Месть привата

Владимир Валентинович Уваров (2024)

Выйдя из тюрьмы, Шутер единственным смыслом своего дальнейшего существования видит месть Сюркуфу. Как всегда, на помощь нашему отважному капитану приходят его верные друзья.

Глава 3

В тот предвечерний час рыночная площадь была пустой, только ветерок кружил по булыжникам обрывки бумаг и сухие листья. Солнце, скатываясь на Запад, бросало свои последние лучи сквозь промежутки зданий. Уборщики, устав махать длинными метлами, собрались у одного из прилавков и дымили трубками, при этом негромко обсуждая последние новости. Несколько опустившихся субъектов копались на свалке в грудах гнилых овощей и фруктов, выискивая пригодные для употребления в пищу.

Робер Сюркуф остановился в центре площади и окинул взглядом опоясывающие ее торговые лавки.

— Ну, показывай, где вас держали? — спросил он у служанки.

— Вон там! — Адель шмыгнула носом и указала на дощатое сооружение с облупленной зеленой краской, на котором красовалась выцветшая надпись «Свежие овощи и фрукты из Испании».

Сюркуф обогнул лавку. Ее два окна: большое на фасаде и маленькое сбоку — были закрыты ставнями. Сзади находилась невысокая дверь. Словно опасаясь, что она может самопроизвольно открыться, кто-то подпер ее пустым ящиком.

Сюркуф ударил по ящику ногой. Тот отлетел в сторону, и дверь с легким скрипом отворилась.

— Стой тут! — приказал Робер служанке.

Небольшая пристройка встретила его полумраком и ароматом апельсинов вперемешку с запахом плесени. Под ногой что-то жалобно скрипнуло.

— Черт! — выругался Сюркуф, всматриваясь.

В рассеянном свете, падающем из дверного проема, он увидел рассыпанные по полу шары оранжевых фруктов, а в правой стороне пристройки высилась темная гора ящиков. Они громоздились друг на друге, словно их туда побросали в спешке. Сквозь щели неплотно сбитых дощечек проглядывали матовые бока апельсинов.

Сюркуф носком ботинка расчистил себе дорогу и вошел в следующее помещение. Сквозь неплотно прикрытые ставни струились мягкие лучи света, но они были не в силах рассеять окружающий мрак. «Нужно открыть ставни», — подумал Робер и осторожно направился к боковому окну. Он даже успел нащупать металлический фиксатор, когда неожиданно снаружи раздался грубый мужской голос:

— Ты что тут делаешь?

— Я?! — испугалась Адель.

— Ты, ты! Или ты здесь не одна?

— Это моя служанка! — громогласно заявил Сюркуф, появляясь в двери торговой лавки.

Капитан выпрямился во весь рост, и вопрошавшие, а их было двое: один в темно-зеленом мундире, другой в коричневом сюртуке — с изумлением уставились на него:

— Капитан Сюркуф?!

— Да, это я!

— Разрешите поинтересоваться, что вы здесь делаете?

— А вы кто такие, черт вас возьми! — прорычал капитан, положив руку на эфес абордажной сабли, которую он захватил с собой на всякий случай.

Вопрошавшие отпрянули.

— Мы, — первый покосился на второго, — то есть я полицейский, с вашего позволения. Меня вызвал этот месье, когда уборщики доложили, что кто-то хозяйничает в этой лавке.

— Понятно. Лучше бы они это раньше сделали.

— Извините, мсье, но я что-то не пойму, — подал голос человек в коричневом сюртуке.

— Что тут понимать! У меня сегодня здесь, в этой лавке, как утверждает моя служанка, похитили мою жену! Она была с ней, потом эти мерзавцы отпустили ее, я имею в виду служанку, чтобы она сообщила мне эту ужасную новость. Вот так, господа!

Сюркуф помолчал немного, вперив тяжелый взгляд в полицейского и продолжил:

— Я, конечно, извиняюсь, что нарушил права чьей-то собственности, но мне нужна хоть какая-то зацепка…

— Это прискорбно, месье! — воскликнул полицейский.

— Ничью вы собственность не нарушили, — понизив голос произнес человек в коричневом сюртуке. — Эта лавка не работает с прошлого года.

— Как не работает! А эти апельсины откуда, не с неба же свалились?

Полицейский заглянул внутрь торговой лавки и от удивления покрутил головой:

— Действительно.

Он подобрал с пола фрукт и понюхал:

— Спелый.

Затем осмотрел входную дверь.

— Эта дверь, когда вы пришли, была заперта? — поинтересовался он.

— Нет. Подперта вон тем ящиком.

— Базиль, — обратился полицейский к коричневому сюртуку, — сходите за фонарем. Как я понял, месье Сюркуф желает осмотреть лавку изнутри.

Потом он обратился к Сюркуфу:

— Месье, надеюсь, вы сообщили об этом ужасном преступлении комиссару?

— Да, это сделал мой тесть, месье Мезоннев.

— Будем надеяться, что жандармы успеют перекрыть дороги и преступники на выскользнут из города.

