Неточные совпадения
Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое
воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и собак нечистыми животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник и провозвестник Иисуса
Христа.
Усадьба, в которой жила Анна Сергеевна, стояла на пологом открытом холме, в недальнем расстоянии от желтой каменной церкви с зеленою крышей, белыми колоннами и живописью al fresco [Фреской (итал.).] над главным входом, представлявшею «
Воскресение Христово» в «итальянском» вкусе.
Такой минутой была для Нехлюдова эта ночь Светло-Христова
Воскресения.
Ах, если бы всё это остановилось на том чувстве, которое было в эту ночь! «Да, всё это ужасное дело сделалось уже после этой ночи Светло-Христова
Воскресения!» думал он теперь, сидя у окна в комнате присяжных.
Да, несмотря на арестантский халат, на всё расширевшее тело и выросшую грудь, несмотря на раздавшуюся нижнюю часть лица, на морщинки на лбу и на висках и на подпухшие глаза, это была несомненно та самая Катюша, которая в Светло-Христово
Воскресение так невинно снизу вверх смотрела на него, любимого ею человека, своими влюбленными, смеющимися от радости и полноты жизни глазами.
Вечером в субботу, накануне Светло-Христова
Воскресения, священник с дьяконом и дьячком, как они рассказывали, насилу проехав на санях по лужам и земле те три версты, которые отделяли церковь от тетушкиного дома, приехали служить заутреню.
— Нет, Галю; у Бога есть длинная лестница от неба до самой земли. Ее становят перед светлым
воскресением святые архангелы; и как только Бог ступит на первую ступень, все нечистые духи полетят стремглав и кучами попадают в пекло, и оттого на
Христов праздник ни одного злого духа не бывает на земле.
Победу
Христа над смертью они понимали не в смысле
воскресения мертвых, а в смысле достигнутого эмпирического бессмертия, в том смысле, что смерти нет для уверовавших во
Христа.
Религия
Христа зовет нас к борьбе за жизнь, к мировой победе над смертью, к завоеванию
воскресения историей и творчеством.
Если бы можно было доказать, что
Христос воскрес, то чудо
воскресения потеряло бы свой спасительный смысл, оно вошло бы в круговорот природной жизни.
Воскресение Христа есть победа благодатных, животворящих сил Божьих над смертоносными силами природы, это отмена порядка природы благодатным порядком Божьего Царства.
Наша вера и наша надежда, что чудо это совершится, основаны на чуде, которое уже совершилось, на чуде
воскресения Христа.
Нельзя быть кантианцем и исповедовать веру в реальность
Воскресения Христа или ждать реального конца истории.
И пусть неверующие, смотрящие со стороны, не ждут чудес от христианина, чтобы поверить, чтобы войти в мистический круг; они ведь не видят чуда, реально уже совершившегося, чуда
воскресения Христа, и ничего не увидят до тех пор, пока свободная любовь не одержит в них победы над вынужденной силой.
Вся жизнь
Христа есть страдание активное, победное; во всей жизни Его уже открывается
воскресение.
Вера в
воскресение есть акт свободы, свободного избрания, свободной любви к
Христу и, вместе с тем, акт отречения от своей ограниченности и ограниченности мира.
Но Голгофское страдание
Христа было победное, божественно-активное; оно вырывало из мира корень страдания, уготовляло
воскресение.
Для него и
Воскресение Христа есть факт естества, постижимый, напр., при допущении эфирного тела.
Не искать смерти повелевал
Христос, а с Ним в соединении побеждать смерть, идти к
воскресению.
Основное верование христианского мира есть верование в громовое чудо мировой истории, в чудо
воскресения Христа.
Воскресение Христа есть единственный абсолютно разумный факт мировой жизни; в победе жизни над смертью, правды над злом есть Разум, Смысл.
В
воскресении Христа был один раз за всю мировую историю абсолютно отменен порядок природы, был дан реальный пример преображения мира.
Покажите ему в будущем обновление всего человечества и
воскресение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским богом и
Христом, и увидите, какой исполин, могучий и правдивый, мудрый и кроткий, вырастет пред изумленным миром, изумленным и испуганным, потому что они ждут от нас одного лишь меча, меча и насилия, потому что они представить себе нас не могут, судя по себе, без варварства.
