Затмение Огня. Пробуждение

Даяна Райт (2023)

Продолжение цикла «Лунное затмение» и первая часть трилогии «Затмение огня».Есть ли место в современном мире для легенд и мифов? А что, если древние сказания не были вымыслом, а отражали реальность? В это сложно поверить, особенно в мире, где нет места необъяснимому и сверхъестественному.Оливия Уильямс находится на пороге получения научной степени по психологии. Она заканчивает Стэнфорд и хочет показать себя как грамотного и достойного психоаналитика. Однажды она получает заманчивое предложение от одного из профессоров Стэнфорда и без колебаний соглашается. Однако научный проект, в который она ввязывается, оказывается роковым для неё и переворачивает её жизнь с ног на голову.

Глава 4

Солнце ярко светило, и его лучи отражались от серого дорожного покрытия, создавая яркий отблеск. Я вела машину на минимальной скорости, чтобы мой сосед мог насладиться видами за окном.

Скотт сидел в машине с широко открытыми от удивления глазами, осматривая всё вокруг. Его взгляд был детским и восторженным, что показалось мне странным, ведь даже с амнезией он не мог забыть, как выглядят города и как устроен реальный мир. Его реакция была необычной, как и его общее состояние.

Мы уже час бесцельно ездили по улицам Нью-Йорка, не имея определённых целей на этот странный день. Внезапно я остановилась на одном из парковочных мест и повернулась к Скотту.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я.

— Буду откровенен. Я не могу понять своего состояния сейчас. Всё это поражает меня.

— Что именно?

— Все эти виды и эта бурлящая жизнь за окном. А эти огромные здания… Это же просто невероятно!

— Скотт, это самый обычный вид любого мегаполиса на этой планете. Чему вы так удивляетесь?

— Я не помню, чтобы видел нечто подобное в своей жизни.

— Не может такого быть. Даже если вы жили где-то в глубинке, вы не могли не знать о таких городах, как Нью-Йорк.

— У меня нет ни малейшего понимания того, что я сейчас видел. И это ещё больше поражает меня.

— Скотт, как вы думаете, вы готовы выйти в люди?

— Это я у вас должен спросить. Вы — доктор психологических наук, — знакомый мне сарказм вновь был ярко выражен в его словах.

— Я ещё не доктор. Я только пишу свою диссертацию. Вы ответите на мой вопрос?

— Если вы готовы выпустить чудовище из клетки, то я согласен.

— Чудовище? — слова парня меня сильно удивили и немного напугали. — Почему вы назвали себя чудовищем?

— Я, вроде как, опасный психически нездоровый человек. Я могу представлять угрозу окружающим людям, что даёт мне право считать себя таковым.

— Вы не правы. Каждый человек является тем, кем он себя сам видит.

— Вы так считаете? Даже если весь мир будет его таким считать?

— Даже если весь мир. Не стоит опираться на мнение большинства. Надо делать собственные выводы и думать своей головой.

— В таком случае, док, я готов выйти в люди.

Скотт улыбнулся мне мягкой улыбкой, чем придал мне уверенности. Я вышла из машины и поспешила открыть дверь для него. Он вышел на улицу и вновь стал осматривать всё огромными и удивлёнными глазами. Я внимательно следила за его реакцией и поведением, с интересом рассматривая этого странного парня.

— Может быть, вы проголодались?

— Честно говоря, я сегодня не успел позавтракать и пообедать. Поэтому не отказался бы от чего-нибудь съедобного, тем более в таком месте.

— В таком случае, могу предложить вам сходить в уютный ресторан или выбрать небольшую кофейню или пиццерию.

— Для меня все ваши идеи звучат непонятно, док. Поэтому я оставляю выбор за вами.

— Отлично. Следуйте за мной.

Я вновь осмелилась взять Скотта под руку и повела его вверх по улице. Мы пришли в небольшую кофейню, где, по рассказам Рэйчел, подавали вкусный кофе и готовили аппетитные сэндвичи. Как только мы вошли в заведение, то заняли дальний столик у окна и стали ждать официанта. Всё это время глаза Скотта бегали по всем предметам в кофейне, словно пожирая всё вокруг.

Как только к нам подошла молодая девушка, я заказала кофе и сэндвичи для нас обоих и отпустила её.

— Док, что вы сейчас заказали?

— Это кофейный напиток с большим количеством молока. Местная кухня довольно неплоха, судя по рассказам моей знакомой, вот я и решила лично в этом убедиться.

