Неточные совпадения
Доктор остался очень недоволен Алексеем Александровичем. Он нашел
печень значительно увеличенною, питание уменьшенным и действия вод никакого. Он предписал как можно больше движения физического и как можно меньше умственного напряжения и, главное, никаких огорчений, то
есть то самое, что
было для Алексея Александровича так же невозможно, как не дышать; и уехал, оставив в Алексее Александровиче неприятное сознание того, что что-то в нем нехорошо и что исправить этого нельзя.
Алексей Александрович и не ждал его нынче и
был удивлен его приездом и еще более тем, что доктор очень внимательно расспросил Алексея Александровича про его состояние, прослушал его грудь, постукал и пощупал
печень.
«Мне тридцать пять, она — моложе меня года на три, четыре», — подсчитал он, а Марина с явным удовольствием
пила очень душистый чай, грызла домашнее
печенье, часто вытирала яркие губы салфеткой, губы становились как будто еще ярче, и сильнее блестели глаза.
Со двора в окно падали лучи заходящего солнца, и все на столе
было как бы покрыто красноватой пылью, а зелень растений на трельяже неприятно почернела. В хрустальной вазе по домашнему
печенью ползали мухи.
— Локтев временно выехал. В сером доме — русские
есть, — сообщил жандарм и, махнув рукой на мешки, покрытые снегом, спросил: — Это ваш
печеный хлеб?
В этом свидетельстве сказано
было: «Я, нижеподписавшийся, свидетельствую, с приложением своей печати, что коллежский секретарь Илья Обломов одержим отолщением сердца с расширением левого желудочка оного (Hypertrophia cordis cum dilatatione ejus ventriculi sinistri), а равно хроническою болью в
печени (hepatis), угрожающею опасным развитием здоровью и жизни больного, каковые припадки происходят, как надо полагать, от ежедневного хождения в должность.
Какие запасы
были там варений, солений,
печений!
Старцеву представили Екатерину Ивановну, восемнадцатилетнюю девушку, очень похожую на мать, такую же худощавую и миловидную. Выражение у нее
было еще детское и талия тонкая, нежная; и девственная, уже развитая грудь, красивая, здоровая, говорила о весне, настоящей весне. Потом
пили чай с вареньем, с медом, с конфетами и с очень вкусными
печеньями, которые таяли во рту. С наступлением вечера, мало-помалу, сходились гости, и к каждому из них Иван Петрович обращал свои смеющиеся глаза и говорил...
Решено
было, что до рассвета кабан останется на месте, а с собой мы возьмем только
печень, сердце и почки животного.
Рахметов, попросив соседскую служанку сходить в булочную, поставил самовар, подал, стали
пить чай; Рахметов с полчаса посидел с дамами,
выпил пять стаканов чаю, с ними опростал половину огромного сливочника и съел страшную массу
печенья, кроме двух простых булок, служивших фундаментом: «имею право на это наслажденье, потому что жертвую целою половиною суток».
Понаслаждался, послушал, как дамы убиваются, выразил три раза мнение, что «это безумие»-то
есть, не то, что дамы убиваются, а убить себя отчего бы то ни
было, кроме слишком мучительной и неизлечимой физической болезни или для предупреждения какой-нибудь мучительной неизбежной смерти, например, колесования; выразил это мнение каждый раз в немногих, но сильных словах, по своему обыкновению, налил шестой стакан, вылил в него остальные сливки, взял остальное
печенье, — дамы уже давно отпили чай, — поклонился и ушел с этими материалами для финала своего материального наслаждения опять в кабинет, уже вполне посибаритствовать несколько, улегшись на диване, на каком спит каждый, но который для него нечто уже вроде капуанской роскоши.
Если же она возвращается не усталая, в кухне начинает кипеть дело, и к обеду является прибавка, какое-нибудь
печенье, чаще всего что-нибудь такое, что
едят со сливками, то
есть, что может служить предлогом для сливок.
…Через четверть часа мы
были на берегу подле стен казанского кремля, передрогнувшие и вымоченные. Я взошел в первый кабак,
выпил стакан пенного вина, закусил
печеным яйцом и отправился в почтамт.
Самовар подан. На столе целая груда чищеной клубники,
печенье, масло, сливки и окорок ветчины. Струнников съедает глубокую тарелку ягод со сливками и
выпивает две больших чашки чая, заедая каждый глоток ветчиной с маслом.
У моей матери в течение 40 лет
была тяжелая болезнь
печени.
По ночам
были припадки
печени с прохождением камней, и я слышал ее крики.
Ее, вероятно, много кормили сладкими
печеньями, и она сама
была, как горячая булочка: легко краснела, охотно смеялась и легко плакала.
У него
была больная
печень, и желчное страдание виднелось во взгляде его маленьких глаз, которыми он внимательно окидывал подходивших.
«Мысль, — говорит Фохт, —
есть выделение мозга, как желчь
есть выделение
печени».
