Договорились. Цена, которая себе

Ирина Воробей (2021)

Карина подрабатывает веб-моделью, чтобы быть независимой, и скрывает это от всех, даже от младшей сестры. Пережив предательство первой любви, она больше не хочет никого к себе подпускать.Только Зайкина это не останавливает. Мажор, баловень судьбы, король вечеринок, самый популярный парень в университете, Зайкин умеет получать желаемое. И судьба опять ему благоволит. Карина допускает прокол, и он узнает ее секрет. Зайкин предлагает сделку, и она соглашается, ведь плата чисто символическая — всего-то поцелуй… # неунывающий герой, который добивается героиню, а она сложная, и оба неидеальные # флешбэки # много сложностей и обстоятельств # драма # отцы и дети # глубокие чувства # эмоционально # студенты Мат. Откровенные сцены. 1 часть дилогии. Читать отдельно не получится.

Часть 3. Гости, которых не звали

Глава 3.1

Квартира-студия находилась в новостройке на окраине города, зато близко к метро. Собственник специально сделал ремонт перед сдачей в аренду, причем не абы какой, а уникальный, с душой и со вкусом. Интерьер покорил Карину с первого взгляда. Она даже согласилась переплачивать только за этот дизайн, хотя легко могла снять квартиру с условиями не хуже и гораздо дешевле.

Прихожую обозначал шкаф-купе с зеркальными дверцами и напольная зона из черного керамогранита, а напротив находилась ванная — единственная закрытая комната в этой квартире. Самой ванной не было, только стеклянный душ. Почти вплотную к ней пристроился унитаз, а дальше шла раковина со стиральной машиной и шкафчики. Все пространство использовалось по максимуму. То, что некуда было ставить, вешалось на стены почти до самого потолка.

Вытянутое помещение зонировалось срединной нишей в форме куба с отделкой под дерево. Там пряталась спальня, точнее, двуспальная кровать с полками на стенах и ящиками под, являясь одновременно стильным и функциональным решением — такой домик в домике. Здесь можно было лежать и мечтательно глядеть на небо через окно. В детстве Карина бы пришла в восторг от такого гнездышка. Оно закрывалось римской шторой от любопытных глаз или яркого света.

С наружной стороны ниши впихнулся бежевый кухонный гарнитур с минимально необходимым: холодильником-полуросликом, микроволной печью, узкой, но глубокой мойкой и варочной панелью на две конфорки. Для Карины этого уже было много. Готовить она не любила. Напротив ниши, образуя узкий коридор между, вписались навесные шкафы и продолговатый стол полметра шириной, за которым можно было и есть, и работать, и заниматься чем-нибудь еще.

В этой крохотной квартире даже гостиной место нашлось. В угол вписался кожаный диван. В разложенном виде он упирался в комод напротив с телевизором. Плоский ящик Карине не был нужен. Она даже на «Ютьюбе» почти не сидела, а фильмы предпочитала смотреть либо в кинотеатре, либо на ноутбуке, положив его на живот, но для декора он хорошо подходил.

Огромное окно выходило на лоджию, где Карина планировала хранить всякий хлам, а заодно прятать рабочие инструменты и реквизит. Спортивную сумку с работы она сразу закинула туда, пока Полина до нее не добралась.

Но больше всего ее зацепил постер с расплывчатым и непонятным изображением под акварель сине-розовато-фиолетовых оттенков. Линии, как лепестки роз в бутоне, наслаивались, вытягиваясь в грушевидную форму с уплотнением в центре. С первого взгляда картина вызывала ассоциации с вагиной, и только потом в нем проглядывалось абстрактное искусство. Карине понравилась иллюстрация. И концепция, и техника, и актуальность, а еще неоднозначность смыслов.

— Вау! — глазела Полина, обходя нишу с кроватью. — Нифа! И ты здесь жить будешь? Сколько стоила эта квартирка?

— Коммерческая тайна, — ухмыльнулась Карина, пытаясь установить чемоданчик с косметикой вертикально у стены, а то тяжелые бутылки и баночки тянули его вниз.

Сестренка погладила коричневую кожу дивана и аккуратно села на разглаженное место.

— Может, Трунов тебя все-таки любит? Раз так запарился.

Карина раздраженно выдохнула, сдавшись гравитации, и положила чемоданчик спиной на пол. Полине она давно перестала врать об их великой с Труновым любви, в которой деньгам нет места. Трудно было все время говорить о нем с восторгом, прикидываясь влюбленной дурочкой. Актерское мастерство она пока не успела развить до такого уровня. Да и сестренка сама бы все вскоре поняла и еще больше вопросов бы задавала. Даже родители перестали сомневаться, что их с Труновым сближают только деньги и секс. Эти странные отношения Карина никак не хотела обсуждать, чтобы не выдать себя, и позволяла всем остальным строить многоэтажные домыслы.

