Резонатор

Алексей Лекс (2024)

«Впереди, за снежной стеной, виднелись очертания нужного мне дома. Поравнявшись с подъездом, я остановился в пятне бледного света, падавшего от единственного работающего фонаря, и поднял голову. Дом сиял множеством жёлтых глаз. В каждом окне шёл праздник. Захмелевшие люди шутили, пели песни, доедали остатки оливье и допивали шампанское, вино и водку. Никто из них не подозревал о той тьме, что затаилась рядом. Да и не должны были подозревать. Сегодня они имели право на радость, на улыбки и смех. Тьма коснётся их. Каждого по-своему. Но не сейчас…»

Глава 3

От яркого света у меня тотчас же зарябило в глазах. Пришлось прикрыть их рукой и немного подождать, пока они привыкнут к освещению. Осторожно убрав ладонь от лица, я осмотрелся вокруг.

«Давненько меня здесь не было», — беззвучно прошептал я, кривя губы в кислой ухмылке.

Казалось, с последнего моего визита в это место никаких видимых изменений здесь не произошло.

Вдоль боковых стен, вперемешку с неизвестными мне механизмами, располагались «ракушки», через систему которых в «Управление» поступал воздух. На потолке ровным рядом под защитными плафонами висели люминесцентные лампы. Из-за плохого контакта они постоянно моргали, иногда угасая на несколько секунд.

Впереди, примерно в пятнадцати метрах от нас, находились двери лифта, рядом с которыми располагались массивная подъёмная платформа. Именно она некоторое

время назад отправила в недра «Управления» доставившую нас сюда машину.

Ощутив сбоку от себя движение, я увидел, что агенты, не сказав ни слова, направились в сторону лифта. Лишь «лысый» едва заметно повёл головой, явно приглашая меня следовать за ними.

Опустив голову, я подчинился и побрёл вперёд, глядя на плывущий под ногами матово-серый пол.

Как только мы подошли к дверям лифта, они тут же разошлись в стороны, выпустив наружу поток приглушённого жёлтого света.

Агенты выразительно посмотрели на меня, словно говоря: «Давай, заходи внутрь, не задерживайся».

Я покорно вошёл в кабину. Агенты последовали за мной.

«Лысый», окинув взглядом сенсорную панель сбоку, отточенными движениями ввёл на экране нужную команду. Двери лифта бесшумно сомкнулись, и кабина начала движение.

Хотя самого движения я не ощутил. Мне казалось, что кабина осталась стоять на месте, лишь заметно приглушив при этом свой свет. Но на самом деле мы уже давно спускались в самое «сердце» построенного «Управлением» муравейника.

Едва я успел задуматься, сколько времени займёт этот спуск, как двери лифта тут же разошлись в стороны.

«Мысли они мои читают, что ли?» — саркастически подумал я.

Перед нами открылся слабо освещённый коридор, вдоль которого по обе стороны располагались многочисленные двери. Все они выглядели абсолютно одинаково: толстый слой металла, выкрашенный в красный цвет, поверх которого трафаретным шрифтом были нанесены белые численно-буквенные комбинации, суть которых оставалась для меня совершенно непонятной.

«Надо же, ведь не в первый раз здесь нахожусь… А по ощущениям будто впервые. До чего же это место неприятное и гнетущее», — промелькнула в голове тревожная мысль, наполнив ноги предательской вялостью.

Мы вышли из кабины и молча зашагали вперёд, двигаясь друг за другом в тусклом свете дежурных ламп.

От царившей повсюду угнетающей атмосферы мне временами начинало казаться, что я нахожусь вовсе не в «Управлении», а блуждаю по очередному коридору Изнанки.

Пытаясь отогнать это наваждение, я то и дело незаметно тряс головой, будто надеялся, что что возникшие в ней образы разлетятся в разные стороны и исчезнут.

В результате я только сильнее запутался в своём восприятии реальности и в итоге не заметил замаячившую прямо по курсу дверь. Но за секунду до того, как мой лоб успел смачно приложиться о твёрдое, вцепившаяся в моё плечо рука стальной хваткой отдернула меня назад.

«Осторожнее, осторожнее!» — раздался за моей спиной голос «лысого».

Обойдя меня сбоку, агент встал перед дверью и начал рыться в глубине своего плаща, пока наконец не вытащил оттуда безликую пластиковую карту.

Как и в прошлый раз, он приложил её к поверхности двери и немного подержал. Затем склонился к установленной рядом чёрной стеклянной панели и почти вплотную поднёс к ней лицо. Постояв так несколько секунд, агент выпрямился и отступил в сторону.

Раздалось приглушённое жужжание механизма, и дверь плавно подалась назад.

«Лысый», шагнув вперёд, с лёгкостью сдвинул её вбок и коротким кивком пригласил меня войти.

Я прошёл в открывшийся проём, слыша, как следом за мной, словно тени, прошмыгнули агенты. Приглушённое жужжание раздалось вновь, и дверь за нами закрылась.

Оказалось, что мы вышли в ещё один, казавшийся бесконечным, коридор. Очередное пространство, убегающее далеко вперёд и скрывающее в себе множество ответвлений, закоулков и тупиков. А ведь это был только один из десятков, а может, и сотен этажей «Управления», катакомбы которого, разветвляясь словно артерии, могли привести порой в самые неожиданные места.

Многообразие комнат и кабинетов, подсобных помещений, заполненных всевозможным оборудованием, и засекреченные сектора, доступ к которым мне был закрыт, — всё это составляло собой «Управление».

