Сумеречный лес. Книга вторая. Шах и мат

Евгения Волкова

Шах — принцесса и глава корпуса дознавателей, созданного, чтобы противостоять волшебникам. Однако перед колдуном в маске волка бессильны самые мощные артефакты, и Шах попадает в лимбо, где всё не то, чем кажется. Цели мага девушке неизвестны, но он готов на любые крайности, лишь бы подчинить её волю. Удастся ли смертной одолеть чародея? Вас ждут яркие персонажи, отчаянные повороты сюжета и горячие сцены, в которых боль и наслаждение идут рука об руку. Словом, расслабьтесь — будет интересно!

Духи есть, они не могут не есть

Бродить по ведовскому рынку с местной обитательницей оказалось куда лучше, чем в одиночестве. Видарис уверенно общалась с торгашами, даже приобретала какие-то вещички, и вскоре за нами летела куча сумок с покупками. Видарис была дружелюбной, общительной и улыбчивой, а ещё прекрасно разбиралась в культурах разных народов, от севера до юга. Вместе мы прошли весь базар и выбрались к тому, что сначала я приняла за тёмную стену какого-то строения. Это оказалась гора — чёрная, уходящая далеко вверх и в стороны — но, как и в случае с рынком, камень я заметила только тогда, когда едва не ткнулась в него носом.

— Вот, — молвила Видарис и хлопнула себя по бёдрам. — Наверху таверна. Если у тебя нет никаких дел, мы можем подняться.

Я обернулась назад и увидела суету торжища, всполохи пёстрых одеяний и переливы разноцветных шатров, но ни единого звука здесь не было слышно.

— Нет. — Я вновь развернулась к горе, а потом и вовсе задрала голову, чтобы разглядеть вершину, но та терялась в тумане. — На рынке у меня явно нет дел, пойдём.

— Надо же, сколько рвения, — прошептал голос.

Я скривилась и бросила взгляд на спутницу, но гадалка ничего не заметила.

— Ты отпустишь меня?

— Если узнаешь, где трон?

Я кивнула, и он это прекрасно понял.

— Нет, если мне нужно будет дойти до него, — был ответ. — Но я обещаю, принцесса, ты обязательно избавишься от меня, как только я удовлетворю свои желания. Будь умничкой и выполняй мои указания.

Я вздохнула, чем привлекла внимание Видарис.

— Что? — среагировала она.

— Ничего, а что? — делано удивилась я.

Ведунья прищурилась, но, прежде чем мне стало не по себе от пристального взгляда, сказала:

— Я не смогу понять. Знаю, что он слышит, видит… Поэтому помни…

Её глаза превратились в бесцветные пятна, в которых я увидела обещание расправы и кровожадный блеск.

— Я узнаю, кто ты. А когда узнаю, приду и расскажу обо всех твоих желаниях.

Я не поняла угрозы, зато ощутила удушливую волю волшебника — она шевельнулась у меня внутри и начала расползаться, заполняя меня и мир вокруг.

— Не-е-ет… — простонала я, впиваясь пальцами в виски. — Не надо…

— Отдай! — прорычал его голос, но я только сильнее съёжилась и замотала головой. — Не противься!

Я замычала и упала на колени, стискивая череп руками. Мир исчез в темноте, она смыкалась вокруг меня подобно безумию. Дышать стало трудно, грудь сжималась, а внутри скреблось нечто чужое и жуткое. Я чувствовала обещание страшных мучений, если не покорюсь, но покорность означала полную утрату контроля, а этого я не могла себе позволить.

— Ну что ж, — голос колдуна стал мягким, даже ласковым. — Значит, ты считаешь, что её жизнь дороже твоего благополучия. В таком случае помни: ты сама вынудила меня.

— Шах…

Вздрогнув, я разлепила веки и увидела перед собой Видарис. Та смотрела на меня сочувственно и с явным пониманием.

— Что… — сипло начала я, но не смогла закончить и закашлялась.

В тот самый момент меня и накрыло.

На голову словно вылили ушат ледяной воды, тело напряглось и взорвалось острой болью. Болело всё, каждая частичка снаружи и внутри. Завыв, я свернулась клубком, а когда Видарис попробовала тронуть меня, едва успела оттолкнуть её руку.

— Шах, прости меня… — В голосе ведуньи звучали слёзы, но я замотала головой, а после и вовсе уткнулась лбом в землю.

Боль накатывала волнами: вот она почти отступала, а потом накрывала с головой, с каждым толчком становясь всё сильнее. Спину начало ломить, и я ощутила, как отвратительно липнет к коже намокающая от пота и крови рубашка.

— Что случилось?! — прозвучал откуда-то голос Сета. — Радость моя…

Его руки я оттолкнуть уже не смогла.

— Я не причиню тебе боли, Шах, — прошептал он, склоняясь ко мне. — Поверь мне. Расслабься.