Сказать правду ей казалось большим злом. Отношения с мажором, даже коммерческо-интимные, хотя бы с натугой в глазах общества сохраняли толику приличия. Тем более что настоящие чувства между ними когда-то, действительно, были, по крайней мере, с ее стороны. И что-то до сих пор бултыхалось, с чем она постоянно боролась.

— Любит. Строго по средам и пятницам с семи до десяти, — отшутилась Карина. — И иногда по субботам.

Полина хихикнула и добавила.

— Судя по интерьеру, ублажаешь ты его качественно. Поделись секретом.

— Мелкая ты еще такие секреты выпытывать, — возмутилась Карина. — Поднимайся. Ща в магазин по-быстрому и уборка.

Она потянула сестренку за руку. Полина с неохотой поднялась и пошла за ней к выходу, по пути разглядывая мелочи и детали в убранстве квартиры.

В супермаркете они закупились необходимым для уборки и кое-какими продуктами, чтобы было с чем пить чай. Квартира выглядела чистой с первого взгляда. Вещей было мало, а все шкафчики закрытыми. Открытые полки висели только над кроватью, да и те почти пустовали. Обжиться еще предстояло. Но пыль все равно скопилась на горизонтальных поверхностях, да и Карина хотела все хорошенько отмыть после хозяев и рабочих, которые здесь делали ремонт. Брезгливость требовала чистоты. С особой тщательностью она драила ванную, самую важную для себя комнату, а сестренку отправила протирать пыль во всей остальной квартире.

— Кар, мне у Самсоновых надо быть в семь, — предупредила Полина, заглядывая в ванную из прихожей с тряпкой в руках. — У них днюха. Я к ним с ночевкой сегодня.

— А сколько сейчас? — Карина не отвлекалась от мытья унитаза.

— Пять уже.

Часы, красные и прямоугольные, с ящиком для ключей, висели на стене рядом с дверью.

— Мне еще умыться и накраситься надо, — давила сестренка.

— Ща.

Минут через десять Карина доделала то, что хотела. Все основные места казались теперь чистыми и безопасными для пользования. Внутри шкафов и ящиков она решила помыть потом, когда они ей понадобятся. Полина бы все равно больше не помогала, а действовала на нервы.

Карина выкладывала вещи в комод и ящики под кроватью, пока сестренка занимала ванную.

— Я тут подумала, — Полина прошла по коридору в полотенце, поправляя мокрые волосы, — а почему ты терпишь Трунова, если, правда, его не любишь? Почему с Зайкиным не замутишь, например?

Карина закатила глаза. Вопрос казался настолько глупым, а ответ на него — очевидным, что лень было даже языком шевелить. Но сестренка, казалось, интересовалась искренне и смотрела теперь с неподдельным любопытством. Тонкая фигурка села на диван, положив ногу на ногу. Длинные пальцы прочесывали волосы, пытаясь уложить их ровнее.

— Или другого бы мажора нашла, — размышляла Полина. — У тебя в универе их, походу, куча.

Задвинув ящик комода резче, чем хотела, Карина усмехнулась.

— Все они одинаковые.

— И Зайкин разве тоже?

Зеленые глаза искали ее взгляд. Карина не поднимала головы, всматриваясь в пустой чемодан на полу.

— Зайкин… стремный, — она искусственно выдавила смешок, прицепившись к его клоунскому виду и идиотской улыбочке — больше было не к чему.

— Хм, — Полина откинула голову на спинку дивана. — Ты его, кстати, не показывала даже никогда. Он настолько урод?

Карина задумалась, вспомнив, как искала в нем подходящую для комплимента часть тела. Ее эталоном красоты всегда был Трунов. До него она просто не знала, какие ей нравится. Тот был во-первых, шатен, во-вторых, мускулист, высок и пропорционален. В нем играла мужская сила, выпирало нахальство и сквозила самовлюбленность. В Зайкине играло только шило в заднице, которое не позволяло ему долго пребывать в одном месте, настроении и состоянии.

— Он просто фрик, — пожала она плечами и захлопнула чемодан, чтобы закрыть на молнию.

— Ну, это да, — смеялась Полина, хотя почти ничего о Зайкине не знала.

Карина редко его упоминала, только когда тот творил явную дичь. Больше расспрашивать о парнях сестренка не стала, торопилась к подружкам в гости, суетилась, бегала по квартире от дивана в ванную и обратно, а, когда собралась, остановилась на пороге.

— Давай, наслаждайся, наконец, свободой.

Зеленые глаза обежали быстрый круг по стенам. Они обнялись, и Полина вышла.

В квартире сразу опустело и затихло. Карина слышала, как неспокойно бьется собственное сердце, и часики тикают, нагнетая обстановку. Непривычная тишина уплотняла воздух. Она никогда не жила одна, ни одного дня. У нее даже отдельной комнаты не было, да и кровать всю сознательную жизнь они делили с Полиной, потому та ее отъезду радовалась. У сестренки теперь тоже появилось собственное гнездышко, где она могла уединиться.