По мере нашего продвижения окружающая нас обстановка начала постепенно меняться. Освещение стало заметно ярче, а количество дверей, встречавшихся на нашем пути, значительно уменьшилось. Гладкий бетонный пол под ногами заиграл отражением светящихся ламп, а вдоль зелёных матовых стен теперь тянулась жёлтая полоса.

И всё же меня не покидало гнетущее ощущение тайны этого места — неприятной и непонятной. Тайны, заставлявшей чувствовать себя в этих стенах абсолютно чужим.

Липкий и скребущий нутро дискомфорт — вот что я ощущал, идя по этим коридорам.

Спустя неопределённое количество времени, тянувшегося, словно жвачка, перед нами вновь появился лифт.

Шедший впереди меня «лысый» резко остановился и быстрым движением нажал на кнопку вызова.

Створки лифтовой кабины тут же разошлись в стороны. Мы зашли внутрь, и «морщинистый» агент выбрал на сенсорной панели нужный этаж. Кабина вновь понесла нас куда-то вниз.

На этот раз движение лифта было ощутимым, а до ушей доносился тихий низкочастотный гул.

Пробыв в движении всего пару десятков секунд, кабина издала шипящий звук и, остановившись, разомкнула двери.

«Ну надо же, быстро домчала на этот раз!» — удивлённо подумал я, ступая на пол очередного убегающего вдаль коридора.

Правда, теперь коридор уже не выглядел мрачным. Это было светлое и вполне приятное для глаз помещение, по которому время от времени проходили спешащие по своим делам молчаливые люди.

Конечно, нельзя было сказать, что плотность встречавшихся нам сотрудников «Управления» была высокой, но сейчас я был рад и этому.

Вот только что-то смущало меня при взгляде на эти проносившиеся мимо лица.

Я даже попытался разглядеть их внимательнее, но каждый раз просто не успевал. Слишком быстро проходивший мимо человек исчезал из поля зрения.

Так и не сумев понять, что именно настораживало меня в этих людях, я перестал об этом думать и решил сосредоточиться на интерьере.

После недавней гнетущей атмосферы пустых и неприветливых мест этот коридор казался мне невероятно живым и дружелюбным.

Покрывавшая пол цветная мозаика в виде замысловатых абстрактных узоров радовала глаз. Обшитые красным деревом стены украшали большие круглые светильники, а вдоль потолка тянулся причудливый барельеф.

Как ни странно, всё это оказывало на меня успокаивающее действие. Даже воздух здесь был пропитан сладковатым ароматом с нотками ванили.

Пройдя ещё несколько поворотов, мы наконец остановились у лишённой каких-либо опознавательных знаков двери.

Эта дверь была окрашена в светло-коричневый цвет и не имела ручки, из-за чего абсолютно не вписывалась в местное убранство. Она выглядела на общем фоне слишком неестественно и дёшево. Да что там говорить, она была попросту уродлива — словно её сняли с каких-то казематов, а затем притащили сюда и повесили.

Глядя на это «чудо» с нескрываемым изумлением, я заметил, что ровно посередине дверной поверхности находилось небольшое круглое отверстие. Догадаться, для каких целей оно могло быть нужно, было делом несложным.

«Похоже, кто-то любит подсматривать таким, эм-м, довольно устаревшим способом за теми, кто находится по ту сторону», — подумал я и ухмыльнулся.

Тем временем «лысый» агент вновь достал свою карту. Приложив её к установленной в стене серой матовой панели, он открыл дверь и, сделав краткий жест рукой, пригласил меня пройти внутрь.

Я сделал несколько шагов вперёд.

«Присаживайтесь. Ожидайте», — раздался за моей спиной голос «морщинистого».

Замерев на месте, я дождался, пока дверь позади меня снова закроется, и лишь затем решил осмотреться.

Комната, куда я попал, была небольшая — примерно семь на семь метров. В полутьме, царившей вокруг, я разглядел стоявший посередине массивный стол с задвинутым под него стулом. Видимо, за него мне и было предложено «присесть и ожидать».

«Ну что же, деваться всё равно больше некуда…» — полушёпотом произнёс я себе под нос и медленно подошёл к столу.

Некоторое время я стоял в нерешительности, держась за спинку стула и слабо его покачивая. Затем, ощутив внутри непонятно откуда взявшееся остервенение, я с шумом дёрнул стул на себя и с грохотом на него сел. Моё лицо медленно расползлось в нахальной ухмылке.

Я сидел и наслаждался созданным мною звуковым хаосом — так приятно нарушившим висящую в воздухе тишину.

Напротив меня, примерно в четырёх метрах, виднелись прямоугольные очертания — не то экрана, не то наблюдательного стекла. В такой полутьме понять наверняка, что же это было на самом деле, было непросто.

В верхних углах комнаты — в левом переднем и правом заднем — горели едва заметные огоньки красных диодов. Видимо, там находились камеры наблюдения. В остальном это было обыкновенное, ничем не примечательное помещение с голыми стенами и стоявшим в его середине столом для допросов. А в том, что эта комната была предназначена для различного рода «бесед», я не сомневался ни на секунду.

Ещё немного бесцельно побродив взглядом по комнате, я в итоге уставился в правый верхний угол, где в темноте мигала красная точка диода.

Так я просидел непонятно сколько времени, пока вдруг не услышал раздавшийся где-то под потолком громкий щелчок. После этого по комнате пронеслось звонкое жужжание.

Передо мной ярко-белым пятном вспыхнул тот самый непонятный прямоугольник. Несколько минут ничего не происходило, но затем я увидел, как по ту сторону белого прямоугольника появилась человеческая фигура. Она прошла к его центру и села напротив меня.

