Портрет на память

Инга Леровая (2025)

Портрет — это не только портрет, но и судьба. Оставшись без родителей, Кристина намеревалась вести простую жизнь. И уж точно не ждала любви богатого человека. Но мистическая роковая страсть спаяла в тесный клубок жизни Кристины, уличного художника Густаво и хозяина антикварного магазина Рико. Вокруг Кристины плетутся интриги, ей снятся странные сны про шамана, ее судьбой хочет управлять таинственный Правитель… Лишь истинная любовь способна разоблачить тайны прошлого и пресечь действия злобных завистников. А Новый год гарантирует чудеса.

Глава седьмая

С самого детства Кристина знала, что человек привыкает ко всему. Знала, а теперь подтверждала это своей жизнью. Когда она была маленькой, а отец уже не вставал, то в их доме постоянно звучали эти слова про привычку ко всему. Отец приучал себя к мысли, что он скоро умрет, и спокойно говорил это Кристине. Каждый день. Чтобы дочка тоже привыкла. Не испугалась похорон и людей в черном. Это было похоже на игру.

— Ты завтра умрешь? — спрашивала Кристина, а отец смеялся и мотал головой. Когда были силы, корчил рожицы.

— А когда ты хочешь, чтобы я умер?

— Ну, может, потом, когда я вырасту, — робко предлагала Кристина.

— Когда ты вырастешь, умрет мама, а я пораньше. Так уж выйдет, дочка.

Кристина не хотела привыкать к смерти, но привыкла. Почти ко всему привыкла. К тому, что все близкие умерли, а она осталась. К тому, что Густаво часто ночует за стенкой, в ее квартире. К тому, что Виолетта готовится к свадьбе и постоянно звонит с глупостями. И хоть понимала, что Кристина пошлет ее подальше за вопросы, какого цвета надеть трусы или чулки, все равно звонила по нескольку раз в день.

Жизнь не становилась проще, но Кристина приняла ее. Приняла свою жизнь целиком. Во всех книгах твердят, полюби себя, свои проблемы, свои трудности. Наверно, это случилось. Кристина реже кричала, не удивлялась тому, что никто из парней ей не нравится. Даже стала прибавлять в весе. Но быстро запретила себе, потому что на улице ее стали провожать длинными взглядами мужчины. Еще не хватало отрастить круглую задницу, а потом бегать от потенциальных женихов.

Кристина все еще не хотела знакомств и ухаживаний. У нее на шее камнем висел Густаво, с которым все было не просто. Густаво продолжал отдавать свои заработки Кристине, заставлял позировать для дурацких иллюстраций и время от времени напивался. Но каким-то внутренним чутьем, он точно угадывал, что Кристина хотела бы сделать, но откладывала по разным причинам. Ловко предлагал свою помощь. И становился необходимым.

Кристина решила, что пора поставить памятник родителям. Папин был совсем плох, а маме ставили временный крест. Деньги имелись, но остальные хлопоты заранее ее пугали. Пьющие кладбищенские работники, контроль за качеством и срыв сроков, Кристина ужасно не хотела всего этого. Приходила на родительскую могилу и жаловалась маме. Густаво увязался как-то за Кристиной на кладбище. Мгновенно осознал проблему и взял все в свои руки. Где надо, надавил, где надо, заплатил, где надо, выпил с работягами. Через месяц памятник стоял.

После такого подарка, Кристине трудно было отказать Густаво в крыше над головой. Тем более, она догадывалась, что свое жилье Густаво давно продал и деньги перевел ей же. Густаво не навязывался, часто ночевал в мастерской, но и он, и Кристина знали, что если понадобится, квартиру Кристина предоставит. Они оба запутались в этих странных отношениях. И выхода Кристина не видела.

Много раз ей казалось, что они поссорились навсегда, но стоило им увидеться, все закручивалось по новой. Густаво говорил своим низким хрипловатым голосом: “Малявка, иди сюда, давай работай.” И Кристина шла, позировала и уже не могла сказать, что это ее тяготит. Человек привыкает ко всему. Какая-то другая жизнь, насыщенная событиями, сердечная и нежная, уходила все дальше и реже появлялась в мечтах.

