Неточные совпадения
В дальнем углу залы, почти спрятавшись за отворенной дверью
буфета,
стояла на коленях сгорбленная седая старушка. Соединив руки и подняв глаза к небу, она не плакала, но молилась. Душа ее стремилась к богу, она просила его соединить ее с тою, кого она любила больше всего на свете, и твердо надеялась, что это будет скоро.
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость.
В темноватой столовой, с одним окном, смотревшим
в кирпичную стену, на большом столе буйно кипел самовар,
стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый
буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою богатого купца. Самгин ел и думал, что, хотя квартира эта
в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди
в ней, конечно, из числа тех, с которыми история не считается, отбросила их
в сторону.
Явился Дронов, с кульками и пакетами под мышкой,
в руках;
стоя спиной к гостям, складывая покупки
в углубление
буфета, он сердито объявил...
Замолчали, прислушиваясь. Клим
стоял у
буфета, крепко вытирая руки платком. Лидия сидела неподвижно, упорно глядя на золотое копьецо свечи. Мелкие мысли одолевали Клима. «Доктор говорил с Лидией почтительно, как с дамой. Это, конечно, потому, что Варавка играет
в городе все более видную роль. Снова
в городе начнут говорить о ней, как говорили о детском ее романе с Туробоевым. Неприятно, что Макарова уложили на мою постель. Лучше бы отвести его на чердак. И ему спокойней».
Самгина ошеломил этот неожиданный и разноголосый, но единодушный взрыв злости, и, кроме того, ‹он› понимал, что, не успев начать сражения, он уже проиграл его. Он
стоял, глядя, как люди все более возбуждают друг друга, пальцы его играли карандашом, скрывая дрожь. Уже начинали кричать друг на друга, а курносый человек с глазами хорька так оглушительно шлепнул ладонью по столу, что
в буфете зазвенело стекло бокалов.
На хозяйку Клим не смотрел, боясь увидеть
в светлых глазах ее выражение неудовольствия; она
стояла у
буфета, третий раз приготовляя кофе, усердно поглощаемый Дмитрием.
В ней
стоял огромный
буфет, фисгармония, широчайший диван, обитый кожею, посреди ее — овальный стол и тяжелые стулья с высокими спинками.
Но излюбленные люди уже не обращали внимания ни на что. Они торопливо подписывались и скрывались
в буфет, где через несколько минут уже гудела целая толпа и
стоял дым коромыслом.
Доктор продолжал сидеть
в столовой, пил мадеру рюмку за рюмкой и совсем забыл, что ему здесь больше нечего делать и что пора уходить домой. Его удивляло, что столовая делалась то меньше, то больше, что
буфет делал напрасные попытки твердо
стоять на месте, что потолок то уходил кверху, то спускался к самой его голове. Он очнулся, только когда к нему на плечо легла чья-то тяжелая рука и сердитый женский голос проговорил...
Вследствие этого Иван был
в меланхолическом и печальном настроении. Когда он
стоял у барина за стулом с тарелкой, а горничная
в это время находилась
в буфете, он делал какое-то глупое, печальное лицо, поднимал глаза вверх и вздыхал; Груня, так звали горничную, видеть этого равнодушно не могла.
Там тоже обеденный стол
стоял раздвинутым, как бывает это
в трактирах; у стульев спинные задки были сильно захватаны, на стене около того места, где
в ней открывался
буфет, было множество пятен.
В зале он увидел, что по трем ее стенам
стояли, а где и сидели господа во фраках,
в белых галстуках и все почти
в звездах, а около четвертой, задней стены ее шел
буфет с фруктами, оршадом, лимонадом, шампанским; около этого
буфета, так же, как и у всех дверей,
стояли ливрейные лакеи
в чулках и башмаках.
А за
буфетом стояла девушка, так лет восемнадцати, — такая, знаете ли, некрасивая,
в оспинках, но бойкая такая, черноглазая, с чудесной улыбкой и
в конце концов премилая.
Но и на этот раз подполковник не успел, по обыкновению, докончить своего анекдота, потому что
в буфет игриво скользнула Раиса Александровна Петерсон.
Стоя в дверях столовой, но не входя
в нее (что вообще было не принято), она крикнула веселым и капризным голосом, каким кричат балованные, но любимые всеми девочки...
То она подходила к фортепьянам и играла на них, морщась от напряжения, единственный вальс, который знала, то брала книгу романа и, прочтя несколько строк из средины, бросала его, то, чтоб не будить людей, сама подходила к
буфету, доставала оттуда огурец и холодную телятину и съедала ее,
стоя у окошка
буфета, то снова, усталая, тоскующая, без цели шлялась из комнаты
в комнату.
Н.Н. Соедов опять взял одной рукой ложку, а другой другую ложку опять сунул
в карман. Зашел
в буфет, сделал вид, что снес ложку, и опять идет. Видит: Николай Иванович
стоит удивленный и смотрит на ложку, которую держит
в руках...