«Ясно», — подумал я. — «Значит, оградились от меня толщей стекла и сейчас будут мозг сверлить. Жаль, что лица находившегося по ту сторону я не могу видеть. В глаза бы ему взглянуть… В глазёнки…»

В том, что этот человек наблюдал за мной, я не сомневался ни на секунду.

«Смотрит наверняка, как на насекомое в банке. Упырь. Чёртово Управление, будь оно неладно!» — прошипел я про себя, но вслух лишь едва слышно кашлянул.

Какое-то время человек за стеклом сидел, не двигаясь. Затем я заметил, как его голова чуть подалась вперёд, а низкий, лишённый какой-либо эмоциональной окраски голос произнёс:

— Здравствуйте, объект номер 1–2.15–19.

— Здравствуйте, — сухо ответил я, наклонившись вперёд и подперев локтями стол.

Человек за стеклом выдержал паузу, а затем всё так же безэмоционально продолжил:

— В первую очередь хотелось бы поблагодарить вас за выполненную работу. Добытый вами «артефакт» оказался очень интересным, а главное, важным для нас.

Сперва мне даже показалось, что он и вовсе не ко мне обращается, а просто произносит заготовленные слова в пустоту. Причём делая это с нарочитым безразличием.

И всё таки что-то заставляло меня заворожённо смотреть перед собой, не отводя глаз от тёмного неподвижного силуэта, находящегося по ту сторону стекла.

Казалось, что в какой-то иной момент я бы, наверное, мог усомниться в происходящем. Мог задаться вопросом: «А действительно ли со мной общается кто-то живой? Может, всё происходящее является фикцией и дешёвым спектаклем?»

Наверное, в какой-то иной момент и при иных обстоятельствах я бы действительно так подумал… Но не сейчас!

Сейчас я каждой клеткой своего тела ощущал, как с той стороны стекла меня внимательно изучали. Буравили цепким и колючим взглядом, пытаясь считать любую эмоцию, проявившуюся на моём лице. И дать этой эмоции свою интерпретацию. Проложить краткий и верный путь от этой эмоции к глубине моих мыслей.

Откинувшись на спинку стула, я попытался расслабиться, но не смог. Слишком уж сильно давила на меня окружающая атмосфера.

В конечном счёте, смирившись с ситуацией и приняв всё происходящее как должное, я облокотился о стол и, чуть опустив голову, вновь стал всматриваться в очертания человека за стеклом.

Всё это время его голос, не замолкавший ни на секунду, липким вязким потоком продолжал проникать в моё сознание.

— Доклад по «стражу» нами получен. Хороший доклад. Скажите, а больше никого и ничего вы там не видели?

Он замолчал, и я вновь почувствовал на себе его колючий, буравящий мой внутренний мир взгляд.

— Нет, — сухо произнёс я. — Никого и ничего я там больше не видел.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина, а затем человек за стеклом произнёс:

— Хорошо. Ходить туда больше не надо. Не стоит туда больше ходить.

И то, что данные с «пульсатора», как мне доложили, вы не успели считать, — тоже ничего страшного. Ничего интересного ни для вас, ни для нас там нет. А новый «пульсатор» вам прямо сегодня выдадут.

Он замолк. В воздухе что-то щёлкнуло, и в тот же момент я осознал, что больше не ощущаю на себе его взгляда, хотя сам он оставался неподвижно сидеть по ту сторону стекла.

Во мне возникло ощущение, что в данный момент этот человек смотрит куда-то мимо меня. Что больше я ему неинтересен. Но стоило мне лишь попытаться заново расслабиться, как я вздрогнул от раздавшегося в ушах безэмоционального голоса.

— Объект номер 1–2.15–19, у нас есть для вас новая и важная работа. На вашу внутреннюю почту придёт уведомление с подробной информацией. По прибытии на ваше место временного пребывания будьте добры ознакомиться, — произнёс «человек за стеклом». — На данный момент лишь ещё раз уточню: задание важное. И кратко введу вас в курс дела:

— Год назад пропал резонатор. Он отправился в Изнанку из-за обнаруженного там биологического сигнала и не вернулся. Связь с ним была утеряна.

— Поня-я-атно… — протянул я едва слышно.

Тем временем голос «человека за стеклом», не прерываясь ни на секунду, продолжал доносить вводную часть:

— Все данные о последней предположительной точке его местонахождения в Изнанке, вероятно обитающем в той области «страже», а также необходимую «карту-схему» и прочее вы получите на внутреннюю почту. У меня всё.

«Человек за стеклом» замолчал, а я, ощущая неимоверное облегчение, устало задрал голову и уставился на горящий в углу красный диод камеры.

— До свидания, объект номер 1–2.15–19, — едва слышно донеслось до моих ушей, и в тот же миг белёсый свет за стеклом погас, скрыв очертания моего собеседника.

Какое-то время я сидел в полной тишине, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, мог ли я знать о пропаже кого-то из резонаторов год назад. Вряд ли… Также мне было совершенно неясно, почему «Управление» решило заняться этой проблемой лишь сейчас, выждав целый год. И почему решило отправить туда именно меня.

Предчувствие было крайне неприятным, но я решил, что попробую обмозговать всё это по пути домой или, что ещё лучше, дома, в компании Фёдора.

Спустя пару минут я услышал позади себя звук сработавшего дверного механизма, после чего справа на полу появился искривлённый жёлтый прямоугольник света. Дверь за моей спиной была открыта.

«Пройдёмте», — раздался знакомый голос.