— Густаво, нарисуй большую и красивую картину, — азарт сделать художника знаменитым с некоторых пор терзал Кристину.

— Что, например?

— Набережную. Парк. Лес. Обрыв, — последнее слово вырвалось само и Кристина вздрогнула. Старик предупреждал, что память вернется, когда она успокоится внутри. Неужели это время пришло?

— Набережную? Там, где ты торчишь каждый выходной?

— Ну, хотя бы.

— Мне нравится рисовать тебя.

— Но это не дает тебе славы.

— Мне не нужна слава.

— Но почему, Густаво? Ты талантливый. Почему ты прозябаешь с такими способностями?

— Ты меня стыдишься?

— Нет, — покривила душой Кристина.

— Ясно, — бросил Густаво и ушел.

— Чтоб тебя черти съели. Чтоб тебе ворона на голову наделала. Чтоб ты… — Кристина плюнула вслед Густаво.

Опять напьется зараза и пропадет на несколько дней. А потом явится как ни в чем ни бывало и потребует позировать. Кристина не чувствовала в себе сил порвать с художником окончательно, еще помнилось, как Густаво выручил ее с памятником. Не хотелось верить в потусторонние силы, но временами Кристина не могла иначе объяснить их связь. Она никуда не девалась независимо от того, ругались они или мирились.

Кристина пришла злая домой и рявкнула на курьера, который ждал ее у дверей с посланием. Вдруг объявилась старшая мамина сестра и требовала встречи. Когда-то мама пообещала сестре уход в обмен на квартиру. Тетя посчитала, что время пришло. У Кристины опустились руки. Еще только тети ей не хватало. При жизни мама так и не получила эту обещанную квартиру или словечко поддержки, хотя постоянно что-то делала для сестры. Даже спасибо тетя ни разу маме не сказала. Пришла очередь Кристины заботиться о черствой родственнице?

Стало безумно жалко себя. Кристина ныла, хлюпала носом и довела себя до больной головы. Наутро не пошла на работу и в мастерскую тоже не пошла. Лежала лицом в подушку и думала о невидимых родовых связях. Она теоретически могла послать тетю подальше с ее квартирой, но знала, что не пошлет. И квартира тут ни при чем. И трусость ни при чем. Она просто пойдет к тете и будет тянуть еще и эту лямку. Пока не сломается окончательно.

От этого понимания Кристина всегда чувствовала себя беззащитной маленькой девочкой, которую родня может использовать как захочет. Всегда использовала. На стук в дверь Кристина не отреагировала. На звонки тоже. Нет сил сопротивляться. А ведь ей казалось, что она взяла свою жизнь под контроль. Но кто-то всегда вламывался и Кристина подчинялась. Дверь распахнулась, в комнату ворвался Густаво.

— Ты заболела?

— Я вечная больная.

— Ну-ка, прекрати, — Густаво вытянул Кристину из постели и усадил в кресло, вскипятил чаю, осторожно выспрашивая, в чем дело.

— Я родилась пленницей и никогда не освобожусь, — Кристина даже не разозлилась, что Густаво сломал замок на двери. — Из одной тюрьмы в другую. Даже в чертовой книжке моя героиня пленница. Хоть вешайся.

— Толком скажи.

— Моя тетя требует, чтобы я за ней ухаживала.

— Ты можешь нанять санитарку тете. Или домработницу.

— Это не спасет меня от нее.

— Хватит киснуть, завтра вместе пойдем к твоей тете. Я вправлю ей мозги. Она не будет тебя доставать.

— Густаво, ты ее не знаешь, — Кристина даже не заметила, что перестала выкать Густаво. — Она всю жизнь из мамы жилы тянула. Теперь из меня будет.

— Не будет.