"
Христос воскрес!" — думал я. — Он воскрес для всех; большие и малые, иудеи и еллины, пришедшие рано и пришедшие поздно, мудрые и юродивые, богатые и нищие — все мы равны пред его
воскресением, пред всеми нами стоит трапеза, которую приготовила победа над смертью.
«Ей, с несколькими ее прислужницами, выдавалось ежедневно: по ведру меда приказного и пива мартовского, по 2 ведра браги (а для праздников рождества
Христова и светлого
воскресенья — по ведру водки коричневой и по 5 кружек водки анисовой), по 4 стерляди паровых, по 6 стерлядей ушных, по 2 щуки-колодки, по лещу, по 3 язя, по 30 окуней и карасей, по 2 звена белой рыбицы, по 2 наряда икры зернистой, по 2 наряда сельдей, по 4 блюда просольной стерлядины, по звену белужины, с соразмерным количеством хлеба белого, зеленого, красносельского, папошников, саек, калачей, пышек, пирогов, левашников, караваев, орехового масла и пряных зелий, в том числе в год: полпуда сахару кенарского, пуд среднего, по 4 фунта леденца белого и красного, по 4 фунта леденцов раженых, по 3 фунта конфект и т. п.».
Эта пшеница нужна была для сделания из нее муки"на пасху"к будущему «великодню» (
воскресению Христову).
Но вот снегу больше нет: лошадей, коров и овец, к большому их, сколько можно судить по наружности, удовольствию, сгоняют в поля — наступает рабочая пора; впрочем, весной работы еще ничего — не так торопят: с
Христова дня по Петров пост
воскресенья называются гулящими; в полях возятся только мужики; а бабы и девки еще ткут красна, и которые из них помоложе и повеселей да посвободней в жизни, так ходят в соседние деревни или в усадьбы на гульбища; их обыкновенно сопровождают мальчишки в ситцевых рубахах и непременно с крашеным яйцом в руке.
Священник. Да тогда это — ну, ваше, что ли, толкование
Христова учения, а
Христово учение все основано на его божественности и
воскресении.
Николай Иванович. Не в словах дело, — да слова эти ничего и не говорят о церкви, — но дело в духе учения. Учение
Христа всемирное и включает в себя все верования и не допускает ничего исключительного: ни
воскресенья, ни божественности
Христа, ни таинств, ничего такого, что разделяет.
В день
воскресения ХристаПоцеловал его в уста
И обещался в тот же день
Дать тридцать царских деревень
С тем, чтобы Орша до конца
Не отлучался от дворца.
Страстную службу у нас послушаете,
Воскресение Христово встретим, а потом и гостите у нас, сколько заблагорассудится…
К светлой заутрене в ярко освещенную моленную Патапа Максимыча столько набралось народа, сколь можно было поместиться в ней. Не кручинилась Аксинья Захаровна, что свибловский поп накроет их на тайной службе… Пантелей караульных по задворкам не ставил… В великую ночь
Воскресенья Христова всяк человек на молитве… Придет ли на ум кому мстить в такие часы какому ни есть лютому недругу?..
На Пасхе усопших не поминают. Таков народный обычай, так и церковный устав положил… В великий праздник
Воскресенья нет речи о смерти, нет помина о тлении. «Смерти празднуем умерщвление!..» — поют и в церквах и в раскольничьих моленных, а на обительских трапезах и по домам благочестивых людей читаются восторженные слова Златоуста и гремят победные клики апостола Павла: «Где ти, смерте жало? где ти, аде победа?..» Нет смерти, нет и мертвых — все живы в воскресшем
Христе.
— Это тебе, сударыня ты моя Аксинья Захаровна, для
Христова праздника… Да смотри, шей скорей, поторапливайся… Не взденешь этого сарафана в Светло
воскресенье, и христосоваться не стану. Стой утреню в этом самом сарафане. Вот тебе сказ…
Не раз останавливалась она на коротком пути до часовни и радостно сиявшими очами оглядывала окрестность… Сладко было Манефе глядеть на пробудившуюся от зимнего сна природу, набожно возводила она взоры в глубокое синее небо… Свой праздник праздновала она, свое избавленье от стоявшей у изголовья смерти… Истово творя крестное знаменье, тихо шептала она, глядя на вешнее небо: «Иже ада пленив и человека воскресив
воскресением своим,
Христе, сподоби мя чистым сердцем тебе пети и славити».
