Смерть под куранты

Валерий Шарапов (2024)

На новый 1984 год на даче Антона Снегирева собрались четыре семейные пары бывших одноклассников. Всем было весело, пока в разгар застолья одну из женщин не нашли мертвой со следом укола на руке. Компания в ужасе: как такое могло случиться? Но вызывать милицию — значит, дать повод для скандала, ведь Антон — сын первого секретаря обкома партии, и это его дача… Друзья решают поручить расследование самому серьезному из них — Стасу. Тот обращает внимание на странное поведение некоторых из участников застолья. Кажется, еще немного, и подозреваемые сознаются. Но в последний момент происходит новое ужасное событие, после которого становится ясно: подозревать в убийстве можно любого из гостей…

Андропов и «Тайна черных дроздов»

Размышления его были прерваны скрипом двери наверху. Кто-то вышел на балкончик, оказавшийся как раз над ним. Услышав голос жены, Стас задержал дыхание.

— Совсем не обязательно меня было пинать под столом, — горячо выговаривала Валентина кому-то, — столько лет прошло, быльем поросло… А ты всё еще… Сколько можно?!

Оппонент возразить не успел, так как позади Стаса скрипнула дверь, и рядом с ним оказался Макс. Вынув из нагрудного кармана пачку «BT» и зажигалку, журналист закурил и, выпустив струю синеватого дыма, поинтересовался:

— Не замерзнешь? Без курева-то?

Услышав, как говорившие наверху покинули балкон, Стас ответил:

— Не успею. Я только проветриться.

Он уже собрался уходить, как Макс остановил его вопросом:

— Что думаешь об Андропове? Удастся ему навести порядок в наших нестройных рядах?

Стасу пришлось задержаться.

— Я пока вплотную столкнулся с одной его жесткой мерой. Пошли мы как-то с Валюхой посмотреть в «Кристалле» «Тайну черных дроздов».

— Знаю, — перебил его Макс, — ты любишь детективы. Неужто и Валентина тоже? Я, честно говоря, не очень. Это как наркотик.

Начинающий замерзать Стас замахал рукой, дескать, не перебивай:

— Так вот, на самом интересном месте, когда Ланселот подбросил в сумочку мисс Марпл взрывное устройство, фильм прервался, в зале вдруг зажегся свет, вошли несколько мужиков в штатском и принялись у всех зрителей проверять паспорта, спрашивать, кто где работает. Дескать, почему в рабочее время в кинотеатре прохлаждаемся. Кому какое дело?

— Не повезло, — щурясь от дыма, заметил журналист.

— Никаких других изменений в жизни я не заметил.

— Как? — опешил Максим. — Такое невозможно не заметить. А журналы прихода и ухода? Этот идиотский контроль — вахтер сейчас едва ли не главнее начальника. Заметит опоздание, стукнет куда надо… Этого раньше не было.

— Угу, прибавь сюда штраф за безбилетный проезд, который вырос в три раза. Прикинь — стократная стоимость трамвайного проезда!

— Тебе-то не страшно, — хихикнул Макс, стряхивая пепел на снег. — Ты любого контролера за пару секунд можешь на пятую точку посадить одной левой.

— Никто не работает толком, все соблюдают и отчитываются. Контроль и дисциплина! Но, мне кажется, это ненадолго. Дефицит как был дефицитом, так им и остался. Хороших книг в продаже как не было, так и нет. За Майн Ридом очереди видел?

— Видел, Стас, видел. — Журналист покачал головой. — Знаю всё не хуже тебя. Одни анекдоты чего стоят! Знаешь вот этот?

Корнейчук начал уже замерзать, но решил выслушать, чтобы потом пересказать Валентине, поэтому кивнул, дескать, рассказывай.

— В Институт марксизма-ленинизма из ЦК пришел запрос на то, чтобы дать марксистско-ленинское определение такому явлению, как дефицит. Те по накатанному шаблону начинают мол, дефицит — это объективная реальность, данная нам в ощущениях… Тут вскакивает один из новеньких, говорит: дефицит потому и дефицит, что его нельзя пощупать. Тут же определение корректируют, мол, объективная реальность, не данная нам в ощущениях. Тот же новенький опять возражает: откуда тогда мы о нем знает, если он нам не дан. Короче, в итоговой версии написали, что дефицит — объективная реальность, данная НЕ НАМ…

Не дослушав анекдот до конца, Стас оставил журналиста в одиночестве. Если честно, он злился на Макса: тот надолго задержал его идиотскими вопросами, начав с Андропова, и не дал проследить, кому его жена только что выговаривала на балконе. А так хотелось!

Когда он вошел в гостиную, камин почти потух, за столом, кроме Лены Седых, никого не было. Антон с Милой суетились на кухне.

Стас решил не терять зря времени и подсел к той, что сидела за столом.

— Ленок, привет, как голова?

Учительница удивленно взглянула на бывшего одноклассника:

— Знаешь, впервые после укольчика легче не стало, прямо не знаю, что такое… А что?

— Слушай, — внимательно глядя на входную дверь, Стас выдал скороговоркой, — твоего мужа действительно часто не бывает дома?

— С чего ты взял? — напряглась учительница. — И вообще, что за клевета, прекрати партизанить!

— Это любопытство, не более, — как можно дружелюбнее заметил Стас. — Просто он направо и налево треплет, что мотается по области по заданиям редакции. Это действительно так?