СТРИНГЕР специального назначения. Снять фильм в зоне контртеррористической операции

Ирина Мороз (2024)

Жизнь отряда специального назначения — всегда плотно закрытый от простого обывателя мир. Чтобы сделать фильм, нужно не просто понять суть и смысл их «бытия», но и «одним лаптем войну похлебать», как выразился один из бойцов. Свой непростой путь профессионального роста в роли военного журналиста, режиссера-документалиста с юмором раскрывает в книге ее автор — Ирина Мороз.

Раздел 5. Передали в другой отряд

Вызвал на серьёзный разговор командир другого отряда. Попросил сделать для них фильм. Для меня это было потрясением, поскольку я максимально вложилась в выпущенную киноленту, и теперь чувствовала себя сдувшимся шариком.

— Представь, как долго нам придётся объяснять гражданским журналистам специфику нашей работы? А ты уже погружена в тему, — объяснил командир отряда.

«У меня будет время отдохнуть, пока набираю материал для фильма», — решила я, и согласилась на заманчивое предложение.

Новая поездка предстояла в апреле. Должна же хоть когда-нибудь быть там идеальная погода? Жару в июле я хапнула, грязь в январе — тоже. Может, сейчас там красиво и цветуще? Мечтаю увидеть цветущее поле тюльпанов! Только, наверное, они растут не там, куда я поеду…

***

Оказалось, что можно работать не на пределе своих возможностей, а в удовольствие. Возможно, потому, что у меня появился уже определённый авторитет и имя. Не нужно было доказывать, что я могу и умею. Наоборот: мне создавали максимально комфортные условия для работы. Я записала множество подробных и вдумчивых интервью. Ходила с ребятами на стрельбы, слаживания, занятия. Материал к фильму набирается «стахановскими» темпами.

Любые мои пожелания учитываются, и, с поправкой на реальность, исполняются: я оказываюсь в той точке, откуда мне удобнее всего снимать. Но не стоит стоять у мишени во время стрельб: о моей безопасности тут заботятся в первую очередь. Тем более, что время этой поездки получилось весьма ограниченным: была пересменка внутри отряда: три месяца командировки закончились, теперь приезжали бойцы из других групп отряда, и заменяли отработавшую смену. В результате, и путь домой стал заметно короче: возвращались только люди, техника и вся материальная база оставалась в пункте временной дислокации. А наши вагоны просто прицепили к проходящему составу, и двигались быстро.

Даже в дороге я успевала найти время и на работу, и на общение.

Ребята с удовольствием идут на контакт, подробно рассказывают о своей работе на интервью. Кто бы знал, что тот щуплый парнишка, рассказывающий мне о том, как сложно было сдавать на оливковый берет, годом позже сдаст на краповый, а потом, на боевом выезде, накроет собой гранату, спасая других бойцов, и станет Героем России…

И вот теперь я дома, рюкзак разобран, а мысли почему-то все время уплывают туда — к цветущим яблоням, одуванчикам в зеленой траве, пыли, летящей в лицо, когда едешь на броне…

Поясница разболелась не на шутку. Сначала казалось, что простой перенапряг, и скоро всё встанет в свою колею. Фигушки! Каждое движение приносило немыслимую муку. Впору на уколы садиться, но это не наш метод.

Я на лекарственное решение проблем соглашаюсь только в самом крайнем случае. По-моему, именно такой случай наступил именно сейчас: меня ждут в спецназе. Не тупо присутствовать, а преодолеть 10-километровую дистанцию рядом с ребятами, сдающими на шеврон и берет. Моё же состояние не позволяет мне даже просто передвигаться по квартире. Появились подленькие мыслишки пропустить данное мероприятие: причина была более чем весомая. Но тут же пришло понимание того, что кадры там будут очень яркие, которые для моего будущего фильма ой как нужны! Конечно, можно было бы обойтись — благо, материала отснято уже достаточно. Я уже полгода сопровождаю — и даже принимаю посильное участие — во всех их вылазках. Но в данном случае я решила: НАДО!

Выезжать мне следовало в 6 утра, то есть встать требовалось раньше пяти. А до этого ещё смонтировать сюжеты для вертолётчиков… В общем, спала я всего часа два, но это не страшно, тем более, что спать в автобусе моему организму становится все более привычным. С вокзала мы прямиком покатили на сдачу. Ребята уже стояли в брониках и касках, держа по-боевому автомат.

— Вперед! — следует команда, и ребята в брониках, а также инструкторы в пятнистых маскхалатах начинают свое движение. Я прыгаю в командирский УАЗик — понеслось! Я очень переживаю за ребят — большинство из них я уже знаю по именам, поскольку познакомилась с ними ещё в Чечне. Но они сходили с дистанции — один за другим. У кого сказывались старые раны, кто-то понимал, что нужно бросить курить — не хватило дыхания. Но ни один не сказал: не буду сдавать. Говорили: брошу курить, подготовлюсь получше, и обязательно сдам. Ребята в тяжелых брониках и касках бежали, ползли, преодолевали препятствия. Перемазанные в грязи, уставшие, выдохшиеся — они не сдавались.

— Вы кто?

— Спецназ! — орали они из последних сил, и продолжали путь.

Из 14 ребят 10-километровый марш без потерь преодолели 5 человек. Я очень переживала за молодого лейтенанта — знала, что у него лишь недавно зарос перелом ноги: неудачное десантирование с вертолета, и теперь с беспокойством наблюдала его прихрамывания. Он добежал. Но ему не повезло на следующем этапе. Его автомат не выстрелил. Значит — не сберёг в пути оружие. Его сняли. Осталось четверо. Они упорно держались — без потерь прошли огненно-штурмовую полосу и гимнастику. Впереди их ждало самое жестокое испытание: ринг.

Я не люблю снимать бои, мне жалко ребят. Порой мне хочется закрыть глаза руками и бежать оттуда. Но я крепко держу в руках камеру, заставляя себя смотреть в экранчик, выискивать удачные ракурсы и не вскрикивать при ударах, летящих в лицо…

Они выстояли. Все четверо. Один выплевывал крошки зубов вместе с кровью, другому совали под нос нашатырь, третий просто валился с ног, его подхватывали руки товарищей. Они прошли! Скоро перед строем в торжественной обстановке им вручат оливковый берет и шеврон спецназа.

— У меня есть ещё десять дней, я хочу успеть подготовиться к сдаче на краповый, — сказал мне разведчик Влад.

— Тебя так измолотили, было так трудно — надо ли это тебе?

— Надо! Мне ночами снится, как мне вручают краповый берет! Если не в этот раз, то на следующую сдачу я обязательно поеду. Я курить бросил, я каждый день занимаюсь. Я обязательно сдам!

А я смотрю на его разбитые губы, на синяки под глазами, вспоминаю, как он волок своего товарища по грязи без замены, поскольку у того свело судорогой ноги от перенапряжения. И думаю: как хорошо, что у нас есть такие стойкие ребята. И как хорошо, что я не смалодушничала, не поддалась своей хворобе, а всё-таки была рядом с ними.