Месть привата

Владимир Валентинович Уваров (2024)

Выйдя из тюрьмы, Шутер единственным смыслом своего дальнейшего существования видит месть Сюркуфу. Как всегда, на помощь нашему отважному капитану приходят его верные друзья.

Глава 8

Убрав все паруса, кроме марселей, «Призрак» подошел к шняве. Палуба парусника была пустынной, если не считать складированных на ней ящиков и бочек. Повешенного уже сняли с нока грот-рея. На шкафуте стояли три человека и наблюдали, как ложится в дрейф корвет. Весь правый борт был заполнен толпой любопытствующих. Под их весом «Призрак» даже немного накренился.

— Что у них случилось? — спросил Джерод у Сюркуфа, бросив заинтересованный взор на шняву.

— Сейчас узнаем, — ответил тот и обратился к Потье: — Месье, будьте добры, спустите шлюпку.

В это время к Сюркуфу подбежал, придерживая за ходу шпагу, Готье:

— Месье, вы собрались на шняву?

— Желаете составить мне компанию?

Улыбка Робера не смутила лейтенанта:

— Я хочу сказать, что идти туда без соответствующего сопровождения неразумно.

— С этим я с вами полностью согласен, лейтенант. Потье, спустите еще баркас! С нами на шняву пойдет экипаж канонерки. Да, Готье, у меня к вам просьба.

— Я весь внимание, месье.

— Пусть ваши товарищи выдвинут пушки правого борта. Их можно не заряжать, просто покажем серьезность наших намерений.

— Не проблема! — козырнул Готье и умчался на бак.

Солнечный диск показался из-за туманной дымки далекого берега, его лучи озолотили верхушки мачт. Два парусника стояли друг против друга. Один со спущенным парусами, другой с развернутыми марселями на фок-мачте и грот-мачте таким образом, что ветер, наполнявший паруса, образовывал две противоположные равнодействующие силы, в результате чего корвет оставался на месте.

Море приобрело уже свойственный ему оттенок и немного рябило под утренним ветерком. Небо было безоблачным, что предвещало хороший день.

С «Призрака» спустили ял и баркас. В последний погрузился Готье со своими матросами. Сюркуф с Воронцовым устроились на корме яла. Гребцы взялись за весла, и шлюпки устремились к шняве.

Первым к паруснику подошел баркас. Матросы во главе со своим младшим лейтенантом сноровисто заскочили на борт. Они образовали там своеобразный полукруг, в центр которого на шняву поднялись Сюркуф и Воронцов.

— Так, — произнес Сюркуф, окидывая взглядом палубу.

У грота за связанными тросом бочками лежал труп человека, прикрытый куском брезента, а чуть дальше у небольшого бочонка расположились пятеро человек. Они смотрели на вооруженных матросов и молча пили какой-то хмельной напиток из оловянных кружек. В воздухе витал дух уныния и безысходности.

— Скорее всего мы опоздали, — сказал Сюркуф Воронцову и обратился к Готье: — Лейтенант, проверьте на всякий случай форпик, каюты и трюм.

Готье кивнул и отправил матросов в указанные места.

— Что вы ищете, месье? — спросил один из пьющих немного заплетающимся языком. — Лучше присоединяйтесь к нам. Тут на всех хватит.

— Что пьем? — поинтересовался Сюркуф, подходя ближе.

— Коньяк, месье. Самый лучший во всей Франции.

— А это кто? — Сюркуф указал в сторону трупа.

— Коло-старший, мир праху его, — человек отхлебнул из кружки и продолжил: — Только вот мы не знаем, как быть… Не хотелось бы сообщать, что он сам наложил на себя руки… Вы ведь понимаете, месье?

— А младший Коло где?

— Где ж ему быть?! В каюте у себя. Он на выпивку слаб…

Между тем вернулись матросы, которые обыскивали форпик.

— Ничего нет, — доложили они Готье.

— Так что же вы ищите? — снова спросил пьющий, отставил кружку и тяжело поднялся на ноги. — Я боцман этой посудины. Спросите лучше меня, чем утруждать свои ноги.

— Как тебя зовут? — спросил Сюркуф.

— Меня? Кондор, с вашего позволения, месье. Постойте, месье. Почему мне кажется, что я вас знаю? Странно это…

— Это не суть важно, — отрезал Сюркуф. — Ты мне, Кондор, лучше скажи, что здесь произошло?

— А, вспомнил! — радостно воскликнул боцман. — Вы Сюркуф, так сказать гроза… да шут с ним. Вы хотите знать, что на «Эльзе» произошло? Так вот, он нас взял на абордаж…

— Кто он?

— Я разве не сказал? Английский бриг, чтоб ему пусто было! Он тут нас дожидался.

— Когда это произошло?

— Так на рассвете. Верно, молодцы? — обратился боцман к собутыльникам.

— Так и было! — вразнобой закивали они.

— Кон, — подал голос самый угрюмый из сидящих у бочонка. — Не забудь сказать по девку! Ну ту, что превратилась из парня, ты знаешь!

Боцман посмотрел на Сюркуфа масляными глазами и выставил вперед растопыренную ладонь:

— Погодь маленько! — и заковылял к фальшборту.