Как только внутренности
были извлечены наружу, орочи отрезали
печень и положили ее на весло около лодки. Вооружившись ножами, они стали крошить ее на мелкие кусочки и
есть с таким аппетитом, что я не мог удержаться и сам попробовал кусочек
печени, предварительно прополоскав его в воде. Ничего особенного. Как и всякое парное мясо, она
была теплая и довольно безвкусная. Я выплюнул ее и пошел к берегу моря.
Не раз мне украдкой давал из полы
Картофель колодник клейменый:
«Покушай! горячий, сейчас из золы!»
Хорош
был картофель
печеный,
Но грудь и теперь занывает с тоски,
Когда я о нем вспоминаю…
Все они наскоро после вскрытия
были зашиты, починены и обмыты замшелым сторожем и его товарищами. Что им
было за дело, если порою мозг попадал в желудок, а
печенью начиняли череп и грубо соединяли его при помощи липкого пластыря с головой?! Сторожа ко всему привыкли за свою кошмарную, неправдоподобную пьяную жизнь, да и, кстати, у их безгласных клиентов почти никогда не оказывалось ни родных, ни знакомых…
— Да священник-то, изволите видеть,
был маненько любостяжателен; всего ему по приходу давай: и денег, и
печеного хлеба, и нови всякой.
Тотчас же она явилась у нас, привезя с собой на извозчике целый узел. Объявив с первого слова, что теперь и не уйдет от меня, и приехала, чтоб помогать мне в хлопотах, она развязала узел. В нем
были сиропы, варенья для больной, цыплята и курица, в случае если больная начнет выздоравливать, яблоки для
печенья, апельсины, киевские сухие варенья (на случай если доктор позволит), наконец, белье, простыни, салфетки, женские рубашки, бинты, компрессы — точно на целый лазарет.
У учителя французского языка, русского поляка,
был парадный чай с сладкими
печениями, а потом сели за несколько столов в винт.
Третий субъект
был длинный и сухой господин. Он нисколько не обеспокоился нашим приходом и продолжал лежать. По временам из груди его вырывались стоны, сопровождаемые удушливым кашлем, таким, каким кашляют люди, у которых, что называется,
печень разорвало от злости, а в жилах течет не кровь, а желчь, смешанная с оцтом.
Ах, судари, как это все с детства памятное житье пойдет вспоминаться, и понапрет на душу, и станет вдруг нагнетать на
печенях, что где ты пропадаешь, ото всего этого счастия отлучен и столько лет на духу не
был, и живешь невенчаный и умрешь неотпетый, и охватит тебя тоска, и… дождешься ночи, выползешь потихоньку за ставку, чтобы ни жены, ни дети, и никто бы тебя из поганых не видал, и начнешь молиться… и молишься…. так молишься, что даже снег инда под коленами протает и где слезы падали — утром травку увидишь.
Она
была вообще до сладкого большая охотница, и, так как у князя
был превосходный кондитер, так он очень часто присылал и привозил старухе фунта по четыре, по пяти самых отборных
печений, доставляя ей тем большое удовольствие.
А чтобы не уходить совсем в облака, решили, что в начале бала можно
будет подать чаю с лимоном и кругленьким
печением, потом оршад и лимонад, а под конец даже и мороженое, но и только.
Но очевидно
было, что сердце его все-таки преимущественно радовалось не хороводам, а тому, что везде пахнет
печеным хлебом, а иногда и убоиной.
У меня
было в Кашинском уезде несколько кузин, и я,
будучи ребенком, жадно слушал их рассказы о том, какая в Кашине бесподобная икра, какие беседки [
Печенье из теста, сдобного или кислого, смотря по вкусу.
Сначала долго
пили чай, в передней комнате, с тремя окнами на улицу, пустоватой и прохладной; сидели посредине её, за большим столом, перегруженным множеством варений,
печений, пряниками, конфетами и пастилами, — Кожемякину стол этот напомнил прилавки кондитерских магазинов в Воргороде. Жирно пахло съестным, даже зеркало — казалось — смазано маслом, жёлтые потеки его стекали за раму, а в средине зеркала
был отражён чёрный портрет какого-то иеромонаха, с круглым, кисло-сладким лицом.
В его памяти навсегда осталось белое лицо Марфы, с приподнятыми бровями, как будто она, задумчиво и сонно прикрыв глаза, догадывалась о чём-то. Лежала она на полу, одна рука отброшена прочь, и ладонь открыта, а другая, сжатая в пухлый кулачок, застыла у подбородка. Мясник ударил её в
печень, и, должно
быть, она стояла в это время: кровь брызнула из раны, облила белую скатерть на столе сплошной тёмной полосой, дальше она лежала широкими красными кружками, а за столом, на полу, дождевыми каплями.
Он заставил
выпить невестку другую чашку и даже съесть домашний крендель,
печеньем которых долго славились багровские печеи.