— Так вы тоже новичок в этих местах?

— Я не часто бываю в Нью-Йорке, поэтому плохо знакома с местными заведениями.

— А где вы живёте?

— Я заканчиваю Стэнфорд, поэтому живу в Пало-Альто, который находится в непосредственной близости от него.

— Это далеко отсюда?

— Это штат Калифорния. Около трёх тысяч миль отсюда.

— Довольно далеко. И весь этот путь вы проделали ради меня? Бросили свою жизнь и окружение в своём городе?

— Почему бросила? Временно оставила по мере необходимости. Рано или поздно я вернусь домой и вернусь ко всем своим знакомым.

— А что ваша семья, где она сейчас?

— Мои родители живут в Лос-Анджелесе. Они довольно состоятельные люди и могут позволить себе жильё любого уровня.

— Так вы из богатых слоёв населения. Что заставило вас заниматься подобной деятельностью?

— Желание доказать своё мнение и свою правоту. Мне всегда нравилось разбираться в людях, и я хотела делать это более профессионально. Моя мать была против этого, но отец поддержал меня и позволил учиться там, где я хотела.

— Как интересно. И как, удалось вам добиться этой цели?

— Мне сложно это признать, но нет. Не удалось. Моя мать продолжает обвинять меня в неправильном образе жизни и неправильных взглядах на жизнь.

— Док, почему вам не всё равно на мнение вашей матери? Зачем вам её признание?

Слова Скотта вновь ввели меня в замешательство. Я не ожидала, что наш разговор может пойти против меня. Сейчас мы словно поменялись ролями: Скотт был моим психотерапевтом, а не наоборот. Я глубоко задумалась, пытаясь найти достойный ответ на его вопрос. Не найдя подходящего ответа, я решила отвлечь Скотта от разговоров обо мне и моих проблемах с матерью.

— Скотт, мне немного неудобно, когда вы называете меня «док» в присутствии других людей. Давайте на людях мы будем общаться как обычные люди.

— Вернёмся к нашей истории с Тайлером?

— Нет, мы будем общаться как знакомые, но не как любовники.

— Тогда как мне вас называть?

— Обращайся ко мне «Лив».

— Лив? Просто Лив?

— Да, просто Лив.

Скотт протянул мне руку, и мы пожали друг другу руки.

— Приятно вновь познакомиться с тобой, Лив.

— Взаимно, Скотт, — я отпустила руку Скотта и внимательно посмотрела на него. — Что ты сейчас чувствуешь, находясь в реальном мире среди обычных людей?

— Знаешь, что странно, я чувствую себя как никогда комфортно, — в голосе Скотта не было лжи, что говорило о его искренности.

— Да? То есть, тебе сейчас комфортнее, чем в стенах клиники?

— Как ни странно, но да. Хотя я не до конца понимаю этот мир, я хочу его понять и стать его частью.

— А что ты почувствовал, когда мы выехали из клиники?

— Радость.

— С чем была связана эта радость?

— С ощущением свободы и освобождением от долгих и окутывающих оков.

— Говоришь довольно поэтично, что не типично для современных парней.

— А что типично для современных парней?

— Точно не сложные выражения с применением художественных оборотов в речи.

— Лив, а как ты живёшь в этом мире? — вопрос Скотта в который раз застал меня врасплох и вызвал недоумение.

— Что значит, как я живу? Как и остальные семь миллиардов людей на этой планете.

— Позволю с тобой не согласиться. Каждая отдельная персона живёт своей жизнью и по-своему. Поэтому я и хочу узнать, как живёшь именно ты. Расскажи о себе и о своей жизни.

— Зачем тебе это знать? Это не совсем правильно в общении пациента и его врача.

— Ты сама сказала, что за пределами клиники мы не пациент и врач, а старые знакомые. Как я могу быть с тобой знакомым, если я совершенно тебя не знаю?

— Я смотрю, ты умеешь находить некоторые слабости в людях и психологически использовать их против них самих.

— Я не вижу в своём вопросе каких-то агрессивных действий. И я не вижу в своём желании узнать тебя, каких-то психологических манипуляций в твой адрес.

— А ты успел немного вникнуть в тонкости психиатрии за пять лет, проведённые тобой в стенах клиники?

— В этом нет моей вины. Моё нынешнее окружение даёт о себе знать. Но давай не уходить от моего вопроса. Это не очень красиво с твоей стороны.

— Ты меня ещё и этикету общения будешь учить? — в этот момент меня накрыло дикое возмущение по отношению к Скотту и его словам.