Кристина съежилась в кресле. Она ведь знала, что Густаво говорит неправду, просто хочет ее утешить, но поверить хотелось. Она пряталась от всех как улитка, разве это помогло? Ее нашли и выковыряли гвоздиком. Она заработала достаточно денег, чтобы не бояться будущего, а привет из прошлого сбил с ног. Она радовалась, что чужие прикосновения уже не пугают ее до смерти, но эта маленькая победа никуда ее не привела. Безнадега.

Это были плохие мысли, только все остальные, красивые и приятные мысли, куда-то исчезли. Или они вообще не существовали в реальности Кристины. Если не повезло с родными, то это навсегда. Как несправедливо, что добрая мама помогала всем и ее уже нет, а злая и завистливая тетя, конфетки не подарившая Кристине, живет. Да еще лезет в ее жизнь. Пореветь бы как Летта, от души, но и этого она не могла. Замерзла в своем горе.

— То, что ты думаешь сейчас о жизни, неправда, — Густаво непрошенно влез в поток горестных мыслей.

— А что правда?

— Тебе надо побольше мечтать, малявка.

— Угу, о несбыточном, — угрюмо согласилась Кристина.

Густаво, действительно, пошел с ней к тете. Представился старым другом мамы Кристины, расположился по-хозяйски на кухне. Рассказал пару анекдотов. И тетя поплыла. Она выгнала Кристину из кухни, кокетничала с Густаво как молоденькая, угощала засохшими кексами и даже пригласила пожить у нее. Тетя явно была не в себе и Кристина в полной мере оценила помощь Густаво. Сама бы она точно не справилась. Через час тетя влюбилась в Густаво по уши, ревниво поглядывала на Кристину и запретила ей навещать себя.

— Густаво, ты серьезно будешь ходить к тете, носить продукты и развлекать? — Кристина накупила полную корзину еды и радовалась, что легко отделалась от тети.

— Если ты начнешь чаще улыбаться, то буду.

— Я улыбаюсь от одной мысли, что тетя ревнует тебя ко мне.

— От меня все без ума, ты не заметила?

— Густаво, перестань так тупо меня клеить. Я благодарна тебе за тетю.

— Значит, жду тебя завтра в мастерской.

— А сейчас ты куда?

— К тете. Отнесу продукты. Поживу у нее. Она приглашала. И тебя доставать не будет.

— Она ведь немного того, ты понял?

— Понял, конечно. Только если ее одну оставить, твоя квартира уплывет какому-нибудь проходимцу.

Кристина впервые посмотрела на Густаво как на спасителя. Она считала художника исчадием ада, источником своих проблем, а их отношения воспринимала как кандалы, хотела сбежать. Но сейчас Густаво, не колеблясь, взвалил на себя тягостные обязательства Кристины. Без просьб и уговоров. Великодушно. Никто ради Кристины так бы не поступил. Даже верная Виолетта так бы не поступила. Если бы Густаво не был таким колючим…

Что-то сдвинулось в душе Кристины, она воспряла духом. И с удовольствием откликнулась на предсвадебные хлопоты Летты. Теперь для нее оказалось легким делом наполниться счастьем подруги, сопереживать и участвовать во всем. Виолетта перед своей свадьбой порхала как бабочка и была счастлива так, что на глаза наворачивались слезы. Приходилось их незаметно смаргивать.

Родители Виолетты приветствовали старые традиции, обильное застолье и полезные подарки для дома, а на романтические новомодные штучки в виде голубей в небо, бокалов, перевязанных за ножку, первого свадебного танца и лепестков роз, падающих на молодых после церемонии в ЗАГСе, смотрели как на лишнюю придурь. Музыку включат и танцуйте, какой вам еще хореограф? Нечего деньги тратить.

Виолетта с грустью поведала об этом подруге и Кристина вытянула из расстроенной Летты все ее пожелания по свадьбе, а потом оплатила их. Наняла постановщика танцев, профессионального фотографа, обеспечила шары и цветы. А на самом торжестве почти плакала от того, как Виолетта искренне всему радовалась. И голубям, и лепесткам, и песенке, которую Кристина переделала для нее и самолично спела.