Набрав полные лёгкие воздуха, я закрыл глаза и медленно выдохнул. Затем, неторопливо поднявшись, вытянул вверх руки и с наслаждением потянулся.

Выйдя из комнаты в коридор, я заметил, что «лысый» ожидал меня в полном одиночестве. Его напарник почему-то отсутствовал. Впрочем, это меня не особо удивило — мало ли какие у них тут порядки.

— Мне сказали, что «пульсатор» новый выдадут, — неуверенно произнёс я.

— На выходе, — сухо ответил агент и, глядя куда-то сквозь меня, принялся приглаживать лысину ладонью.

Я повернулся, чтобы идти обратно тем же путём, которым мы сюда прошли, но, сделав буквально пару шагов, услышал резкое «кхм-кхм».

Остановившись, я развернулся и устало глянул на агента в ожидании каких-либо указаний. В ответ он лишь едва шевельнул головой, указывая, что нужно идти в противоположную сторону.

Я повиновался и покорно побрёл в указанном направлении. Агент пошёл следом.

Внутри меня начало зарождаться чувство тревоги. Казалось бы, сейчас ничто мне не угрожало, да и вряд ли что-то плохое могло случиться здесь. Но… что-то гадкое и нехорошее я ощущал после посещения этой комнаты и этого… допроса. Хотя допросом-то это было назвать трудно. Но казалось, что там произошло нечто со мной. Нечто такое, о чём я, возможно, ещё узнаю когда-то потом — в обозримом для меня будущем.

Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, я поднял взгляд на лампы, расположенные под потолком. Их свет теперь казался мне тусклым и неприятным. Люди, которые раньше сновали по коридору, куда-то исчезли. Вокруг воцарилась давящая тишина, нарушаемая лишь звуками наших шагов, разносившихся гулким эхом по пустому коридору. С обеих сторон вновь тянулись одинаковые безликие двери с числовыми обозначениями.

Когда мне уже стало казаться, что время вокруг остановилось, а мы бесконечно ходим по кругу, впереди вдруг появился видавший виды лифт. Агент привычно провел картой через считыватель и, дождавшись звукового сигнала, нажал кнопку вызова.

От нечего делать я начал мысленно отсчитывать секунды. Когда я дошел до «двадцать восемь», двери лифта с шумом разъехались, выпустив струю теплого, затхлого воздуха. Агент коротким жестом указал на вход: « Прошу».

Я шагнул в слабо освещенную кабину и встал в дальний угол, уставившись себе под ноги. Агент вошел следом, быстро набрал какую-то комбинацию на панели с кнопками и, повернувшись ко мне спиной, замер.

Двери сомкнулись с глухим стуком, и лифт, издав чавкающий звук, медленно тронулся наверх. Кабина ехала шумно и дергано, время от времени моргая своим тусклым светом. Судя по внешнему виду лифта, пользовались им крайне редко — только в особых случаях. И, похоже, сейчас таким «особым случаем» был я. Не знаю, почему они решили не возвращать меня обратно тем же маршрутом.

Время поездки тянулось неприлично долго. По моим ощущениям, прошло несколько минут, прежде чем лифт наконец остановился с неприятным скрипом. Двери разъехались, открыв передо мной выход в тёмный длинный коридор.

«Идите, вас там ждут», — сухо произнес агент за моей спиной. В его голосе мне послышалась нотка облегчения.

Я кивнул и, не оборачиваясь, медленно двинулся вперед. Позади с шумом закрылись двери, и лифт со скрежетом устремился вниз.

Стараясь не наткнуться на что-нибудь в темноте, я осторожно шагал в неизвестность. Коридор был тёмным и пахнул сыростью, пылью и затхлостью. Казалось, я находился в каком-то техническом тоннеле, куда редко ступала нога человека. К счастью, пол был ровным, и мне не приходилось опасаться, что я споткнусь о какой-нибудь хлам.

Откуда-то спереди время от времени до меня долетал прохладный поток воздуха. Вероятно, до выхода мне идти оставалось не так уж и долго. Наконец я увидел очертания дверного проёма, которые в темноте вырисовывал проникающий сквозь щели уличный свет.

Облегченно выдохнув, я прибавил шагу и чуть ли не вприпрыжку двинулся ему навстречу. Чем быстрее я шел вперед, тем отчетливее становились очертания расположенного впереди выхода, среди которых теперь была заметна человеческая фигура. Кто-то ждал меня там.

Стоявший у выхода человек неспешно подносил к губам сигарету, что было заметно по плавающему в полумраке оранжевому огоньку, а затем выпускал перед собой белесые клубы дыма.

«Ну вот и второй!» — усмехнулся я.

Подойдя к агенту почти вплотную, я остановился и молча посмотрел на него.

Он хитро прищурился, глядя на меня с ехидной улыбкой, и произнес: «Это, кажется, ваше?» — после чего протянул мне выключенный «пульсатор».

Я молча кивнул, взял устройство и застегнул его на запястье.

«Идите, вас ожидают снаружи…» — не глядя на меня, произнес агент. Бросив под ноги давно потухший окурок, он стал медленно водить по нему носком ботинка.

Сжав губы, я перевел взгляд на дверной проём и, толкнув плечом слегка приоткрытую дверь, шагнул в сгущающиеся вокруг сумерки.

«До свидания, объект номер 1-2.15-19,» — раздалось у меня за спиной. В тот же момент я услышал, как дверь, негромко щелкнув, закрылась.

Стоя по щиколотку в снегу, я улыбнулся и посмотрел на начинающее темнеть небо. Свежий зимний воздух обжигающе проник в легкие и тут же улетучился, превращаясь в белесое облачко пара.