В Царицыне пароход грузится часов шесть. Я вышел на берег,
поел у баб
печеных яиц и жареной рыбы.
Ока освещалась уже косыми лучами солнца, когда дедушка Кондратий достигнул тропинки, которая, изгибаясь по скату берегового углубления, вела к огородам и избам покойного Глеба. С этой минуты глаза его ни разу не отрывались от кровли избушек. До слуха его не доходило ни одного звука, как будто там не
было живого существа. Старик не замедлил спуститься к огороду, перешел ручей и обогнул угол, за которым когда-то дядя Аким увидел тетку Анну, бросавшую на воздух
печеные из хлеба жаворонки.
Нечего, разумеется, говорить о тех заботах, которые связываются с крашеньем яиц,
печением куличей и приготовлением пасхи: все это
было покуда еще впереди.
Картина
была неприятная, сухая и зловещая: стоявшая в воздухе серая мгла задергивала все небо черным, траурным крепом; солнце висело на западе без блеска, как ломоть
печеной репы с пригорелыми краями и тускло медной серединой; с пожелтевших заднепровских лугов не прилетало ни одной ароматной струи свежего воздуха, и вместо запаха чебреца, меруники, богородицкой травки и горчавки, оттуда доносился тяжелый пропаленный запах, как будто там где-то тлело и дымилось несметное количество слеглого сена.
— Все тут
есть!.. И воспаление
печени, и давление на мозг, и не разберешь сразу-то… — проговорил он каким-то даже растерянным голосом.
Раут
был в полном разгаре; в гостиной стоял говор; лакеи бесшумно разносили чай и
печенье. Нас встретил хозяин, который, после первых же рекомендательных слов Прокопа, произнес...
— Тьфу, пропасть! — вскричал с досадою Ленской. — Вареный картофель,
печеный картофель! жареный картофель!.. Да
будет ли конец этому проклятому картофелю?
«Мысль
есть выделение мозга, как желчь
есть выделение
печени».
Доктор поместился очень близко к ней и тоже на довольно покойный стул. Домна Осиповна налила ему стакан, а себе небольшую чашку; доктор
выпил чай и съел при этом массу
печенья.
С Домной Осиповной Мерова дружески поцеловалась. Все уселись. Прокофий внес на серебряном подносе в старинном сервизе чай.
Печенья от Бартольса
было наложено масса. Принялись
пить чай, но беседа
была очень вяла, так что Домна Осиповна не удержалась и спросила...
— Но я уже оканчиваю, — сказал Ганувер, — пусть меня разразит гром, если я умолчу об этом. Она подскакивала,
напевала, заглядывала в щель барака дня три. Затем мне
были просунуты в дыру в разное время: два яблока, старый передник с
печеным картофелем и фунт хлеба. Потом я нашел цепь.
Во-первых, пусто, потому что домашний персонал имеется только самый необходимый; во-вторых, неудовлетворительно по части питья и еды, потому что полезные домашние животные упразднены, дикие, вследствие истребления лесов, эмигрировали, караси в пруде выловлены, да и хорошего
печеного хлеба, пожалуй, нельзя достать; в-третьих, плохо и по части газетной пищи, ежели Заманиловка, по очень счастливому случаю, не расположена вблизи станции железной дороги (это
было в особенности чувствительно во время последней войны); в-четвертых, не особенно весело и по части соседей, ибо ежели таковые и
есть, то разносолов у них не полагается, да и ездить по соседям, признаться, не в чем, так как каретные сараи опустели, а бывшие заводские жеребцы перевелись; в-пятых, наконец, в каждой Заманиловке культурный человек непременно встречается с вопросом о бешеных собаках.
Нечего греха таить, что мы постоянно
были впроголодь. В воскресенье после обеда входная дверь с улицы в залу растворялась, и рослая, краснощекая и в кружок остриженная белокурая чухонка вступала с двумя полными корзинами
печенья от соседнего хлебника Шлейхера. Чего тут ни
было, начиная с простых белых или сдобных хлебов и кренделей до лакомых пряников, которыми Шлейхер славился и гордился.
Были они большею частию в форме темно-красных сердец.
Так как буфетчик Павел (обучавшийся в Москве у Педоти)
был в то же время и кондитер, то к назначенному дню, кроме всяких конфект, появлялись различные торты и
печенья и назначались к столу наилучшие вина и наливки.
Я с беспокойством замечал, что больной чувствовал усталость, несвободно дышал, несвободно откашливался, слышал боль и тяжесть в
печени и не имел аппетита;
пил же много, особенно ночью.
Когда я вышел провожать доктора в другую комнату, он сурово сказал мне: «Теперь штука поважнее; он очень простудился и получил воспаление в
печени; с этим делом я слажу, но оно
будет иметь сильное влияние на весь его организм, а до теплой погоды еще далеко».