Потом радостный, переливчатый трезвон, такой веселый после заунывных великопостных колоколов, разнес по миру благостную весть о
воскресении Христа.
С первых же времен апостолы и первые христиане до такой степени не понимают сущности учения
Христа, что учат принимающих христианство прежде всего верить в
воскресение Христа, в чудесное действие крещения, в сошествие святого духа и т. п., но ничего или очень мало говорят о нравственном учении
Христа, как это видно по всем речам апостолов, записанным в Деяниях.
Воскресение Христа получает у Федорова преимущественно проективное значение педагогического средства и поощрительного примера.
Ибо можно ли отрицать реальность времени, когда в исполнившиеся времена и сроки воплотился Бог, произошло рождество
Христово, протекла земная Его жизнь, свершилось Его
воскресение и вознесение?
В результате Леруа приходит к спиритуализму, враждебному телу, и, в сущности, отрицает
Воскресение Христово как конкретный факт.
(Бросаются в глаза даже при беглом взгляде многочисленные литургические параллелизмы, относительно основных моментов в жизни Спасителя и Богоматери, соответствующих церковным праздникам Рождества Богоматери и
Христа, Введения во храм Девы Марии и Сретения Господня,
Воскресения Христова и Успения Богоматери; в частности, служба Успения «Похвалы Пресв.
И
воскресение, и Страшный суд распространяются на все человечество, как знавшее, так и не знавшее
Христа в земной жизни (здесь тайна проповеди во аде — ср. 1 Петр.
А еще о таинственном «тысячелетнем царстве
Христа со святыми Его» и о «
воскресении первом» говорится в Апокалипсисе [См.: Откр. 20:6.
Но им отнюдь не отрицается индивидуальность тела, хотя бы попытка ее определить на языке известной нам материальной телесности вела к антиномиям и апориям [Отрицание индивидуальности тела на основании его универсальности составляет главный порок рассуждений Леруа о
Воскресении Христовом: Леруа.
В искуплении таинственно восстановлена истинная брачность жизни, — недаром первое чудо, столь таинственное и трепетное, сотворено было на браке в Кане Галилейской; искуплен не только ветхий Адам, но и ветхая Ева, Адам и Ева, как супружеская чета, повинная в общем грехопадении, растлении брака [Мысль об искуплении Евы вместе с Адамом с особенной ясностью выступает в иконографическом изображении
Воскресения Христова и Его сошествия во ад, где Спасителя встречают, приемля радостную весть искупления, Адам вместе с Евой; та же мысль находит многоразличное подтверждение и в православной литургике.].
Вера в
Воскресение Христа, «эллинам безумие, иудеям соблазн» [1 Кор.
Поэтому, хотя близок и ныне
Христос людям чрез Церковь Свою, и эта близость опытно удостоверяется в таинствах церковных, но это не та еще, радостная и вместе страшная близость, в которую станет Он ко всей твари после второго Своего пришествия и
воскресения из мертвых.
Поэтому, напр., рассказ о хождении
Христа по водам [Имеется в виду одно из «чудес Иисуса
Христа», о котором рассказывается в Евангелиях от Матфея (14:25), Марка (6:48–51) и Иоанна (6:19–21).] как предмет критического изучения и как содержание «дневного Евангелия» суть в значительной степени разные вещи; критически исследуемый рассказ о
воскресении Христовом, со всеми безнадежными разногласиями «Auferstehungsberichte» [Рассказы о
Воскресении (нем.).] и радостная весть Пасхального
Воскресения далеко отстоят друг от друга.
Федоров все время думает о воскрешении Лазаря, а не о
воскресении Христа, об оживлении трупа, первоначально разложившегося, но вновь воссозданного средствами науки, а не о
воскресении тела духовного, прославленного и преображенного.
Именно в этом пункте отчетливее, чем в каком-либо другом, обозначается вся противоположность учения Плотина христианской проповеди о спасении и
воскресении тела, вере в
воскресение Христово и всеобщее грядущее
воскресение.