— Постой-ка, я
в буфет схожу; я там, на всякий случай, два куска ветчины припас! — сказал Глумов.
Поодаль от стола, не принимая пищи, сидел жандармский генерал с непроницаемым, но унылым видом, как будто тяготясь надоевшей ему формальностью. Со всех сторон двигались и шумели офицеры
в своих красивых, украшенных золотом мундирах: кто, сидя за столом, допивал бутылку пива, кто,
стоя у
буфета, разжевывал закусочный пирожок, отряхивал крошки, упавшие на грудь мундира, и самоуверенным жестом кидал монету, кто, подрагивая на каждой ноге, прогуливался перед вагонами нашего поезда, заглядывая на женские лица.
С этою целью он отправился вечером
в клуб, это надежнейшее и вернейшее горнило,
в котором проверяются и крепнут всевозможные помпадурские убеждения. Обычная картина высшего провинциального увеселительного учреждения представилась глазам его. Кухонный чад, смешанный с табачным дымом, облаками ходил по комнатам; помещики сидели за карточными столами;
в столовой предводитель одолевал ростбиф; издали доносилось щелканье биллиардных шаров; стряпчий
стоял у
буфета и, как он выражался, принимал внутрь.
Весь вечер пронесся
в каком-то тумане. Я не помню, о чем шел разговор, что я сам говорил, — я даже не заметил, что Пепко куда-то исчез, и был очень удивлен, когда лакей подошел и сказал, что он меня вызывает
в буфет. Пепко имел жалкий и таинственный вид. Он
стоял у
буфета с рюмкой водки
в руках.
Комнаты
в квартире Головинского были убраны на барскую ногу, особенно столовая, где
стоял резной
буфет отличной работы.
Лаптев сам побежал
в столовую, взял
в буфете, что первое попалось ему под руки, — это была высокая пивная кружка, — налил воды и принес брату. Федор стал жадно пить, но вдруг укусил кружку, послышался скрежет, потом рыдание. Вода полилась на шубу, на сюртук. И Лаптев, никогда раньше не видавший плачущих мужчин,
в смущении и испуге
стоял и не знал, что делать. Он растерянно смотрел, как Юлия и горничная сняли с Федора шубу и повели его обратно
в комнаты, и сам пошел за ними, чувствуя себя виноватым.
Илья вытер лицо рукавом рубахи и посмотрел на всех. Петруха уже
стоял за
буфетом, встряхивая кудрями. Пред ним
стоял Перфишка и лукаво ухмылялся. Но лицо у него, несмотря на улыбку, было такое, как будто он только что проиграл
в орлянку последний свой пятак.
За
буфетом стоял Терентий.
В уши Илье лез его вежливый, робкий голос...
— Несуразный ты человек, вот что! И всё это у тебя от безделья
в голову лезет. Что твоё житьё?
Стоять за
буфетом — не велика важность. Ты и простоишь всю жизнь столбом. А вот походил бы по городу, как я, с утра до вечера, каждый день, да поискал сам себе удачи, тогда о пустяках не думал бы… а о том, как
в люди выйти, как случай свой поймать. Оттого у тебя и голова большая, что пустяки
в ней топорщатся. Дельные-то мысли — маленькие, от них голова не вспухнет…
В трактире у
буфета стоял Петруха и, разговаривая с каким-то оборванцем, улыбался. На его лысину падал свет лампы, и казалось, что вся голова его блестит довольной улыбкой.
Он схватил меня за руку, бросил мазик на бильярд и потащил меня
в комнатку. Там
стоял уж другой поднос с чаем и вазочка с вареньем клубничным, а вместо чашек стаканы. Это он каждого приходящего к нему заставлял спрашивать порцию чаю
в угоду
буфету — не даром хожу, мол!
В фойе,
в буфете дым
стоял от разного табаку, до махорки включительно.
В зрительном зале запах полушубка и смазных сапог.
А
в буфете клуба его встретил веселый Ухтищев. Он,
стоя около двери, беседовал с каким-то толстым и усатым человеком, но, увидав Гордеева, пошел к нему навстречу, улыбаясь и говоря...
Прямо от входа,
в первой комнате,
стоит буфет, сзади которого на полках красуется коллекция вин и водок.
1-й гость. Тсс!.. Потихоньку! Шнапс, кажется,
в столовой,
в буфете стоит. Мы Егорушку за бока… Тсс!..
Далее князь не
в состоянии был выслушивать их разговора; он порывисто встал и снова вернулся
в залу, подошел к
буфету, налил себе стакан сельтерской воды и залпом его выпил. Елпидифор Мартыныч, все еще продолжавший
стоять около ваз с конфетами, только искоса посмотрел на него. Вскоре после того
в залу возвратилась княгиня
в сопровождении всех своих гостей.