— А почему нет, если ты позволяешь не совсем допустимые действия в общении?

— К твоему сведению, я с трёх лет посещала множество курсов по этикету, поведению в обществе и искусству правильного общения. Я почти двадцать пять лет всё это изучала и успешно применяла на практике.

— Зачем тебе это надо?

— Как я говорила ранее, мои родители довольно обеспеченные люди, которые состоят в довольно высоких кругах. Всё это требовало от меня определённых умений и правильного поведения в таком обществе. Поэтому с самого рождения меня учили тому, как правильно вести себя в всевозможных кругах.

— Всё же мне не понятно, почему при своих возможностях и при своём статусе ты решила заниматься столь странной деятельностью.

— Я не хочу быть просто дочерью своих родителей и жить в их тени. Я хочу быть самостоятельной личностью и сделать своё имя независимым от них.

— Теперь я тебе верю, — на губах Скотта появилась победная улыбка. — Наконец-то ты ответила честно и откровенно.

— Разве раньше я говорила не правду? Я ни разу не обманывала тебя за всё время нашего знакомства.

— Не обманывала, но недоговаривала или уходила от ответа. А сейчас ты прямо ответила на мой вопрос, и это было максимально честно.

— Почему ты так уверен в этом?

— Не могу объяснить. Просто почувствовал, и всё.

— Скотт, а как ты видишь свою жизнь?

— К сожалению, у меня пока нет никакого плана действий.

— Но ты же не можешь провести остаток своей жизни в клинике.

— Я бы и не хотел этого. После того, что я увидел сегодня, я ещё больше хочу почувствовать реальную жизнь и стать её частью.

— В таком случае предлагаю закончить наш обед и взять кофе с собой.

— Зачем?

— Чтобы посмотреть некоторые достопримечательности Нью-Йорка. Я, как и ты, толком их никогда не видела.

— В таком случае не откажусь от столь заманчивого предложения.

Мы со Скоттом взяли кофе и поспешили покинуть кофейню. В этот день мы провели полдня, осматривая достопримечательности города.

Наше знакомство с Нью-Йорком началось со статуи Свободы. Я рассказала Скотту о её истории и символическом значении. Затем мы посетили Бруклинский мост и насладились видом на пролив.

После этого я решила показать Скотту Центральный парк, где мы провели большую часть времени. Во время нашей прогулки я узнала много нового о нём. Скотт оказался очень интересным собеседником. Несмотря на свою забывчивость, он мог поддержать разговор на любую тему. Он был эрудированным и красноречивым, его грамотная и хорошо поставленная речь говорила о высоком уровне образования и интеллекта.

У Скотта было своё мнение по любому вопросу, которое он мог красиво обосновать и доказать. Иногда он позволял себе язвительные и саркастичные комментарии, но со временем я привыкла к ним. Этот загадочный парень всё больше и больше поражал меня и вызывал непонятные эмоции.

Мне было очень жаль, что такой умный и образованный человек потерял возможность жить нормальной жизнью. Особенно пугало осознание того, что ему некуда было пойти, и он мог провести остаток своих дней в клинике. Эта мысль пугала и угнетала меня. Я хотела помочь ему выбраться из клиники и вернуть к нормальной жизни.

Я не знала, как это сделать, но была полна решимости помочь ему.

Нашу экскурсию я решила закончить в самом популярном месте Нью-Йорка — на смотровой площадке Эмпайр-стейт-билдинг. Когда лучи сентябрьского солнца медленно склонялись к горизонту, мы поднялись на площадку.

— Скотт, ты в порядке? Что-то случилось?Как только мы вышли на площадку, Скотт остановился и замер на месте. Он стоял неподвижно, словно восковая фигура со стеклянными глазами. Я наблюдала за ним несколько минут, а затем взволнованно спросила:

— Нет, всё хорошо. Я просто не ожидал увидеть такое.

— Что именно?

— Это зрелище поразило меня. Лив, мне впервые показалось, что я видел нечто подобное раньше.

— Что? Ты что-то вспомнил?

— Нет, я по-прежнему ничего не помню, но, глядя на этот вид, я почувствовал, что уже видел что-то похожее. Я не могу объяснить, почему так решил, но моё внутреннее чутьё подсказывает мне об этом.

— Скотт, напряги свою память! Если ты видел что-то подобное, возможно, ты уже был здесь и видел этот вид раньше.

— Я постараюсь. Но это была всего лишь минутная вспышка, которая тут же прошла.