Там он наклонился над водой, глубоко засунув пальцы в рот. Раздался характерный звук, когда содержимое желудка изрыгается вовне…

Наконец боцман выпрямился, обтер рот подолом парусиновой рубахи, взял парусиновое ведро и, зачерпнув им соленой воды, стал жадно пить ее, обильно поливая при этом голову. Затем снова склонился за борт.

Закончив процедуру отрезвления, Кондор подошел к Сюркуфу.

— Что вы хотите знать, месье? — спросил он четким голосом.

— Ну у вас и методы, — произнес Сюркуф, с интересом рассматривая боцмана, и толкнул в бок Воронцова: — Семен, ты смотри, что делается: только что лыка не вязал, а уже как стеклышко! Уважаю, боцман! А теперь поведай нам все, что знаешь о женщине, что была у вас на борту.

— Я мало что о ней знаю, месье. Только со слов младшего Коло. Мол, старший Коло договорился подсобить беглому англичанину. Ну он как бы капитан был. Всем известно его отношение к Бонапарту, хотя и не аристократ. Так вот, друзья помогли этому англичанину бежать из плена. Старший, разумеется, плыть на остров отказался. Но до Кале подбросить согласился. Что не сделаешь за хорошее вознаграждение?! А там полно контрабандистов. Вы меня понимаете, месье? Да, как видно, не сложилось судьба.

Боцман посмотрел на прикрытое тело старшего Коло, вздохнул:

— Значит, как рассвело, мы и увидели бриг. Он, не мешкая, приблизился к нам и по всем правилам взял на абордаж. Я имею в виду, что забросил крючья и сцепился со шнявой бортами. Затем человек пятьдесят английских головорезов высыпало на палубу. Они заняли все свободное место. Двое новеньких из нашей команды сразу же шмыгнули в форпик. Они, оказывается, были заодно и потом ушли на капере. Вывели, значит, оттуда молодого англичанина. На его плечи был наброшен длинный плащ с капюшоном, который скрывал лицо.

Англичанина подвели сюда, примерно где вы стоите сейчас, месье. Тогда к нему подошел капитан этих разбойников. Скажу вам, ох и мерзкий тип. Один из таких, с которым лучше ночью не встречаться да и днем тоже.

Значит, он усмехнулся и откинул капюшон… И мы все увидели, что это был на юноша, а молодая женщина. Очень даже недурна собой. Рот ей перетягивала тугая повязка. А глаза! Какие у нее были глаза! Прямо огонь. Она так и жгла ими проклятого капера.

— Вот и свиделись, — произнес тот, ухмыльнувшись. — Как вас прикажите величать, уважаемая, — Беатрис или Мари-Катрин Блез?

Женщина не проронила ни звука. Да и трудно ей было сделать это с завязанным ртом. Потом ее увели, а капитан брига сунул в руку старшему Коло тяжелый кошель и конверт.

— Отдашь лично! — добавил этот мерзавец. — Адресат указан. Если читать, конечно, умеешь. Если нет, мой совет — оставайся на месте. Скоро он сам к тебе пожалует.

Кондор замолчал и отвел взгляд. Он смотрел на «Призрак». На корабле передвигали реи. Ночной бриз утих, зато подул дневной с берега.

— Что было дальше? — спросил Сюркуф.

— Что дальше? — глухо отозвался боцман. — Когда я на него глянул, старший Коло стоял бледный, словно мел. Он был человек грамотный, недаром капитан — прочитал, значит, адресат на послании.

Сколько он так стоял — не скажу. Может, минуту, а может, и более. Но только размахнулся и швырнул кошель далеко в море. Все находившиеся на палубе матросы только и крякнули от удивления. Только старший на это не обратил внимания. От спустился к себе в каюту и вскоре выкатил оттуда вон тот бочонок коньяка. Из личных, так сказать, запасов. Сказал, мол, заслужили… а сам, как позже выяснилось, полез на нок грот-рея. Вот такие дела, месье.

— Да, дела неважные, — согласился Сюркуф. — Послание где?

— В каюте у старшего. Подождите минутку, сейчас принесу!

Боцман затрусил на ют и исчез в люке. Вскоре он появился вновь и с каким-то виноватым выражением на лице протянул Сюркуфу плотный бумажный пакет.

— Здесь ваша фамилия указана, месье…

— Я не удивлен, дорогой Кондор. Скажу больше — та женщина моя жена. Ее этот шелудивый английский пес вчера похитил.

— Стало быть, старший признал ее… Вот, значит, почему он…

— Да, поступок, достойный уважения, но ни к чему было его совершать… Все мы люди, и все совершаем ошибки. Вы можете сказать, что вашего шкипера повесил английский приват Шутер. Это действительно был он и славится всегда подобными шутками. Если что, ссылайтесь на меня, я подтвержу.

— Спасибо, месье, — Кондор обвел взглядом притихших членом экипажа шнявы, — от все нас. Старший Коло хотя и был вредный старикашка, но мы его любили по-своему.

— Вот еще что, боцман, — сказал Сюркуф. — По всей видимости, мне придется набирать экипаж на мой славный корвет. Если возникнет желание принять участие в экспедиции, советую обратиться в таверну «Боцман». Ею владеет мой старый друг Джерод.

— Знаю такого. Он, если мне не изменяет память, был вашим боцманом в прежних походах?

— Совершенно верно. Однако нам пора!