Тюльпаны с Байконура. О романтической эпохе улетных достижений

Александр Алексеевич Кубасов

Книга написана на основе личных впечатлений о полете «Бурана».Событие было грандиозным, не повторенным до сих пор. Многие его участники оставили воспоминания о нем в своих статьях и книгах. Они акцентированы на технической уникальности проекта.Идея моей книги — передать романтическое настроение того времени, возродить творческий, созидательный дух ушедшей эпохи, почтить память специалистов и руководителей, которым по плечу было воплощение фантастических инженерных проектов, таких как «Буран».

Втягиваюсь в работу

Поутру снова торопливый завтрак с яичницей. Сегодня не забыл прихватить с собой банку тушенки и хлеба к общему столу. Собравшись, иду к автобусу, там теперь уже знакомые лица. Сели снова рядом с Алексеем. Большую часть пути ехали молча, слушая все то же розенбаумовское «ау…». На остановке возле двести пятьдесят четвертой площадки я его спросил:

— А чего тут большинство девчонок спрыгивают? Они тоже с нашего предприятия?

— Да, — отвечает Алексей. — Мы наземку отлаживаем, а они бортовую аппаратуру готовят. С «птичкой» возятся. Программистки они.

— Надо же, молодые, а смышленые. В таких делах соображают.

— Да там соображать есть кому. А они так, на подхвате.

— Пусть даже на подхвате, все равно удивительно. По-моему, умнички.

— Как-нибудь соберемся вместе — приглядишься. Не разочаруют?

— А где такие общие сборы? В экспедиции? Там тесновато.

— Ничего, все помещаются.

— А как часто?

— Тут как Олег Иванович решит. А не терпится — ступай в бассейн. Они поплескаться любят. Часто туда ходят. Там и полюбуешься, а тут все они от мороза в одинаковые тулупы укутаны. Разве ж чего разглядишь…

Сегодня, как мне показалось, мы приехали быстрее, чем вчера. Поднялись к себе и этот день снова занимались ремонтом.

Между делом Василий попросил нас быть повнимательнее:

— Скоро прилетят из Питера наши «головастики» — разработчики «Вымпела». Желательно, чтоб к их появлению все работало. Следом их «бэвэшка» (летающая лаборатория на базе Ту-134) прилетит. Испытывать, проверять настройки посадочного комплекса будем, — растолковал нам Василий и сам, как опытный, грамотный, ответственный специалист, не остался в тот день в стороне. Вместе с нами выискивал и устранял неисправности.

По ходу дня он по какому-то вопросу, на этот раз ненадолго, сбегал к военным. Вернулся чертыхаясь:

— Служба, блин…

— Чего такое? — полюбопытствовал Виктор.

— Да им сегодня не до работы. Магазин к ним приехал. Дефицит привез. Набросились, лаются — делят.

— Чего привезли-то? — полюбопытствовала Нина.

— Да ерунду всякую: мыло, полотенца, шампунь…

— Шампунь. Интересно какой? — не унималась Нина.

— Сходи посмотри. Может, выцыганишь чего, — посоветовал Виктор.

А Василий добавил:

— Генерала Гудилина на них нет. Давно не наведывался. Он бы махом разогнал эту барахолку.

— Не знаю, не знаю. Гудилин — строгий генерал, офицеры дрожат перед ним, как зайцы, но при этом заботливый. Может, он для них этот товарный привоз и организовал, — высказался Алексей.

— Ладно, бог с ними. Отоварятся — подойдут. Они интересуются, что тут у нас происходит. Появятся — надо будет доложить, что с проблемой справляемся, но лучше было бы, чтоб питание было стабильным, чтоб таких скачков не случалось.

Этот день, как и вчерашний, мы провели за починкой аппаратуры, с коротким перерывом на обед. За обедом я предложил на общий стол прихваченный с собою харч, что было принято с одобрением. На этот раз без возражений принял профилактические спиртовые пятьдесят грамм, но от этого не раскис, и после обеда работа наша продолжилась в том же темпе, что и до.

Вечером, вернувшись с работы, по чьей-то подсказке забежал в магазин и — о радость! — смог прихватить там пару пачек пельменей. Можно было бы сделать запас этого быстро приготовляемого и тем особо ценного продукта, однако по правилам местной торговли больше двух пачек в одни руки не давали.

«Ну, ладно, — подумалось мне, — это, как говорил когда-то в картофельной борозде Аркаша, лучше, чем ничего. Для сегодняшнего ужина хватит и полпачки, остальное вывешу в сетке в форточку, на мороз (холодильника в моем номере, как и в номерах тех, с кем успел познакомиться, не было). Какой-никакой, а запас, хватит на пару-тройку раз».

Вернувшись в номер, приготовил закупленных пельменей. Воду я уже научился очищать. На окне у меня стояла батарея трехлитровых стеклянных банок. Чай приготовил, выпил с пряниками вприкуску. Бабенька так чаевничать любила, вот и меня, наверное, приучила. По-простецки, а ведь приятно и вкусно.

Однако с чаем я, похоже, переборщил. Заварка оказалась крепкой и напрочь прогнала сонливость. Принимая эту данность, я достал свою записную книжку, перелистал ее. Глаз зацепил записанный наспех стишок.

Стремительный и ясный взгляд,

Задорная улыбка…

Такой осталась в памяти моей

Наташа —

Восторг, отчаянье и пытка.

Я и сейчас, наверно, повстречавшись с ней,

Двух слов связать не смог бы.

Точно нет.

Ну а пишу вот строки эти,

С годами убеждаясь вновь и вновь:

Куда б по белу свету ни носило,

Везде душой одна владеет сила,

Названье ей — любовь.

Эти неказистые строчки снова обратили мою память к студенческим временам.