Смерть под куранты

Валерий Шарапов (2024)

На новый 1984 год на даче Антона Снегирева собрались четыре семейные пары бывших одноклассников. Всем было весело, пока в разгар застолья одну из женщин не нашли мертвой со следом укола на руке. Компания в ужасе: как такое могло случиться? Но вызывать милицию — значит, дать повод для скандала, ведь Антон — сын первого секретаря обкома партии, и это его дача… Друзья решают поручить расследование самому серьезному из них — Стасу. Тот обращает внимание на странное поведение некоторых из участников застолья. Кажется, еще немного, и подозреваемые сознаются. Но в последний момент происходит новое ужасное событие, после которого становится ясно: подозревать в убийстве можно любого из гостей…

Сюрприз в черном конверте

Все долго всматривались в написанное. Первым в своей причмокивающей манере захохотал Лёвик, потом смех подхватили все остальные.

— Редактора на следующий день уволили, — пояснил Макс, когда смех начал понемногу стихать. — Корректору выговор, наборщику — строгач с занесением. Вот вам и обычная рутина. Казусы поджидают буквально за каждым углом. Бдительность прежде всего!

— А что сам ветеран? — вытирая слезы, уточнила Жанна. — Жалобу, небось, накатал? Я бы накатала. И еще какую!

— Не помню уже, это не так важно, отступило на второй план.

— Легко отделались, я считаю, — невозмутимо прокомментировал Снегирев. — Скажем, случись такое где-то в тридцать восьмом, уверен, черный воронок непременно подъехал бы ночью.

— Что еще за воронок? — удивленно спросила Лена.

— Вот видите, как плохо вы знаете свою историю, — осуждающе покачал Снегирев головой. — Были времена, когда этого воронка боялись пуще смерти. Черный воронок — машина НКВД, разъезжавшая обычно по ночам и забиравшая всех неугодных, на кого поступили доносы.

— Не может быть, — округлила глаза Жанна.

— Да, лишнее не вякни, — горячо продолжал Снегирев, словно учитель на уроке, рассказывающий новую тему. — Лучше всего было держать язык за зубами. Быть как все, шагать в ногу с другими. А уж за тот случай, про который Макс рассказал, могли запросто на десять лет за решетку упрятать.

— И это чистая правда, — буркнул Лёвик, взводя рычаг затвора фотоаппарата. — Я читал, подтверждаю.

После сказанного возникла на пару минут тишина, которую нарушила Жанна.

— А мне под Новый год всегда хотелось оказаться в глухом лесу, — мечтательно заявила она, подперев ладошкой пухлую щечку. — Да, да, еще с детства. Я думала, раз Дед Мороз со Снегурочкой к нам добираются по лесной чаще, то я должна была их встретить первой. Это была моя голубая мечта.

— Да уж, в глухом лесу… — ковыряясь вилкой в салате, раздумчиво заметил Макс. — Особенно на севере области, это, скажу я вам, не фунт изюму. Побывал я там пару раз… Надеюсь, Жанка, эта мечта так и осталась мечтой. Поверь, в лесу ночью, хоть в обычную, хоть в новогоднюю, ничего интересного нет.

— Нет, мечта пока не осуществилась, — со вздохом ответила Жанна. — Но я не теряю надежды. Кстати… Совсем забыла! — С этими словами она приложила палец к губам и, вскочив со своего места, заговорщицки произнесла: — А Лёвик сюрприз приготовил!

— Какой такой сюрприз?! — послышались с разных сторон возгласы.

Ее муж в этот момент как раз наводил резкость в своем фотоаппарате, чтобы сделать очередной неповторимый кадр, и не сразу расслышал слова жены. Лишь когда все замолчали и повернулись к нему, до него дошел смысл сказанного. Нахмурившись, он направился в прихожую:

— Ну вот, опять не удержалась, раньше времени раскрыла карты. И кто за язык дернул! Я планировал чуть позже.

— Меня так и распирает, — хохотнула Жанна.

— Кстати, Жанет, сама-то ты умеешь с фотоаппаратом обращаться? — поинтересовался хозяин дачи. — Лёвик наверняка научил? Это несложно.

— Что ты, — махнула рукой жена фотографа. — Для меня фотодело — темный лес, я даже не знаю, на какую кнопочку нажимать. Еще и уронить фотоаппарат могу.

Сколько Стас помнил, Жанна всегда была симпатичной круглолицей пышечкой. После школы ходили слухи, что девушка истязала себя различными диетами, но эффект был настолько мизерным, что в конце концов она бросила это дело и пустила все на самотек.

Возможно, из-за экспериментов над собой вскоре у бедняжки был обнаружен сахарный диабет, приходилось делать несколько раз в день уколы инсулина. Подобную информацию ему под большим секретом сообщила супруга. Помнится, он иронично пожурил ее за это: «Ты в курсе, что нарушаешь сейчас клятву Гиппократа?» На что Валентина ответила: «В курсе, но меня утешает тот факт, что ты умеешь держать язык за зубами».

Теперь же Валентина шепнула ему на ухо:

— Приготовься, наш аттракцион следующий. После этого… Перевоплощайся потихоньку в Деда Мороза.

Сюрприз Игнатенок оказался большим черным конвертом с фотографиями, который Лёвик, усевшись на свое место, положил на колени. После чего, выждав небольшую паузу, принялся торжественно доставать из него по одному снимку, пуская по кругу.

— Это мы на картошке под дождем, все промокли тогда…

— Тут наш физик чем-то Бельмондо напоминает, вам не кажется?

— Забыла, как звали нашу биологичку… Ей с распущенными волосами не идет, Мила, согласись…

— Лёвик, а ты, вижу, времени зря не терял! — Макс полушутя погрозил пальцем бывшему однокласснику. — Если б я знал, что ты все происходящее фиксируешь на пленку, был бы осторожнее… Сдержаннее, что ли. Ты самый настоящий… как это… парапаци.

— Папарацци, — подсказал Лёвик. — Так называются фотографы на Западе, кто стремится снять кинозвезд в домашней обстановке, с любовницами в постели и так далее.