Посмотрев по сторонам, я понял, что вышел где-то с боковой части «Управления».

«Видимо, придется немного прогуляться до главных ворот», — прошептал я, слегка кашлянув и набрасывая на голову капюшон.

Осторожно глядя под ноги, я побрел вдоль безликой серой стены, стараясь не провалиться в сугробы.

Похоже, этим путем уже давно никто не пользовался, подумал я. По крайней мере, никакой натоптанной тропинки или даже намека на следы человека я здесь не заметил. Хотя чему тут было удивляться, если учитывать недавний снегопад. Наоборот, было даже странно, что повсюду не выросли метровые сугробы.

Углубившись в эти размышления, я не спеша обогнул здание и в итоге вышел к тому самому месту, откуда мы изначально попали внутрь этого бетонного «гроба».

Дверь, ведущая в «Управление», успела покрыться слоем инея и теперь выглядела так, словно ею уже давно никто не пользовался. Вокруг, куда ни глянь, не было ни единой души. Лишь на снегу около входа в здание всё еще оставались следы от наших ботинок.

Я взглянул на свежие следы шин, уходящие в сторону ворот, затем ещё раз окинул взглядом заснеженную пустошь и направился прочь от этого места.

Прямо за металлическими створками меня ждал знакомый чёрный автомобиль с тонированными по кругу стёклами.

Я подошёл к задней части машины и, немного помешкав, осторожно потянул на себя хромированную ручку двери. Едва слышно щёлкнув, она плавно подалась вперёд, выпустив мне навстречу запах дорогой кожаной обивки.

Усевшись в салон, я лёгким движением захлопнул дверь, а затем, запрокинув голову назад, с наслаждением закрыл глаза. В ту же секунду машина тихо тронулась с места и медленно начала набирать скорость.

Водя затылком по скрипучей коже сиденья, я осознал, как сильно устал за это время. Больше всего на свете мне сейчас хотелось выпить кружку чёрного ароматного кофе. Смакуя каждый глоток, насладиться напитком до последней капли, а потом прилечь на диван и забыться…

С этим желанием я ехал, не открывая глаз, периодически погружаясь в состояние полудремы.

Когда, как мне показалось, ощущение усталости слегка отступило, я разомкнул веки и попытался сфокусироваться на виде за окном. Мы только что въехали в город.

Сумерки за окном уже окончательно сгустились и вскоре должны были уступить место пришедшей вместе с вечером темноте.

Проносящиеся мимо заснеженные улицы, как и прежде, светились разноцветными огнями витрин и окон, играли яркой мигающей подсветкой и россыпями гирлянд.

Нависшее над городом небо налилось свинцом и, казалось, вот-вот готово было разразиться новым, нешуточным снегопадом.

Людей на улицах стало заметно больше, и все они куда-то спешили. Беспорядочно мелькая в потоке, они то и дело обгоняли друг друга, будто стремясь вырваться из заточения в очередных зимних сутках.

Город жил своей вечерней жизнью, готовясь, несмотря на надвигающуюся ночь, вновь ворваться в монотонные снежные будни нового дня.

Смотря на эту суету за окном, я не думал сейчас ни об Изнанке, в которую вскоре вновь предстояло отправиться, ни о том жутком и непонятном, во что превратилось «Место». Всё это было где-то далеко, будто происходило не со мной. Даже навязчивые мысли о чашке ароматного кофе оставили мою голову.

Я просто бездумно смотрел в окно, наблюдая за проносящимися мимо улицами, ощущая внутри гнетущую, всепоглощающую пустоту. Погрузившись в это состояние, я даже не заметил, как мы подъехали к дому. Машина уже какое-то время выжидательно стояла у подъезда, не глуша двигатель.

Собравшись с мыслями, я открыл дверь. Наполовину выйдя из салона, зачем-то обернулся к тёмному стеклу, отделявшему место пассажира от водителя, и хрипло произнёс:

— До свидания.

Разумеется, в ответ не последовало ни звука.

Выйдя из машины и закрыв дверь, я медленно вошёл в подъезд и начал подниматься по лестнице на нужный этаж. Каждый мой шаг отдавался тупой болью в висках — головная боль накатила внезапно, и очень, прямо нестерпимо, захотелось спать.

Зайдя в квартиру, я погрузился в стоящую там звенящую тишину. Не включая свет, я снял ботинки и, едва переставляя ноги, дошёл до комнаты. Там, из последних сил сняв с руки «пульсатор», убрал его в сейф. С трудом дойдя до дивана, я рухнул на него лицом вниз и мгновенно провалился в сон.

Проснулся я от аромата кофе, который, проникнув сквозь дрему, взбудоражил мой мозг и вытянул сознание из глубин забытья.

Основной свет в комнате был выключен, и её освещал лишь небольшой светильник, стоявший на столе.

Усевшись на диван, я снял куртку и, взяв чашку в руки, сделал долгий глоток. Приятное тепло растеклось по телу, а мозг, будто пробуждаясь, начал вырабатывать эндорфины. Усталость больше не ощущалась, но тяжелое чувство полной потерянности и дезориентации, сидящее во мне тяжёлым грузом, никуда не исчезло.

Бесцельно блуждая взглядом по комнате, я почувствовал искреннюю благодарность к Фёдору за его проницательность.

«И как он снова так удачно подгадал, принеся кофе именно к моему пробуждению?» — пробормотал я едва слышно.

Потягивая кофе глоток за глотком, я потерянным взглядом смотрел в окно. За наступившей тьмой снаружи уже ничего не было видно.