— Но это уже небольшой шаг вперёд! Твоя память дала слабый, но толчок. А это уже начало твоего восстановления.

— Я не знаю. Мне кажется, что это так и останется всего лишь слабой вспышкой в голове.

— Я тебе одно могу сказать: ты не должен сдаваться и терять веру в себя. Всегда иди до конца в своих целях. Даже когда кажется, что всё это бесполезно и ничего из этого не получится, всё равно нужно быть уверенным в своих конечных целях и стремиться к ним, несмотря ни на что.

— Док, а ты, оказывается, хороший мотиватор. Умеешь произносить вдохновляющие речи.

— Я лишь говорю своё мнение и следую своим принципам.

— В таком случае я восхищён твоим мировоззрением и упорством. Это даёт мне основания верить в успех твоей терапии.

— И я буду очень признательна тебе, если ты, как и я, будешь верить в её успешный исход.

— Не сомневайся, док. Я буду верить в неё так же, как и в тебя.

Меня охватила дрожь. Последние слова Скотта вызвали у меня смешанные чувства, которые меня смутили. Он был моим пациентом, потерянной личностью без прошлого и без понимания, кто он такой. Но его слова задели меня за живое и испугали.

К этому времени последние лучи солнца скрылись за горизонтом, и город погрузился во тьму. Постепенно повсюду зажглись миллионы фонарей и огней в окнах, наполнив панораму ещё более ярким светом, чем днём. Скотт снял тёмные очки и кепку. Когда он снял кепку, его яркие волосы заиграли на ветру, напоминая бушующее пламя. Я заворожённо смотрела на эту картину, пока голос Скотта не вывел меня из оцепенения.

— Надеюсь, тебе не сильно достанется из-за моего похищения, — сказал он.

— Я решу этот вопрос. К тому же всё это дало положительные результаты.

— Вот как? И каковы эти результаты?

— Вновь прошу тебя не задавать вопросов, на которые я пока не готова ответить. Мне нужно время, чтобы всё проанализировать.

— В таком случае, мне остаётся только покорно ждать вашего вердикта, доктор Уильямс.

Я подошла к ограждению смотровой площадки и окинула город внимательным взглядом. Внизу кипела жизнь, миллионы ярких огней освещали всё окружающее пространство. Боковым зрением я заметила небольшую дымку и повернула голову в её сторону. Сбоку от меня, в недалеко стоящем здании, горел пожар, и огонь яркими бликами вырывался из окон верхнего этажа.

Взгляд Скотта устремился на горящее здание, и в этот момент произошла странная вещь. Он резко оцепенел и перестал дышать. Скотт стоял парализованный, с широко открытыми глазами. В какой-то момент он схватился за голову и упал в обморок. Я бросилась к Скотту и подхватила его массивное тело на руки.

— Скотт! Скотт! Что с тобой? — мой громкий возглас пронзил смотровую площадку, привлекая внимание окружающих людей.

— Док… Ты здесь?Лицо Скотта в этот момент исказилось от боли и мучения. Он продолжал лежать без сознания, но его судороги меня пугали. Я достала бутылку воды из сумки и, недолго думая, вылила её содержимое на Скотта. Он резко открыл глаза, в которых читалось сильное безумие и страх. Я впервые видела его в таком состоянии и не могла понять причину. Скотт судорожно бегал глазами по окружающей обстановке, а затем его испуганный взгляд остановился на мне.

— Скотт, что с тобой?

— Мне стало дурно. У меня был какой-то приступ.

— Что за приступ? Такое раньше случалось с тобой?

— Нет. Со мной такое впервые, — Скотт попытался сесть, держась за голову. — Как же раскалывается голова.

— У тебя болит голова? — я внимательно осмотрела парня, пытаясь понять его состояние. — Так что это был за приступ? На что он был похож?

— Не знаю. Меня пронзила сильная головная боль, после чего я потерял сознание, — Скотт потёр свои виски и виновато произнёс. — Я даже не понял, как это произошло.

— Что-то же вызвало подобную реакцию у тебя, — я стала вспоминать все события, что произошли до приступа Скотта. — Ты смотрел на панораму города вместе со мной, а затем ты повернулся к горящему зданию. Тебя оно так напугало?

— Горящее здание? О чём ты?

— Как о чём? Вон там горит здание, увидев которое ты и впал в это состояние. Ты что, не помнишь этого?

— Нет. Я ничего подобного не помню. Я стоял рядом с тобой, разговаривал, а затем приступ боли и я уже на полу без сознания.