И я прислушалась к голосу Масио и решила следовать ему, несмотря на страх. Если боль пришла ко мне ледяным ливнем, то сейчас меня окутало тепло, и всё напряжение, вся моя мука будто были смыты этим теплом. Я расплакалась от облегчения.

— Иди ко мне, — пробормотал Сет и чуть сжал пальцы.

Я не стала противиться, когда он потянул меня к себе. Напротив, с готовностью и бесконечной признательностью я прильнула к парню всем телом, а когда он уселся на землю, забралась к нему на колени и крепко обняла за шею.

— Кто должен мне поведать о произошедшем? — недовольно спросил Сет, поглаживая меня по голове.

— Пришёл он, — заговорила Видарис. — Это длилось всего ничего. Одно мгновение.

— Когда с тобой говорит Древний, минута может стать вечностью, — буркнул Масио. — И почему он пришёл?

— Частично это моя вина, — с негодованием отвечала женщина. — Вероятно, захотел наказать меня.

— М, значит, любишь пихать нос куда ни попадя, да? — риторически осведомился Сет.

Судя по недовольному ворчанию Видарис, предположение ей явно не понравилось, но Масио было плевать на мнение гадалки — он сконцентрировался на мне.

— Как ты, радость моя?

Я вдохнула аромат его кожи и ответила:

— Лучше.

А потом, ну чтобы быть наверняка уверенной, что это не повторится, спросила:

— Боль не вернётся?

— Нет, — мотнул головой Масио. — Пока ты рядом, я без труда могу контролировать… последствия всего этого.

Я вновь втянула в себя его запах и осторожно выпрямилась.

— По-моему… — начала я и покосилась вниз, а увидев покрытые кровью руки колдуна, скривилась. — Мне надо помыться. Опять!

— Поднимемся в таверну, и сможешь помыться, — сказал Сет и тише добавил: — Ну, или я тебя помою…

Я выразительно округлила глаза и уточнила:

— Даже в такие моменты ты не можешь быть серьёзным? Ты скажи, ну чтобы я не ждала ничего подобного.

— Ну почему же, — сделал удивлённое лицо Масио. — Я сейчас вполне серьёзно говорю.

Теперь я вздохнула и пробурчала, слезая с колен парня:

— Видимо, для Масио флирт — это норма общения.

И всё же мне стало немного не по себе — нет, не от разговора с Сетом, ведь для него подобный трёп в порядке вещей, а я легко адаптируюсь к любому поведению. Просто мне вдруг показалось, что боль вернётся. К тому же ткань очень неприятно липла к спине, напоминая, что я совсем не в порядке.

— Радость моя, — позвал меня Сет, а когда я взглянула на него, заявил: — Она не вернётся. Обещаю.

Я кивнула.

— Что же произошло? — спросила я, выпрямившись.

Мы всё ещё стояли там, между рынком и скалой, только теперь рядом находился Масио. А вот внутри себя я ничего не чувствовала. Горло сжалось, по щекам побежали непрошенные слёзы, но я резко смахнула их и взглянула на Сета.

— Ответь мне.

Тот поджал губы.

— Расскажи о вашем знакомстве, — вдруг попросил он. — С самого начала. Расскажи.

Предо мной встал выбор: если говорить, то ничего не скрывая, но в таком случае придётся рассказать и о том, что было до моего прихода в лимбо, ведь именно тогда всё и началось. А там одно за другое — и вот я уже каюсь в самых мерзких деяниях…

— Ты уже знаешь, что я дознаватель, — начала я, бросив беглый взгляд на Сета.

Масио кивнул и взял меня под локоть, увлекая к горе. Видарис последовала за нами, а я продолжила:

— Артефакт, Глаза Исины, он способен подавлять любую магию в радиусе своего действия. Мы называем это «купол».

— Я слышал о нём, — подтвердил колдун. — Поэтому к вам вообще никто не приходит, а люди чувствуют себя свободно.

— Да-а… — протянула я недовольно. — Но в тот день у нас объявился волшебник, который искал что-то в столице. И я отправилась проверить, кто он и как смог войти под купол.

— Погоди, — встряла Видарис и тронула мою руку. — Глаза Исины — древний артефакт, и никто, даже боги, не могут попасть в ту область, которую он защищает.

— Именно, — согласилась я. — Весомый повод узнать всё, не так ли?

Неспешно мы шли вверх по неширокой тропинке. Пришлось растянуться цепочкой, но это не мешало мне говорить, а моим спутникам слушать. Я рассказала им всё, что знала, за единственным исключением: я умолчала о том, чего желает это существо. Да и то только потому, что не была уверена в добровольной помощи волшебников, если дело касается некоего артефакта.

— Получается, он нашёл тебя не в лимбо, — произнёс Сет, когда я закончила. — Но он привёл тебя сюда и намеренно здесь оставил. А значит, необходимо выяснить, что ему нужно, иначе… Я не знаю никого, кто сможет заставить его уйти.