Заставив себя посмотреть на стоявшие на столе часы, я понял, что проспал около пяти часов. Цифры на табло показывали почти одиннадцать вечера.

— Ну как, бодрит? — услышал я знакомый голос.

Повернув голову, я увидел Фёдора. С безмятежным видом он сидел в своём любимом кресле-качалке, привычно укутавшись в плед, и смотрел на меня поверх очков.

— Бодрит… Спасибо… — пробормотал я, всё ещё сонным и не успевшим окрепнуть голосом, протирая глаза.

Фёдор только хмыкнул и, уткнувшись в планшет, с деловым видом принялся что-то изучать.

Минут пять мы молчали. Потом он оторвал взгляд от экрана, посмотрел на меня внимательно и спросил:

— Ну как съездил? По мозгам сильно прошлись? А то, смотрю, прямо в одёже уснул.

Откинувшись на диван, я заглянул в чашку, изучая осадок на дне, и нехотя ответил:

— По мозгам проехались прилично. Это они умеют. Хотя вроде ничего особенного и не спрашивали. И вообще, казалось, что беседа заняла всего несколько минут.

Поставив чашку на стол, я с наслаждением потянулся, после чего вновь откинулся на спинку дивана и начал рассказывать Фёдору обо всём, что произошло со мной за день в недрах «Управления».

Он слушал молча и внимательно, ни разу не перебив. Лишь иногда покашливал и вставлял короткие «угу», «понятно» или протяжное «да уж».

Когда я закончил, Фёдор задумчиво уткнулся в планшет. Несколько минут он водил по экрану пальцем, не говоря ни слова. Потом, повернувшись ко мне, спросил:

— Как думаешь, зачем они тебя туда сейчас отправляют? Резонатор-то пропал уже давно… А они только сейчас, словно очнулись.

Я отстранённо пожал плечами и буркнул, что не имею ни малейшего представления. Честно говоря, никаких предположений у меня не было.

Однако, немного подумав, я добавил, что, мол, идти всё равно придётся — работа такая. Вот только сперва нужно изучить данные по объекту.

Фёдор вновь хмыкнул и, протянув нараспев: «Ра-боо-та та-а-а-ка-ая», поднялся. Взяв мою пустую чашку, он направился на кухню, бормоча себе что-то под нос.

Я остался сидеть, слушая, как он гремит посудой. Делать что-либо категорически не хотелось.

Не было ни малейшего желания ни изучать объект, куда предстояло отправиться, ни просматривать сопроводительные данные. А уж мысль о том, чтобы снова шагнуть в Изнанку, вызывала лишь отвращение. Но, как ни крути, выбор был лишь один — следовать указаниям «Управления» и службы «Контроль».

Помассировав шею и основательно размяв поясницу, я пересел за кресло компьютера. Введя логин и пароль, я зашёл на внутреннюю почту и открыл файлы с данными объекта, который мне предстояло изучить.

Выведя «карту-схему» на экран, я невольно присвистнул.

В доме было 252 квартиры, и, судя по меткам, вход в Изнанку находился где-то между вторым и шестым этажами, в первом подъезде здания. Пропавший резонатор оставил последнюю метку ближе к концу дома, но точная информация о его местоположении, к сожалению, отсутствовала.

Взглянув на адрес, я сразу понял, о каком здании идёт речь. Оно находилось в шаговой доступности от нашего дома. Этот пусть и незначительный, но всё же позитивный момент слегка обнадёжил. Мне определённо не хотелось бы среди ночи тащиться куда-то к чёрту на кулички.

Переведя «карту-схему» в режим, отображающий данные по Изнанке, я увидел на экране сложный, запутанный лабиринт из этажей, квартир и коридоров. В разных точках мигали отметки, указывающие на частые пространственные колебания и изменения. Вся эта картина моментально заставила меня почувствовать безнадёжность. Обхватив голову руками, я тихо взвыл.

Пару минут я сидел, обречённо протирая глаза ладонями. Но затем, собрав остатки воли, сделал глубокий вдох и медленно, обрывисто выдохнул. Кажется, стало немного легче…

«Ну и задачку подкинули, гниды кабинетные!» — прошипел я сквозь зубы и нехотя приступил к изучению информации о «страже».

Становилось понятно, что появление «стража» в этой области уже было зафиксировано и внесено в базу данных. Существо имело кодовое название «Счётовод».

В документации приводилось краткое описание встречи с этим «неприкаянным». Его обнаружил один из резонаторов в момент контакта с артефактом под названием «Губка». Данные самого контактёра оказались засекречены.

Рядом красовалась пометка жирным шрифтом, предупреждавшая, что данный «страж» чрезвычайно агрессивен и силён. Резонатор, вступивший с ним в контакт, пережил встречу, но столкнулся с тяжёлыми психологическими последствиями. Мед.персонал «Управления» зафиксировал необратимые изменения в биохимии мозга, что сделало контактёра полностью недееспособным.

«Ну прям работёнка мечты!» — иронично пробормотал я, нервно постукивая пальцами по столу и угрюмо глядя в экран.

Осознавая, что ждёт меня впереди, я совершенно не хотел уведомлять агентов службы «Контроль» о том, что с информацией ознакомился и готов приступить к работе. Но выбора не было. Приняв решение, что ночью всё-таки придётся выдвигаться, я, нервно поводив курсором по экрану, наконец кликнул на нужную плашку, отправив уведомление о своей готовности.

Развернувшись в кресле спиной к монитору, я уставился в потолок, гоняя в голове хаотичные мысли. Они беспорядочно роились и никак не желали складываться в хоть сколько-нибудь упорядоченную картину.

