Бар вредного дракона

Зинаида Владимировна Гаврик (2024)

Ну зачем, зачем я вошла в эту дверь с вывеской «Бар дракона», а?! Ведь ещё мелькнула мысль, что утром здесь была лишь пустая кирпичная стена… Так я оказалась среди монстров, главный из которых холодный жестокий дракон в человеческом обличии, искренне ненавидящий людей… А бар уже скакнул сквозь миры, и за порогом нет привычной улицы родного города… Выход один — притвориться таким же монстром, как остальные, и попытаться устроиться в этот бар помощницей. Ведь рано или поздно он вернётся в мой мир. Главное, чтобы до тех пор меня не раскрыли. Хотя нет. Главное — не влюбиться в дракона. Не влюбиться, я сказала! В книге: Умная и хитрая попаданка; Властный дракон с вредным характером, холодный, как все льды Арктики; Скачущий по мирам бар, в котором постоянно творится какая-то чертовщина (зато не скучно, да?) Интересные азиатские монстры: хитрые кицунэ (лисы-оборотни) и удивительные существа, равных которым вы ещё не видели; Шпионские игры, тайны и интриги.

Глава 29

— Спокойно! — рявкнула тётушка. — Ничего он тебя не раскрыл. Ну подумаешь, ты сама не убрала пятно. Объяснений этому может быть масса. В первую очередь можно объяснить это тем, что ты долго воспитывала в себе привычку не поддаваться порыву и не пользоваться магией даже в таких случаях. Во-вторых, ты, может, надеялась, что это заметил Мастер Лун, и что он захочет тебя защитить…

— Кстати, да, ведь я дала понять Эрлингу, что между нами с Мастером размолвка! Может, я надеялась, что это поможет нам помириться? Хотя, конечно, объяснение притянуто за уши.

— И ничего не за уши. Нормальное объяснение. Или, хочешь, скажем, что я запретила тебе применять бытовую магию, чтобы ты не расслабилась и не утратила привычку её скрывать, когда вернёшься в человеческий мир?

— А зачем мне возвращаться, если я здесь уже работу нашла?

— Да ведь Мастер Лун в любой момент может рассердиться и вышвырнуть тебя прочь. Все знают, какой у него нрав. Вдруг вы не сегодня завтра поссоритесь, и он не захочет, чтобы ты мозолила ему глаза. Я как ответственная тётушка должна предусмотреть все варианты…

Ей удалось немного меня успокоить. Действительно, в целом объяснение неплохое. Если буду держаться уверенно и нагло, то Эрлинг наверняка озадачится. Ведь если я и в самом деле чувствую, что меня раскрыли, я должна заикаться и прятаться. Хотя что-то мне подсказывает, что Эрлинга так просто не убедить.

— Кстати, — вдруг оживилась тётушка. — Даже если он попытается раскрыть правду Мастеру Луну, то Мастер Лун подумает, что, вероятно, прореха в межмирье вытянула из тебя вообще все силы до капельки. Правда, в этом случае ты вряд ли смогла бы хоть как-то дотянуть до конца рабочего дня. Ты должна была бы просто лежать пластом, пока магический резерв не восстановится хотя бы частично.

Она снова призадумалась.

В общем, мы решили всё-таки до последнего стоять на версии, что сама тётушка строго-настрого запретила мне использовать любую магию, поскольку она не питает иллюзий и совершенно уверена, что Мастер Лун в любой момент может разозлиться и вышвырнуть меня прочь.

Вскоре тётушка собралась уходить, но перед тем, как покинуть комнату, она внезапно кое-что вспомнила и притормозила:

— Слушай, а что ты сказала тем девушкам у стойки, пока я относила чай Мастеру? Они так странно себя вели после твоего ухода! Сначала что-то яростно обсуждали, а потом одна из них сурово направилась к столику с лисами, но на полпути резко свернула и бросилась назад. Я слышала, она огорчённо сказала остальным: “Нет! Недостаточно решимости!”

Я невесело хмыкнула. Надо же, кто-то всё-таки осмелился последовать моему совету. Впрочем, как я и рассчитывала, провернуть такое у них не хватит пороху. Все же знают, насколько зловредные и мстительные эти лисы. Поэтому вести себя с ними так, как я описала, никто не рискнёт. А значит, полагаю, девицы меня надолго оставят в покое.

После ухода тётушки я спустилась в чемоданный отель и всё-таки приняла там душ. Просто для того, чтобы почувствовать себя человеком. В этот раз даже получилось не разбудить ящик. Я просто проползла мимо него на четвереньках, поскольку он реагировал только в тот момент, когда я оказывалась прямо напротив того места, где у него были глаза.

В этот раз из номера я ушла с трофеями — прихватила одеяло и подушку. А ещё перед уходом убедилась, что электрический чайник исправно работает, а значит, с его помощью вполне можно приготовить горячий шоколад, большая пачка которого до сих пор ждёт меня в подвале.

Но чтобы за ней сходить, следовало дождаться, пока все уснут. Можно было, конечно, отправить за шоколадом тётушку, но она обмолвилась, что хозяин пока запретил нам приближаться к подвалу, поскольку там до сих пор густой остаточный фон от прорехи. Мастер обещал, что завтра, когда фон спадёт, он сам спустится туда и просто своими чарами сожжёт разом весь мусор.

Из этого стало ясно: во-первых, тётушке и в самом деле опасно туда спускаться, а во-вторых, если я сегодня не заберу пачку, то другой возможности сделать это не будет.

Возможно, для кого-то дурацкая пачка шоколада была пустяком. Но… шоколад всегда повышал мне настроение. Эта пачка казалась приветом из дома, приветом, в котором я остро нуждалась, чтобы окончательно не поддаться унынию.

Что выкинет завтра Эрлинг? Пока неизвестно. Но что, если сегодняшний вечер станет последним? Эти мысли вряд ли позволят мне уснуть. Скорее, я буду с каждой минутой проваливаться в жуткое ожидание неизбежного, выматывающее и давящее. Такими темпами к утру от меня мало что останется. Как в таком состоянии противостоять врагу?

Хотелось добавить в этот вечер хоть что-то приятное. Хоть какую-то радость. Обычно за чашкой шоколада мне приходили отличные идеи, а сейчас я остро в них нуждалась.

Кроме того, предстоящая вылазка за шоколадом слегка щекотала мне нервы и отвлекала меня от мыслей об Эрлинге.

В какой-то момент мне стало казаться, что если вылазка пройдёт успешно, и я выпью этот шоколад, то и в остальном у меня всё получится. Я смогу дать отпор лисам, успешно сохранить маскировку, доработать эту неделю до конца и благополучно вернуться домой.

Я выждала на всякий случай пару часов, рассчитывая, что за это время все доделают свои дела и уснут, а потом скинула босоножки, чтобы не выдать себя звуком шагов, и пошла на дело.