе не мог. Одно можно сказать: если Тургенев, описывая природу русских
усадеб, был
в этом неподражаемо велик — так это благодаря этому
саду,
в котором он вырос и которым он весь проникся.
Усадьба Гурмыжской, верстах
в пяти от уездного города. Большая зала. Прямо две двери: одна выходная, другая
в столовую; направо от зрителей окно и дверь
в сад; налево две двери: одна во внутренние комнаты, другая
в коридор. Богатая старинная мебель, трельяжи, цветы, у окна рабочий столик, налево круглый стол и несколько кресел.
Или, до-ждавшись захода солнца, я возвращался домой недовольный, скучный, недоумевая, отчего не приехала Маша, а у ворот
усадьбы или
в саду меня встречало неожиданно милое привидение — она!
На этот раз, впрочем, сонная фантазия не представила мне никаких преувеличений. Перед умственным взором моим действительно стояла моя собственная
усадьба, с потемневшими от дождя стенами, с составленными из кусочков стекла окнами, с проржавевшею крышей, с завалившеюся оранжереей, с занесенными снегом
в саду дорожками, одним словом, со всеми признаками несомненной опальности,
в которую ввергла ее так называемая"катастрофа".
Над диваном, на котором старушка по преимуществу сидела, красовался, почти
в натуральную величину, фотографический снимок Александра Ивановича, очень похожий на него, но
в то же время весь какой-то черный, а также виднелись: зимний русский пейзаж, изображающий, как отец Бегушева, окруженный крепостными охотниками, принимал медведя на рогатину, и другой, уже летний пейзаж, представляющий их главную, родовую
усадьбу с
садом, с рекой, с мельницей и церковью вдали.
Так вот этакую бы готовую старинную
усадьбу подыскать, чтобы и парки при ней были, и пруды бы
в парках, и караси бы
в прудах водились, и плодовитый
сад чтобы тут же находился, а
в бочку бы харчевенку с продажей распивочно и на вынос поставить.
Сумерки незаметно надвинулись на безмолвную
усадьбу, и полная луна, выбравшись из-за почерневшего
сада, ярко осветила широкий двор перед моею анфиладой. Случилось так, что я лежал лицом прямо против длинной галереи комнат,
в которых белые двери стояли уходящими рядами вроде монахинь
в «Роберте».
Вальдшнепы попадались довольно часто; но я не обращал на них особенного внимания; я знал, что роща доходила почти до самой
усадьбы Харлова, до самого плетня его
сада, и пробирался
в ту сторону, хоть и не мог себе представить, как я
в самую
усадьбу проникну, и даже сомневался
в том, следовало ли мне стараться проникнуть туда, так как матушка моя гневалась на новых владельцев.
Через четверть часа вошел к нему Савелий, который спас Анну Павловну от свидания с мужем тем, что выскочил с нею
в окно
в сад, провел по захолустной аллее
в ржаное поле, где оба они, наклонившись, чтобы не было видно голов, дошли до лугов; Савелий посадил Анну Павловну
в стог сена, обложил ее так, что ей только что можно было дышать, а сам опять подполз ржаным полем к
усадьбе и стал наблюдать, что там делается. Видя, что Мановский уехал совсем, он сбегал за Анной Павловной и привел ее
в усадьбу.
Много ли, мало ли времени прошло, только видит помещик, что
в саду у него дорожки репейником поросли,
в кустах змеи да гады всякие кишмя кишат, а
в парке звери дикие воют. Однажды к самой
усадьбе подошел медведь, сел на корточках, поглядывает
в окошки на помещика и облизывается.
Сельскохозяйственные книжки и всякие эти советы
в календарях составляли его радость, любимую духовную пищу; он любил читать и газеты, но читал
в них одни только объявления о том, что продаются столько-то десятин пашни и луга с
усадьбой, рекой,
садом, мельницей, с проточными прудами.
Усадьба наша находится на высоком берегу быстрой речки, у так называемого быркого места, где вода шумит день и ночь; представьте же себе большой старый
сад, уютные цветники, пасеку, огород, внизу река с кудрявым ивняком, который
в большую росу кажется немножко матовым, точно седеет, а по ту сторону луг, за лугом на холме страшный, темный бор.
И я ушел из
усадьбы тою же дорогой, какой пришел сюда
в первый раз, только
в обратном порядке: сначала со двора
в сад, мимо дома, потом по липовой аллее… Тут догнал меня мальчишка и подал записку. «Я рассказала все сестре, и она требует, чтобы я рассталась с вами, — прочел я. — Я была бы не
в силах огорчить ее своим неповиновением. Бог даст вам счастья, простите меня. Если бы вы знали, как я и мама горько плачем!»