В какой-то момент в комнату вошёл Фёдор. Усевшись в своё любимое кресло, он молча наблюдал за мной. Так прошло полчаса, а может, и больше.

Я перестал ощущать течение времени. В глубине души мне даже хотелось, чтобы оно остановилось совсем, оттянув мой визит в Изнанку на как можно больший срок.

— Когда пойдёшь? — Бурчащий голос Фёдора нарушил устоявшуюся тишину. Ощущение пространства и времени вернулось ко мне, вкинув сознание обратно в полутьму комнаты.

Посмотрев на часы, я обречённо ответил:

— В ближайшее время.

Деваться мне было некуда, да и любые попытки оттянуть этот момент казались бессмысленными.

Фёдор лишь тяжело вздохнул, пожелал мне удачи и отправился спать.

Я остался в комнате один, в слабом свете настольного светильника, наблюдая, как за окном разгуливается снегопад.

В доме стояла мёртвая тишина. Было слышно, как ветер, предвкушая снежное веселье, завывал, гуляя по пустым, безлюдным улицам.

На мгновение ощущение дежавю молнией пронзило моё сознание, оставив после себя неприятный осадок тревоги.

«Да какого, спрашивается, лешего, я так разволновался?» — подумал я. Не в первой мне было ночью ползти в Изнанку. Да, собственно говоря, я почти всегда по ночам в нее и ползал! Но не смотря на все подбадривания, я ощущал, как внутри продолжал пульсировать склизкий комок тревоги, заставляя тело сжиматься от мелкой электрической дрожи. Где-то на подкорке тлело мерзкое предчувствие, что этот поход «по ту сторону» ничем хорошим для меня не закончится.

Совершенно некстати всплыли воспоминания о том, что произошло с «Местом». Это ощущение словно напоминало мне, что я до сих пор не разобрался с произошедшим. А ведь в будущем мне всё равно придётся разгребать всё это…

Я усмехнулся, ощущая, как холодок — словно склизкий, мерзкий слизняк, — прополз от затылка вниз по спине, заставив меня судорожно вздрогнуть.

«К чёрту!» — подумал я, отмахиваясь. Размышлять об этом сейчас было бесполезно, особенно когда никаких дельных идей на этот счёт всё равно не приходило.

Поднявшись, я выключил светильник. В темноте, подойдя к окну, я стал смотреть на хлопья снега, обильно падавшие из чёрного, бескрайного неба. В свете уличных фонарей они кружили под порывами ветра, медленно опускаясь вниз, пока не покрывали всё вокруг белым искрящимся одеялом.

Спустя какое-то время я поймал себя на мысли, что отчаянно пытаюсь уловить в этой ночной мгле то самое ощущение. Ощущение, которое преследовало меня несколько дней назад, когда мне казалось, что из пронизанной холодом тьмы кто-то за мной наблюдает, затаившись между деревьев.

Увы, сколько бы я ни бегал глазами по заснеженному, погружённому в темноту скверу, всё оказалось тщетно.

Когда же я вновь прислушался к себе, то ощутил абсолютное спокойствие и полную ясность сознания.

Все внутренние страхи куда-то улетучились и исчезли, забрав с собой пульсирующую под кожей тревогу.

Уж не знаю, что поспособствовало этому: созерцание зимней ночи с хороводами летящих с неба хлопьев снега или что-то другое… В любом случае, откладывать неизбежное больше было нельзя. Пора начинать действовать.

Достав из сейфа «пульсатор», я нацепил его на руку, а затем отрешённо вышел в коридор. Быстро надев комбинезон и натянув ботинки, я на секунду замер, а затем шлёпнул себя по лбу ладонью.

«Чёрт! Башка твоя дырявая! Ведь чуть не забыл!» — прошипел я злобно.

Вернувшись к сейфу, я достал из него пневмошприц и спрятал в отсеке спецпояса. Можно было выдвигаться.

Покинув квартиру, я быстро спустился на первый этаж и вышел навстречу снежному бурану.

«Ну ничего себе!» — удивлённо и в то же время восторженно прокричал я, чувствуя, как рот забивается снежными хлопьями.

За тот небольшой промежуток, пока я собирался, погода заметно рассвирепела, и снег, валивший из чёрного небесного купола, теперь нависал над городом плотной стеной.

Уверенным шагом, прикрывая лицо рукавом, я двинулся к месторасположению нужного мне объекта. Идти нужно было через тот самый темнеющий впереди сквер.

Ускорив шаг, я отрешённо направился вдоль улицы в объятия чернеющих впереди древесных силуэтов.

Мокрые комья били в лицо, а ноги проваливались в образовавшуюся под ними толщу снега. Кроме громкого хруста из-под подошв, я слышал лишь завывание ветра, который, потеряв всякий контроль, кружил со свистом вдоль спящих улиц, где давно не было видно ни транспорта, ни людей.

Город спал в ожидании нового дня, пока белоснежное покрывало постепенно укутывало его, не желая выпускать из своих объятий.

Подойдя к скверу, я остановился. Слева и справа от меня возвышались укрытые снежной шапкой деревья, а впереди зияла непроглядная тьма.

Я двинулся вперёд, неспешно, словно тень, перемещаясь вдоль скрюченных ветвей, направляясь прямиком в ожидавшую впереди тёмную бездну.

Снежный буран здесь почти не ощущался. Плотно расположенные друг к дружке стволы надёжно защищали от него, принимая на себя весь удар разыгравшейся стихии. А нависшую надо мной тишину нарушали разве что моё прерывистое дыхание да глухие скрипы от покачивающихся под натиском ветра ветвей.

