Аутизм – не приговор!

Айлин (2024)

Аутизм — это нарушение развития с разнообразными симптомами, которое начинает проявляться ещё в детстве (как правило, до трех лет). Беспомощность и неуверенность, страх и душевная боль — с такими чувствами знаком каждый родитель, который столкнулся с тяжёлой болезнью своего ребёнка. Когда выясняется, что болезнь неизлечимая присоединяется еще и отчаяние. В минуты отчаяния, родители особенных детей опускают руки. К сожалению, нет волшебной таблетки, которая смогла бы вылечить аутизм и сделать вашего ребенка нормотипичным. Однако, есть множество способов помочь ребенку в борьбе с преодолением негативных последствий аутизма. Я, как мама особенного ребенка, долго билась в разные двери, пытаясь найти правильный путь, и помочь своему ребенку. В книге собран опыт борьбы с негативными последствиями аутизма на основе реальных историй родителей, которые нашли в себе силы и вступили в бой с аутизмом.

ИСТОРИЯ НАТАЛЬИ И ЕЕ СЫНА ИЛЬИ

Рассказы родителей

Я, Наталья, мой сын с РАС — Илья, мы живем в Беларуси.

Мой сыночек появился на свет с помощью экстренного кесарева сечения. Роды были сложные, у ребенка развилась гипоксия плода. Это стало неожиданностью, ведь беременность протекала отлично: загородный дом, свежий воздух, овощи, фрукты. На сохранении не лежала, анализы всегда были отличные и на УЗИ никаких проблем. К счастью, врачи-неонатологи смогли быстро стабилизировать состояние малыша, и уже на следующий день мне разрешили посмотреть на него и забрать к себе в палату.

Это был мой третий ребенок, к моменту появления моего особенного сыночка на свет, в нашей семье уже подрастали двое детей. Малыша в семье все очень ждали, старшие дети постоянно забавлялись с ним, папа тоже был очень рад рождению: ведь теперь у него три богатыря.

Впервые взяв на руки своего крошку, я удивилась: он не был похож на меня и на своего папу, даже промелькнула мысль, что это вовсе не мой ребенок.

В первый момент поразили его глаза — это были глаза не маленького ребенка, а как-будто мудрого человека: в них было столько глубины, казалось, что он всё понимает.

Наш малыш подрастал, к радости мамы и папы, с возрастом у него стали проявляться черты родителей. До года ребенок развивался в соответствии с нормой. Прививки делали по национальному календарю, переносил без осложнений, в нашем случае дело точно не в них.

Ребенок рос беспокойным: много плакал, ныл. В то же время, Илья по нраву был веселым и ласковым малышом, любил обнимашки, веселые игры. Истерик и неадекватного поведения никогда не было и нет.

К году я стала замечать, что с ребенком что-то нет так: Илья не отзывался на имя, не реагировал на звуки и речь. Так же у сына не было указательного жеста, он ходил на носочках, махал руками словно крылышками, много прыгал, был капризным, очень плохо спал и часто просыпался ночью. Он ни как не понимал, чего от него хотят.

Материнское сердце не обманешь, оно начинает чувствовать нависшую беду задолго до того, как о ней скажут вслух врачи. Так было и у нас. Жаль, что видя отклонения в развитии или, как тогда мне казалось — странности в поведении ребенка, я толком не понимала, что же происходит с ним. К тому времени Илюша не реагировал ни на что, он уже глубоко погрузился в свой внутренний мир — не отзывался на свое имя, не обращал внимание на громкие звуки…

Первая мысль была: «А вдруг он просто не слышит?». Поэтому мы приняли решение отвезти его на консультацию и проверить слух. Наши опасения оказались напрасными, со слухом у малыша было все в порядке.

Материнское сердце это не успокоило. К тому же, к двум годам речь так и не появилась, не было даже лепета, и Илья все также не реагировал на обращенную речь. Удивительно было то, что при отсутствии речи, ребенок отлично понимал назначение предметов.

Сын схватывал информацию буквально на лету, казалось, что у него просто феноменальная память. Память действительно была у ребенка прекрасно развита, что помогало ему легко справляться с логическими задачками по возрасту. К двум годам он отлично складывал пирамидки, сортеры, пазлы, и т. д. К трем годам Илья самостоятельно выучил цвета, цифры.

Однако главная проблема никуда не исчезала — обращенную речь он так и не понимал, он продолжал жить в своем внутреннем мире.

У ребенка стали появляться навыки самообслуживания: он сам стал ходить на горшок. Странным было то, что он предпочитал делать это без помощи посторонних, никого не просил, вероятно, так ему было проще. Он был еще слишком мал, но уже казалось, что ему никто не нужен. Илюше было вполне взаимодействовать со своим богатым внутренним миром, а не с окружающими его людьми.

К кому бы мы не обращались с нашими страхами и наблюдениями, все врачи в один голос говорили: «Не придумывайте! У вас нормальный ребенок! Вы торопите время, подрастет и все наладиться!». Мне было больно и обидно это слышать, тогда мне нужна была помощь и разъяснение, а не обвинении в излишних фантазиях. Ведь, я видела, что с ребенком что-то не так!!!