Я тут же развернулась и схватила парня за руку:

— Ты знаешь его, да?!

— Допускаю такую возможность, — поправил меня тот. — Те браслеты, которые дознаватели надели на него, это же Оковы терпения, не так ли?

— Да, — осторожно кивнула я, не понимая, к чему этот вопрос. — А что?

— А то, что у каждого артефакта есть его слабое место, — будто и не заметив, как я напряглась, принялся пояснять Масио. — Например, созданное богом проказ будет бессильно перед богиней всех человеческих пороков.

— Так нам всего лишь нужно узнать, кто из Древних способен игнорировать воздействие Глаз Исины и Оков терпения! — воскликнула Видарис и даже в ладоши захлопала от переполнявшей её зловещей радости — и это было жутковато.

Масио, который шёл по тропе последним, словно только заметил присутствие женщины. Он встрепенулся и высунулся из-за моего плеча, чтобы взглянуть на гадалку, а потом уставился на меня с выражением человека, не понимающего, что происходит.

— Ах да, — устало вздохнула я и взмахнула рукой в сторону нашей спутницы. — Сет, познакомься — это Видарис. Теперь она пойдёт с нами.

— Видарис, значит, — голос Сета стал прямо медовым. — Прямо как дух Озера, который мог исполнять самые сокровенные желания.

Я опустила руку и вытаращилась на парня. Ведунья буркнула что-то, но на неё никто не обратил внимания.

— Насколько мне известно, дух так и не исполнил ни одного желания, потому что сначала показывал просящему всю его жизнь, — монотонно пояснял Масио. — Позволял увидеть все деяния, каждый выбор, но на сей раз без эмоций — только трезвое осознание содеянного. И они сходили с ума, проживая своё прошлое ещё раз, и ещё, и ещё…

— Хватит! — крикнула женщина, а когда я тоже развернулась к ней, повторила: — Хватит.

— Так ты дух? — уточнила я, но прежде чем гадалка открыла рот, добавила: — Только давай нормально отвечать, ладно? Прямой вопрос — прямой ответ.

— Да, я дух, — призналась Видарис, и я облегчённо выдохнула. — Но это не имеет значения.

— Правда? — вкрадчиво поинтересовался Сет. — Разве нам нет нужды выяснять, почему ты увязалась за нами? М? Зачем ты здесь?

Я покосилась на парня. Будь я проклята, но эти чёртовы колдуны все один к одному! Словно в колдунских школах их специально учат говорить с одинаковыми интонациями и одними и теми же словами!

Воцарилась тишина, которую никто не желал прерывать. Хвала небесам! Я мечтала, чтобы этот разговор окончился: слишком много бессмысленной информации и ни единого ответа на действительно важные вопросы.

— А чего это все такие грустные? — пробасил великан, догнавший нас на тропе. — Здравствуй, озёрная девица!

— Аневардан, — откликнулась та и вновь воззрилась на меня, хотя отвечала на вопрос Сета: — Мне интересно узнать, кому хватило наглости тронуть меня.

Сет прочистил горло, однако Видарис не умолкла:

— Это не всё! Ещё мне хочется понять тебя. Я увидела много любопытного в твоей семье, но не увидела в ней тебя.

Я зажмурилась, снова остро желая поскорее закончить беседу.

— Достаточно! — бросил Масио, склоняясь ко мне: — Не переживай, радость моя, ты получишь ответы на все вопросы, а её оставим с носом.

Я вздохнула и впервые за очень долгое время вспомнила печальное лицо брата.

— Знаешь, — я повернулась к колдуну, не поднимая глаз, — есть такие вещи, которые никто не должен знать. Ни она. Ни ты. Никто. Такие вещи должны храниться только в одной памяти, сокрытые ото всех на свете. Понимаешь?

Теперь я посмотрела на Сета и встретила добрый взгляд, в котором читалась лёгкая горечь — словно тучка, затенившая яркое солнышко.

— Конечно понимаю, — сказал он. — Хотя мне немного грустно.

— Но почему? — удивилась я.

— Потому что я… — Масио вздохнул и взял мои ладони в свои. — Я же чувствую тебя, Шах. Чувствую тебя так, как если бы прожил с тобой сотни лет. А значит, не осталось тайн или недомолвок. Я принял тебя такой, какая ты есть, и мне всё равно, кто, зачем, почему и как добился того, что ты сейчас рядом со мной. Разве это имеет значение, Шах? М? Как ты думаешь?

Он говорил так пылко, что я не смогла сдержать улыбку. Я вдруг словно увидела его впервые — юного, особенно по меркам волшебников, только начавшего свой путь, вероятно, даже влюблённого… Вероятно, даже в меня…

Конец ознакомительного фрагмента.