Постепенно темнота впереди стала рассеиваться, пока и вовсе не пропала, а я вновь не влетел в стену снегопада.

Сквер остался позади. Передо мной предстала слабо освещённая улочка с нависшими над ней коробками дремлющих домов.

Остановившись, я быстро сориентировался на местности и, определив дальнейшее направление, вновь побрёл вперёд.

Дойдя до нужного поворота, я прибавил ходу, устремившись сквозь дворы. Пересекая их один за другим, я каждый раз радовался встречающимся на пути уличным фонарям, свет которых позволял мне не заплутать среди мелькающих в снежном вихре однотипных пятиэтажек.

Через некоторое время, когда мне стало казаться, что я всё-таки заблудился, впереди замаячила жёлтая полоска света.

Резво направившись в её направлении, я вышел на хорошо освещённую улицу, прямо за которой стоял нужный мне дом. Быстро её проскочив, я обогнул дом сбоку и подошёл к подъезду. Встав под козырёк и стряхнув с себя снег, я осмотрелся.

Перед моими глазами предстала занесённая снегом детская площадка.

Я с грустной улыбкой посмотрел на едва заметные очертания торчащих из-под сугробов макушек каруселей, на утопающие в толще снега цепи качелей, на одинокий хребет небольшой горки и невесело усмехнулся.

Было трудно поверить в то, что в иное время вместо царящего здесь снежного безмолвия можно было услышать радостный детский смех и весёлые голоса играющей ребятни.

Чуть поодаль от детской площадки начинался пологий склон, внизу которого располагалось здание школы, где совсем скоро должна была вновь зажечься искра учебной жизни. Скоро… Но не сейчас.

Сейчас же здание выглядело бездыханным. Смотря в пустоту своими тёмными оконными глазницами, оно ждало начала нового жизненного цикла.

Слева от школы располагалась похожая на башню «высотка», рядом с которой горели прожекторные огни спортивного комплекса. Всё, что находилось дальше «высотки», скрывал собой серый снежный занавес.

Внезапно, буквально на долю секунды, здание исчезло, а вместо него я увидел очертания деревянных бревенчатых построек, обнесённых чернеющим скелетом частокола. Чертыхнувшись, я отшатнулся назад и, поскользнувшись, упал на спину. Когда же я поднялся, то перед моими глазами вновь маячил заснеженный, похожий на башню силуэт высотного здания.

Лампочка, висевшая над входом в подъезд, потускнела и, пару раз неуверенно моргнув, затухла.

Я ощутил, как тьма, подгоняемая снежными вихрями, стала медленно подползать ко мне всё ближе и ближе. Я начал терять связь с реальностью.

В попытке объяснить самому себе, что всё происходящее — это лишь игра моего воображения и уставшей психики, я, откинув рукав, включил «пульсатор». Затем, развернувшись, я резко дёрнул на себя дверную ручку. Оттолкнув дверь плечом, я ввалился в тёплый, пахнущий сыростью подъезд.

Оперевшись локтями о лестничные перила, я закрыл глаза и, тяжело дыша, прислушался к тишине, царившей вокруг. Дом жил своей ночной жизнью, а его обитатели уже давно беззаботно спали в своих кроватях, окружённые, как им казалось, безопасными стенами.

Постояв так пару минут, я осторожно разомкнул веки и набрал на «пульсаторе» вводную команду для поиска входа в Изнанку.

Я помнил, что точных данных по «точке входа» не имелось, поэтому включённый режим поиска хоть как-то мог облегчить задачу. Но сколько я ни ждал, «пульсатор» не желал улавливать связь с «той стороной».

«Придётся наугад тыкаться! По наитию, как в старые добрые!» — прошипел я слегка озлобленно.

Лишь стоило мне об этом подумать, как по телу сперва едва заметно, а затем всё более ощутимо начали пробегать волны озноба. Кожа принялась неприятно зудеть, вызывая у меня желание стянуть с себя одежду и начать чесаться одновременно во всех местах разом. Отчего-то моё тело само начало реагировать на импульс «чёрного шума».

«Сама себя решила проявить, значит! И техника не понадобилась!» — ухмыляясь, прошептал я и, скривив губы, смачно сплюнул на пол загустевшую слюну.

Казалось бы, давно исчезнувшая тревога теперь вновь начала пульсировать во мне.

Изнанка знала своё дело и уже сейчас, пока ещё лёгкими касаниями, пробовала меня на вкус.

«Лишь бы со стражем не столкнуться», — подумал я отстранённо.

Откинувшись от перил, я поднялся по лестнице, встал напротив лифта и нажал кнопку вызова.

Где-то наверху, в машинном отсеке, тихонько взвыв, заработал механизм, и кабина двинулась вниз. Я замер в ожидании.

Наконец, промеж сомкнутых дверей появилась полоска жёлтого света, и передо мной распахнулась ярко освещённая пасть кабины.

Сделав шаг вперёд, я остановился и, не глядя, коснулся рукой панели управления.

Сопровождаемые лёгким тремором, пальцы принялись быстро бегать по кнопкам, пока не остановились на одной из них. Собрав ладонь в кулак, я с наслаждением вдавил её вглубь панели.

Двери за спиной, глухо ухнув, сомкнулись, и кабина поплыла вверх.

«Пульсатор» тихонько запищал. Но лишь только я собрался взглянуть на экран, как лифт замер. Позади раздался глухой стукающий звук разошедшихся в стороны дверей.

Медленно развернувшись, я отрешённо посмотрел на пульсирующий в проёме чёрный сгусток, а затем, зажмурившись, шагнул вперёд.