Когда-то, в колледже, Кристина славилась своим хобби подстраивать известные песни под повод, но больше года не вспоминала про свое умение. Виолетта растрогалась и поверила, что еще немного и подруга станет прежней. Найдет свою любовь и они будут дружить семьями. Летта восторженно показала гравировку на подвеске, максимум романтизма, который потянул Берт.

— Крис, жду прекрасного момента, когда ты мне такое покажешь!

— Летта, я тебя обожаю, но не требуй от меня быть трепетной.

— Буду требовать, — счастливая Виолетта хотела весь мир утопить в любви и романтике.

И еще один подарок сделала Кристина подруге детства. Она узнала, как и где Берт сделал предложение Летте, и умолила Густаво нарисовать это место. Мост, река, две фигурки, слившиеся в поцелуе. Густаво отказывался и фыркал, но был вынужден согласиться, когда Кристина демонстративно покинула мастерскую и три дня там не появлялась. Картина получилась трогательной и вдохновляющей.

На свадьбе гости передавали картину из рук в руки, восхищались и подходили по одному к Кристине с просьбами. Всем хотелось что-то этакое, душевное и чувственное, домой. Кристина заломила цену, чтобы отстали, но только разогрела интерес. К концу вечера ей накидали авансов на карту, но как уговорить Густаво исполнить заказы, Кристина не могла придумать, не превращаться же в шантажистку.

Когда Густаво принуждал ее позировать, заманивал деньгами, это выматывало, злило и… спасло от депрессии. Спустя год, Кристина смогла это признать. Если бы Густаво не напрягал ее ежедневно, не бесил и не заставлял постоянно быть на виду, ощущение беспросветности затянуло бы Кристину на дно. Деньги много значили для Кристины, но Густаво ими не соблазнить.

— Потанцуй со мной, Крис, — Бертран подал руку. — Пока Летта занята.

Виолетта стояла в кругу родственников, выслушивая бесполезные напутствия. Кристина вздохнула, но отказывать не стала, все-таки свадьба. Хотя ей пришлось сделать над собой усилие. Объятия Летты она терпела, а прикосновения других пугали до сих пор. Берт не стал ее близко прижимать и Кристина немного успокоилась. Наверно, Берт собирался поставить свою точку в их отношениях.

— Вы прекрасная пара, Летта просто сияет, — Кристина соврала, она вовсе не считала Берта хорошей парой для подруги. — Я благодарна тебе за ее счастье.

— Ты бросила меня ради подруги?

— Я не бросала тебя Берт, между нами ничего и не было, чтобы так говорить.

— Но могло же быть.

— Нет, не могло. Берт, не надо иллюзий и такого понимания. Я ничем не жертвовала ради подруги. Я не подхожу тебе, а ты не подходишь мне. Если я уязвила невольно твое самолюбие, прости меня, — Кристина сдерживалась изо всех сил, ей хотелось наорать на Берта, ткнуть лицом в стену. Как он мог на своей свадьбе затеять бессмысленный разговор. А если бы Летта услышала?

— Я хочу помочь тебе, Крис. Вылечить твои фобии. Избавить от Густаво. Он ведь надоел тебе?

— А я хочу, чтобы ты не лез к моим фобиям, — зло зашипела Кристина. — Густаво, от которого ты хочешь избавить мою больную персону, принимает меня такой, какой я могу быть. Не надо делать меня лучше, чем я есть. Я уже говорила это тебе.

— Извини. Не думал, что ты все еще так этому относишься.

— Как?

— Отрицательно.

— Думай лучше о жене, Берт. И мы сможем остаться приятелями.