Дулебов садится на скамейку с правой стороны, с ним рядом садятся: Смельская, неподалеку от них Мелузов и Негина; к ним подходят с левой стороны Великатов и Бакин. Трагик сидит
в прежнем положении, к нему подходят Вася и лакей из
буфета, который ставит бутылку и рюмки на стол и отходит к стороне. Публика частию
стоит, а частию садится за столики
в глубине. Потом Мигаев.
За
буфетом, у входа
в столовую, как всегда,
стояла молоденькая немочка.
Потом вошли
в столовую с
буфетом, потом
в спальню; здесь
в полумраке
стояли рядом две кровати, и похоже было, что когда обставляли спальню, то имели
в виду, что всегда тут будет очень хорошо и иначе быть не может.
И вот дня через два Вавилов,
стоя за
буфетом с газетой
в руках, публично каялся.
Амфитрион был предводитель —
И
в день рождения жены,
Порядка ревностный блюститель,
Созвал губернские чины
И целый полк. Хотя бригадный
Заставил ждать себя изрядно
И после целый день зевал,
Но праздник
в том не потерял.
Он был устроен очень мило;
В огромных вазах по столам
Стояли яблоки для дам;
А для мужчин
в буфете было
Еще с утра принесено
В больших трех ящиках вино.
Александр. А я жду и верю
в успех! (Ходит, насвистывая, потом, задумавшись,
стоит у
буфета. Входят Надежда и Вера, обнявшись; они сначала не видят его.)
(Елизавета бежит
в буфет. Варвара несколько секунд
стоит, закрыв глаза. Мелания и Павлин — из зала. Варвара скрывается
в дверь направо.)
Постояв около паровоза, Яша лениво плетется на станцию; тут он оглядит закуски
в буфете, прочтет для себя вслух какое-нибудь очень неинтересное объявление и не спеша возвращается
в вагон.
Мы отправились
в столовую. Тут, на сервированном столе, уже «кипела жизнь». Бутылки всех цветов и всевозможного роста
стояли рядами, как на полках
в театральных
буфетах, и, отражая
в себе ламповый свет, ждали нашего внимания. Соленая, маринованная и всякая другая закуска
стояла на другом столе с графином водки и английской горькой. Около же винных бутылок
стояли два блюда: одно с поросенком, другое с холодной осетриной…
А
в «артистической комнате», смежной с клубным
буфетом, кипел самовар и
стоял лимонад с оршадом.
До прихода поезда студент
стоял у
буфета и пил чай, а почтальон, засунув руки
в рукава, всё еще со злобой на лице, одиноко шагал по платформе и глядел под ноги.
Другая станция. Поезд
стоит десять минут. Перед вторым звонком, когда Подтягин
стоит около
буфета и пьет сельтерскую воду, к нему подходят два господина, один
в форме инженера, другой
в военном пальто.
С балкона дверь вела прямо
в залу, служившую и столовой, отделанную кое-как, — точно
в доме жили только по летам, а не круглый год. Стены
стояли голые, с потусклыми обоями; ни одной картинки, окна без гардин, вдоль стен венские стулья и
в углу
буфет — неуклюжий, рыночной работы.
Дом Рогожиных горел огнями. Обставленная растениями галерея вела к танцевальной зале. У входа
в нее помещался
буфет с шампанским и зельтерской водой. Тут же
стоял хозяин, улыбался входящим гостям и приглашал мужчин «пропустить стаканчик». Сени и лестница играли разноцветным мрамором. Огромное зеркало отражало длинные вереницы свечей во всю анфиладу комнат.
Весь
в живых цветах — гиацинтах, камелиях, розах, нарциссах — поднимался
буфет с десертом. Графиня Даллер пришла туда позднее. Она приняла чашку чая из рук Палтусова и села. Он
стоял над нею и любовался ее бюстом, полными плечами, шеей, родинкой на шее, ее атласистыми волосами, так красиво проткнутыми золотой стрелой.
Я и рыхлый капитан спросили себе
в буфете рябчиков. Сесть было негде, мы
стояли у стола и ели. Вдруг я услышал, — кто-то нам что-то говорит. За столом, наискось от нас,
стоял старик с крючковатым носом, с седой, курчавой бородой. Он смотрел на нас и, простирая руку, говорил...
Вторая комната удивила ее не меньше первой. Это была, по-видимому, столовая. И здесь все поражало своей крикливой, убогой роскошью. Старые, поломанные стулья чередовались с высокими кожаными табуретами.
В открытом
буфете была расставлена наполовину перебитая посуда. На стенах висели деревянные тарелки, резные плоды, блюда и расписные чучела гусей и фазанов. A на столе лежала грязная, порванная
в нескольких местах скатерть и
стоял с проломанным боком никелевый самовар.
Большая же средняя комната была парадная; здесь
стоял хороший ореховый
буфет, блестел никелированный самовар,
в середине большой стол обеденный, венские стулья вдоль стен.