Я нахмурилась, совершенно не понимая причины подобного явления и реакцию разума парня. «У него стоит какой-то блокиратор воспоминаний, который, по всем признакам, активизируется во время того, когда Скотт контактирует с огнём. Значит, Скотта что-то связывает с огнём. Возможно, в его прошлом он играл какую-то важную роль или с ним было связано что-то важное. Нужно будет по максимуму проработать эту версию и попробовать поработать над ней».

Я помогла встать Скотту на ноги и повела его в сторону выхода. Спускаясь на первый этаж, я заметила, как живой и обычно румяный цвет лица парня стал бледным и болезненным. Меня не на шутку напугал этот неожиданный приступ Скотта, а самое главное причины, вызвавшие его.

«И всё же, что могло вызвать в нём столь бурную реакцию, и что он испытывал в этот момент?» Меня терзало большое количество мыслей и догадок.

— Ты уже пришёл в себя?Я вывела Скотта на улицу и повела его в сторону Центрального Парка. На улице было темно, поэтому нам с лёгкостью удалось скрыться от посторонних глаз толпы. Усадив Скотта на лавку, я села рядом с ним и аккуратно спросила:

— Вроде да. Но я не совсем понимаю, что произошло.

— Скотт, что с тобой случилось?

— Я и сам не совсем понимаю.

— А что ты почувствовал, когда потерял сознание? У тебя было такое болезненное выражение лица.

— Я ничего не помню. Только какие-то вспышки, которые тут же исчезали.

— Вспышки? Это были воспоминания?

— Нет, это были яркие отблески огня и горящих зданий.

— Горящие здания? Значит, приступ был вызван огнём? Это может говорить о том, что ты пережил что-то важное, связанное с огнём!

— Ты так думаешь?

— Я теперь в этом уверена. Мы нашли важную стену в твоей памяти. Это огромный прогресс!

— Надеюсь, что ты права.

— Скотт, ответь мне сейчас максимально честно, как своему другу, который хочет помочь тебе.

— Другу? — Скотт произнёс это тихим и еле слышным голосом.

— Да, другу, который хочет тебе помочь.

— Даже так? И что ты хотела узнать?

— Когда ты увидел огонь на смотровой площадке, он тебя напугал или это было что-то другое? Что ты чувствовал при виде бушующей стихии?

— Если я скажу тебе правду, то я точно навсегда окажусь в лечебнице. Но и соврать тебе я не могу. Почему-то именно тебе я не хочу врать и обманывать.

— Я обещаю тебе, я приму любой твой ответ и никак не буду тебя осуждать.

Впервые за всё наше знакомство я взяла Скотта за руку, и его кожа оказалась слишком горячей и обжигающей на ощупь.

— Лив, мне кажется, я всё-таки сумасшедший.

— Почему ты так решил?

— Разве здоровый умом человек может при виде огня испытывать радость и чувствовать какое-то воодушевление внутри себя? Словно огонь является чем-то живым и важным в его жизни. Это не нормально. Я видел огонь, и я представлял, как он уничтожает всё вокруг. При этом я чувствовал удовлетворение и некоторое чувство радости.

— Скотт… — слова парня меня не на шутку напугали. Я вновь испугалась того, что может быть спрятано внутри этого странного парня.

— Можешь ничего не говорить. Я и без психотерапевта знаю, что всё это страшно и неправильно.

— Я хотела сказать другое.

— И что же?

— Я всё же оставлю это мнение при себе. Это совершенно не профессионально с моей стороны, и врач моего уровня не должен никогда так говорить.

— Лив, мы же не пациент и врач сейчас. Поэтому я хочу услышать твоё дружественное мнение.

— Ты умеешь находить нужные рычаги для достижения своих целей.

— Наверное, это моя врождённая способность, которой я пользуюсь неосознанно.

— Мне кажется, что твоё прошлое не случайно скрыто от тебя. Может быть, это твой шанс начать новую жизнь, непохожую на прежнюю. Вдруг твоя прежняя жизнь была полна боли и ужасных событий. Сейчас у тебя есть возможность избавиться от этого бремени и жить нормально.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу, чтобы ты подумал, нужны ли тебе эти воспоминания и стоит ли их возвращать.

— Хм. Действительно. Довольно необычное мнение, особенно со стороны психотерапевта.

— Я лишь высказала своё мнение как человек, а не как психотерапевт. Но я не отказываюсь от своего плана лечения и по-прежнему буду делать всё возможное, чтобы вернуть тебе память, как и обещала.