Она молода, изящна, любит жизнь; она кончила
в институте, выучилась говорить на трех языках, много читала, путешествовала с отцом, — но неужели все это только для того, чтобы
в конце концов поселиться
в глухой степной
усадьбе и изо дня
в день, от нечего делать, ходить из
сада в поле, из поля
в сад и потом сидеть дома и слушать, как дышит дедушка?
Поехал я на другой день. Еще когда подъезжал к
усадьбе, у меня замерло сердце; представьте себе, после этакого устройства, какое было при брате, вижу я, что флигеля развалились,
сад заглох, аллейка эта срублена, сломана, а с дома тес даже ободран, которым был обшит; внутри не лучше:
в зале штукатурка обвалилась, пол качается; сама хозяйка поместилась
в одной маленькой комнате, потому что во всех прочих холод страшный. Мне обрадовалась, бросилась на шею, прослезилась.
На другой день вечером я опять был
в графской
усадьбе. На этот раз я беседовал не с Сашей, а с ее братом-гимиазистом. Мальчик повел меня
в сад и вылил передо мной всю свою душу. Излияния эти были вызваны моим вопросом о житье его с «новой мамашей».
У наших ног расстилалась графская
усадьба с ее домом, церковью и
садом, а вдали, по ту сторону озера, серела деревенька,
в которой волею судеб я имел свою резиденцию.
Кличка у него ничего особенного не обещает, но само оно чрезвычайно красиво: раскинуто на берегу Оки и все
в садах и парках, а что самое главное — так там такая господская
усадьба, что перед нею куда твой Петергоф!
Изворовка была старинная барская
усадьба — большая и когда-то роскошная, но теперь все
в ней разрушалось. На огромном доме крыша проржавела, штукатурка облупилась, службы разваливались. Великолепен был только
сад — тенистый и заросший, с кирпичными развалинами оранжерей и бань. Сам Изворов, Василий Васильевич, с утра до вечера пропадал
в поле. Он был работник, хозяйничал усердно, но все, что вырабатывал с имения, проигрывал
в карты.
И он за это не оставит. Не такой человек. Сейчас видно, какой он души. Успокоит ее на старости. И все здесь
в доме и
в саду будет заново улажено и отделано. Слышала она, что
в верхнем ярусе откроют школу, внизу, по летам, сами станут жить. Ее во флигеле оставят; а те — вороны с братцем — переберутся
в другую
усадьбу. По своей доброте Василий Иванович позволил им оставаться
в Заводном; купчая уже сделана, это она знает. Сам он ютится пока
в одной комнате флигеля, рядом с нею.
Мать моего жизнерадостного парижанина была полная, рыхлая, нервная и добродушная особа, вдова, живущая постоянно
в своей
усадьбе,
в просторном, несколько запущенном доме и таком же запущенном
саде. Всем гостям ее сына нашлось помещение
в доме и флигеле. Сейчас же мы вошли
в весь домашний обиход,
в жизнь их прислуги,
в нравы соседней деревни.
Стоило обойти
усадьбу этого очень просторно расположившегося дома, и сейчас же надо было упереться
в отгороженный временным заборчиком задворочек, который приютился между башнею и
садом инженерного дома.
Вскоре после так встревожившего Сергея Семеновича Зиновьева доклада его камердинера Петра княжна Людмила Васильевна Полторацкая покинула гостеприимный кров своего дяди и переехала
в собственный дом на левом берегу реки Фонтанки. С помощью дяди ею куплена была целая
усадьба с
садом и даже парком или же, собственно говоря, расчищенным лесом, которым во времена Петра Великого были покрыты берега этой речки, текущей теперь
в центре столицы
в гранитных берегах.
Усадьба была запущена, посреди двора стояла лужа,
в которой с наслаждением валялись громаднейшие свиньи и плавали утки,
сад походил на запущенный лес, да еще
в нем находились могилки покойников — предков Линтваревых; сами Линтваревы, считавшие себя либералами, увидевши на мне студенческий мундир с ясными пуговицами, отнеслись ко мне как к консерватору.
В усадьбе для княжны и ее девушек было совершенно отдельное помещение, и для их игр и забав была обнесена высоким тыном значительная часть роскошного княжеского
сада, которая была положительно недоступна для взоров посторонних, вследствие непроницаемости ограды.
Природа и жизнь построены по тому шаблону, который теперь так устарел и бракуется
в редакциях, не говоря уж о соловьях, которые поют день и ночь, о лае собак, который слышится издали, о старых запущенных
садах, о забитых наглухо очень поэтичных и грустных
усадьбах,
в которых живут души красивых женщин, не говоря уж о старых, дышащих на ладан лакеях-крепостниках, о девицах, жаждущих самой шаблонной любви.