К трем годам речь так и не появилась. У меня теплилась надежда, что вдруг врачи правы, вот появиться речь и все проблемы сами собой сойдут на нет. Как же я тогда ошибалась, в попытке убедить себя в «нормальности» происходящего, я не хотела замечать других объективных проблем с ребенком.

Время шло, мое терпение было на исходе, речи все не было и мы решили отвезти ребенка к неврологу, в надежде, что пропишут что-то, что позволит запустить речь. Однако невролог сказал, что развитие ребенка происходит в соответствии с возрастной нормой и беспокоиться не о чем.

Чтобы немного «помочь» малышу врач прописала курс ноотропов и порекомендовала сделать ЭЭГ головного мозга, которая показала возрастную норму.

Начался период ожидания чуда от приема препаратов. Но чуда не произошло…

По достижении трех лет, мы отдали Илью в детский садик. Вначале были очень сложные месяцы. Почти четыре месяца ребенок постоянно устраивал истерики, кричал, плакал, в детском саду ничего не ел, не пил. После понемногу стал адаптироваться и привыкать.

Слова врачей о «нормальности» развития ребенка никак не могли меня убедить в том, что нет причин беспокоиться. Я чувствовала, что мы упускаем что-то важное и стала самостоятельно искать информацию: читала всё что можно было прочитать на эту тему. Я нашла Республиканский научно практический центр, но туда не так просто было попасть на консультацию и лечение.

В итоге мы решились проконсультироваться платно. В реабилитационном центре ребенку предложили госпитализацию, правда ожидать ее пришлось долгих восемь месяцев. И с этого началась наша борьба с РАС.

В этом центре я первый раз услышала об Аутизме, я подумала: «Ну как же, какой аутизм? У меня живой ребенок: он бегает, играет, людей не боится, слушается! Он уже понимает речь на бытовом уровне, он очень ласковый, любит детей, ест всё. Какой аутизм? Он не похож на аутистов, по крайне мере на тех, о которых я читала».

В этом реабилитационном центре Илья прошел комплексное лечение: занятия с логопедом, психологом, дефектологом, микропаляризация мозга, массаж, лазеропунктура, бак, томатис, уколы ноотропов.

Весь курс занял 28 дней. Результатом стало то, что по возращении домой, ребенок уже умел повторять слова. Для нас это было настоящим чудом! Мы ходили за ребенком и говорили: «Скажи это, скажи то!».

Таких реабилитаций у нас было 5,через каждых 8 месяцев, дома мы так же занимались со специалистами, продолжали курсы ноотропов и витаминов.

Все члены семьи много трудились, чтобы ребенок рос социально-адаптированным.

Дома мы занимались по нескольким методикам, в том числе и Аба, подкреплялось хорошее желательное поведение. С самых ранних лет мы начали осваивать сенсорику и моторику, чем занимались уже трудно вспомнить, так много было всего перепробовано, точно была крупа, вода, песок.

Когда Илья был маленький, мы шли с ним куда-то, я все ему показывала и рассказывала, каждую мелочь, но мне тогда, казалось, что я разговариваю с воздухом, а нет, позже он показал и дал понять, что всё, что я ему говорила, он знает. Теперь он может говорить и отвечать на вопросы, и мои разговоры с воздухом не прошли даром!

В три года я отучила Илью боятся громких звуков, как? Как говорится, клин клином вышибают. Я ставила ему громкую музыку: оперу, классику. Да, сначала было очень громко, ребенок плакал, ему было не комфортно, но день за днём было всё лучше и лучше. Мне хватило одной недели, и нет — это не издевательство — эта работа, сложная работа, которая приносит свои плоды!

К пяти годам ребенка научили его большинству навыков, необходимых для жизни: он умел чистить зубы, самостоятельно мыться в душе, завязывать шнурки, поливать цветы, шить, застилать кровать и многому другому. Теперь он всё умеет делать дома, и полностью себя обслужить, даже приготовить себе не сложные блюда и сходить в магазин (под моим присмотром).

Ведь я уже понимала на тот момент, что если этого не сделаю я и его семья, то никто другой этого делать — точно не станет.

Сейчас сыну 8 лет, он учится в обычном классе, обычной школы. К школьному возрасту, он научился читать и писать, самостоятельно выучил английский язык. Адаптация к школе у нас прошла отлично, потому что до этого сын ходил в сад, очень часто бывал в местах массового скопления людей. Я стремилась водить его везде, где только можно: в цирк, на концерт и т.д. Я ставила задачу рассказать ему, как можно больше, вложить в него максимум информации.

Мы так же ездим на реабилитацию, так же занимаемся и учимся новому. На сегодняшний день у сына полное понимание речи, он понимает других и себя, у него есть речь, фразы, предложения, у него много друзей.

Друзья и знакомые не отвернулась, их стало даже больше, так как начали общаться с такими же мамочками особенных детей. Родственники и друзья постоянно поддерживают, и делятся услышанными новинками в сфере медицины.

Я хочу, конечно же, пожелать всем, кто оказался в подобной ситуации не опускать руки, и стремится, стремится, стремится. Под лежачий камень вода не течет!

Спасибо!

https://uzodrocvetraz.by/

Реабилитационный центр для детей с ДЦП"ВЕТРАЗЬ"в Беларуси — официальный сайтuzodrocvetraz.by