— Лив, можно я признаюсь тебе в одном моменте, который я всё это время скрывал?

— Конечно.

— Я хотел вернуть воспоминания не для того, чтобы вернуть себя. Я просто хотел получить шанс выбраться из клиники и жить нормальной жизнью. Но практика показала, что без своих воспоминаний я не смогу этого сделать.

— Скотт, на самом деле, можно жить полноценной и нормальной жизнью и без воспоминаний.

— Да? И как же?

— Начни всё сначала.

— У меня нет ни фамилии, ни документов, ни денег, чтобы начать новую жизнь. Да и сотрудники клиники меня в таком состоянии не отпустят.

— Скотт, ты здоров и при небольшой помощи можешь спокойно начать нормальную жизнь. Тебе даже не нужно будет твоё прошлое, потому что ты сможешь построить своё будущее.

— Я не верю в это, Лив. Я навсегда заперт в этом сундуке отчаяния. — Скотт опустил голову, и его рыжие волосы ярким водопадом упали вниз.

— Ты ошибаешься. Всё это можно пережить и всё это можно изменить. — Я замолчала, а затем сказала то, что никогда бы не решилась сказать: — Скотт, если я пообещаю тебе помочь с этим, ты сможешь пообещать мне не отчаиваться и продолжать бороться за себя и свою жизнь?

— Что? — Скотт поднял голову и повернулся ко мне лицом. — О чём ты?

— Если я пообещаю тебе помочь с документами, чтобы ты мог начать новую и нормальную жизнь. Но взамен я попрошу тебя не отчаиваться и продолжать бороться.

— И это всё? Такова твоя цена нашей сделки?

— Да. Такова моя цена. А соглашаться тебе на неё или нет — решать тебе.

Скотт замолчал и пристально посмотрел на меня. Его зрачки были расширены, а жёлтая окантовка глаз ярко сияла. Я не понимала, чем вызвала такую реакцию, но мне показалось, что я вселила в парня некоторую надежду.

Скотт долго смотрел на меня, а затем твёрдо произнёс:

— Я согласен. Я сделаю всё, чтобы выбраться отсюда и стать свободным.

— В таком случае, Скотт, нам нужно придумать тебе фамилию для документов.

— Какие есть предложения?

— В мире миллиарды фамилий. Я не могу сказать, какая подойдёт тебе. Ты сам должен выбрать, ведь тебе с ней жить.

— Скажи, какая самая распространённая фамилия в этой стране?

— По моим наблюдениям, это Смит.

— Тогда познакомься со Скоттом Смитом.

— Что? Ты решил взять самую простую фамилию во всех штатах?

— Да. Чем проще, тем незаметнее. Это мудрость существует с начала времён.

— Откуда ты это знаешь?

— Не знаю. Просто пришло понимание, что так и есть.

— Значит, Смит. Скотт Смит.

— Да, просто и со вкусом. Как тебе?

— Возможно, ты прав. Если мы хотим устроить тебе нормальную жизнь, тебе нужно смешаться с толпой.

— Что я слышу? Ты согласилась со мной так быстро? — Скотт широко улыбнулся и посмотрел на меня игриво. — Как жаль. А я подготовил целую речь в защиту своего права выбрать это имя.

— Прибереги свой монолог на другой случай.

— Как скажешь, док. Но что дальше? Какой план наших действий?

— Я верну тебя в клинику, а потом мы продолжим наши сеансы. Параллельно я буду готовить всё необходимое, чтобы забрать тебя из клиники и позволить жить дальше.

— Звучит обнадеживающе. Но я боюсь, что наши сеансы станут для меня слишком необходимыми, чтобы в будущем остаться без них.

— Тебе придётся сделать выбор. Либо сеансы со мной в психиатрической лечебнице, либо свободная жизнь, но без наших сеансов.

— Я выберу более подходящий вариант.

— И какой это вариант?

— Это вы узнаете позже, доктор Уильямс. А сейчас давайте пройдём к вашему автомобилю. Наш побег и так затянулся на долгое время, что может сказаться на вашей репутации среди коллег.

— Мне плевать на мнение коллег. Я поступаю так, как считаю нужным.

В этот момент во мне заиграло сильное чувство противоречия. Я решила доказать свою правоту насчёт Скотта и добиться для него свободы. Не знаю, как я это организую, но я обязательно придумаю план, который поможет мне воплотить свои цели в жизнь.