Музыка закончилась. Кристина убежала в туалет. Она мыла руки с мылом и кляла Берта на чем свет стоит. Нашелся помощник. Самоуверенная позиция, я тебя вылечу, неимоверно раздражала. Во-первых, Кристина не просила ее вылечить. Наоборот, она побаивалась, что воспоминания хлынут неконтролируемым потоком и она не сможет это пережить. Но Берту даже в голову не приходило спросить о желаниях Кристины.

Во-вторых, Берт думал, на самом деле, лишь о себе. Если ему, видите ли, не нравится, что Кристина шарахается от его прикосновений, значит, это требуется исправить. Чтобы хватать за руки и тискать. Во-третьих, бесило мнение Берта о том, что они могли бы быть вместе, если бы не Летта. Меньше всего Кристина хотела принижать подругу. Так уж случилось, что Летта влюбилась именно в Берта. Кристина это приняла. Ни слова не сказала, что можно найти мужа и получше.

На душе у Кристины стало муторно. Да еще она трусила рассказать Густаво о новых заказах. В последнее время они виделись редко. Умственное состояние тети ухудшалось, она требовала неотлучного присутствия рядом Густаво, и Кристина поражалась самоотверженности художника. С собой Кристина договорилась, что Густаво ее старший брат. По возрасту он сошел бы и за отца, но Кристина не хотела роли дочки. А брат нормально. Порой Кристина ловила тоскливый взгляд Густаво, взгляд мужчины, а вовсе не брата, но не могла ответить на эти чувства, и Густаво не настаивал, не переходил черту.

Несколько дней после свадьбы Кристина размышляла о своем будущем, о том, что ей доставляет удовольствие, а что противно. Побыв пару часов счастливой, глядя на Летту, она решила резко изменить жизнь. Принесла заявление на увольнение. Не хотела больше корпеть над цифрами и сводить чужие балансы. Надоело видеть заискивающие улыбки владелиц фирмы и постоянно отвечать на вопросы, куда пропал Густаво. Проект с иллюстрированием книг тоже закончился вместе с оплаченной мастерской.

В этот раз увольнение ей согласовали без лишних уговоров. Кристина излучала целеустремленность и силу. Она и в суд бы пошла, не задумываясь. Наконец, у нее появилась свобода принятия собственных решений. Она сняла лучшую мастерскую в городе для Густаво. Только не собиралась больше сама позировать. Такому таланту как Густаво надо помогать, продвигать. Благодарная за тетю Кристина решила этим заняться.

— Зачем тебе это, малявка? — мастерская Густаво очень понравилась, Кристина это видела, но без возражений не обошлось. — Поздно мне уже меняться.

— Я хочу стать продюсером, ты, что, не можешь мне помочь? Никто ко мне, начинающей, не пойдет. Нужно сначала сделать имя.

— Крис, ты знаешь, я всегда тебе помогу. Но продавать картины тяжелый труд. У тебя нет связей. Где ты найдешь покупателей на уличного художника?

— Я их уже нашла. Маленький минус в том, что на первом этапе ты не будешь выбирать, что рисовать, — это был самый сложный момент и Кристина вздохнула. Густаво мог отказаться рисовать под заказ.

— Не хочу быть продажным художником.

— Густаво! Это ребячество. Ты рисовал в парке. Любой придурок мог заказать тебе свой портрет за копейки. А сейчас у тебя мастерская. Ты можешь и свое рисовать. Обещаю, что заказы будут хорошо оплачиваться.

— Свое? Ты будешь мне позировать?

— Я продюсер, а не натурщица.

— Тогда я не согласен.

— А если буду позировать? Время от времени.

— Тогда договоримся. Тащи свои заказы.

— Мое условие натурщицы и продюсера — картины со мной мы продавать не будем.

— Ты отрастила острые зубки, продюсер, — съязвил Густаво. — Тогда и у меня есть условие. Я возьму псевдоним.

Кристина улыбнулась. У нее получилось. Она сделает Густаво известным. Эта цель наполняла ее восторгом. Псевдоним ерунда, главное, что Густаво согласился. Люди будут счастливы, покупая его картины. Кристина была в этом уверена.