— Я тоже на это надеюсь, — промолвил Сюркуф.

Принесли горящий фонарь. Сюркуф взял его и первым вошел в лавку. За ним последовали полицейский и Базиль. Свет фонаря вырвал из темноты убогую обстановку помещения: лежащий на боку табурет, паутину, в углу рассохшуюся бочку, неширокий прилавок у фронтального окна. На прилавке стояла плетеная корзина, прикрытая полотенцем.

— Адель! — позвал служанку Сюркуф.

Та не заставила себя ждать. Когда девушка переступила порог, настороженно осматриваясь, капитан спросил:

— Эта корзинка Мари?

— Да. Еще тут был большой ящик. Они уложили хозяйку в него.

— Что же ты не позвала на помощь? — полицейский посмотрел в упор на девушку.

— Я не могла! — с вызовом ответила та. — Мне рот заткнули. Как я могла кричать? Да еще ножом угрожали, платье порвали.

Она всхлипнула. Сюркуф протянул ей платок.

— Положили в ящик… — повторил полицейский, высматривая что-то на полу.

— Посвети сюда! — сказал он Базилю. — Так. Похоже, ящик здесь стоял. Тут во всяком случае не натоптано. Если вообще ящик был.

Полицейский неожиданно резко выпрямился и устремил угрюмый взгляд на девушку:

— А почему мадам не звала на помощь?

— Как ей было звать, если она без чувств была. Когда она нагнулась, чтобы выбрать апельсины, ей ко рту прижали какую-то тряпку. Она сразу же и обомлела…

— Выбрать апельсины… Вы что, прямо сюда зашли?

— Нет, месье. Ящики с фруктами стояли у входа. Хозяин лавки пригласил мадам выбрать, какие она захочет. Те, что были на прилавке, мадам не понравились.

— Сколько здесь было человек?

— Пятеро, месье.

— А тебя, значит, отпустили?

— Да, месье. Чтобы я отдала записку капитану Сюркуфу. Он так и сказал: «Отдай Сюркуфу».

Полицейский снял фуражку и вытер платком кожаный околыш. Надев фуражку, обратился к Сюркуфу:

— Месье, надеюсь, записка у вас? Нельзя ли на нее взглянуть?

— К сожалению… Тесть отнес ее комиссару.

— Ну да, ну да, — ответил полицейский.

Он еще раз окинул взглядом помещение и сказал:

— Похоже, тут нам делать больше нечего.

Оказавшись на свежем воздухе полицейский тронул Сюркуфа за локоть:

— Не переживайте, капитан, мы обязательно найдем вашу жену и накажем этих разбойников. Во всяком случае на выездах из города они не смогут миновать жандармские посты. А завтра с утра я поспрашиваю тут на рынке. Может быть, кто-нибудь что-нибудь да видел.

— А сейчас нельзя?!

— Кого ж сейчас найдешь, месье? Уже вечер, — развел руками полицейский.

Когда Сюркуф вернулся домой, месье Мезоннев, дожидаясь зятя, расхаживал по холлу. Тот, не сказав ни слова, прошел мимо и сел в кресло у камина. Месье Мезоннев устроился напротив.

— Адель вернулась?

— Да, — месье Мезоннев кивнул.

Он не сводил взгляда с Сюркуфа, терпеливо ожидая, когда тот заговорит. Месье Мезоннев по-своему любил этого никогда не унывающего человека, но сейчас видел, как посерело и осунулось от усталости и переживаний лицо зятя.

Сюркуф шумно вздохнул, и на его губах появилась печальная улыбка:

— Я был у капитана Потье. Он неплохой малый. Сразу же снял почти всю вахту с корвета и отправил матросов проверить портовые кабаки. Если что-нибудь узнает, сразу сообщит.

— Был у Джерода?

— Был. В его таверне никакие подозрительные типы не появлялись. Послал своих людей проверить ближайшие таверны. Так что нам осталось только ждать.

— Ну что ж, — сказал месье Мезоннев, — подождем.

Он еще раз взглянул на Сюркуфа. Глубокие тени лежали под глазами зятя.

— Робер, — тесть взял его за руку, — пойди отдохни. Я посижу.

— Да-да, — механически ответил тот, но продолжал сидеть с погруженным в себя видом.

Мадам Мезоннев спустилась по лестнице в холл.

— Николас заснул, — сообщила она и снова ушла, не решаясь беспокоить мужчин.

Большие напольные часы издали глубокий урчащий звук. Это пришел в движение механизм, отбивающий склянки, как говорил Сюркуф. Вскоре по холлу раздались гулкие удары. Месье Мезоннев насчитал десять.

— Время позднее, — сказал он, вставая. — Думаю, дольше ждать бесполезно. Пошли отдыхать, Робер. Надеюсь, завтрашний день будет удачней.

Сюркуф удрученно кивнул.

— Вряд ли я усну сегодня, — хмуро обронил он, берясь рукой за перила.

— У меня такое же чувство, но… — договорить месье Мезоннев не успел.

Над входной дверью надрывно зазвенел колокольчик.