Василиса Премудрая и академия мифических существ

Катерина Кольцова (2024)

"Я стою перед воротами "Афанасьевской Академии". Для обычного человека — это всего лишь элитный частный университет, куда стекаются отпрыски богатых семей. Но за этим фасадом скрывается нечто большее — место, где различные существа, подобные мне, получают специфическое образование. В обычную школу я попала лет в 14. До этого мне вечно приходилось сопровождать родителей и старшего брата в их бесконечных экспедициях по иным мирам. Я уже сбилась со счёту, сколько раз мы путешествовали в подземные края, кишащие нечистью и жуткими плотоядными растениями… Родители, казалось, получали странное удовольствие от того, что их жизнь постоянно висела на волоске. Ну как на волоске… У моего отца жизнь хранится на конце иглы. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце — совсем как в той самой сказке. Ведь мой отец — не кто иной, как сам Кощей Бессмертный. А я? Я просто хотела быть обычной девушкой. Но судьба, похоже, имела на меня совсем другие планы…"

Глава 2. Первый экзамен

Долго ждать мне не пришлось. Группы распределялись просто — по порядковому номеру. Моя была «Е». В нее входили номера от ста до ста двадцати.

Я рассматривала зеленоватое свечение цифр на своей ладони. Администратор об этом не пояснила, но номер светился ярче, когда я направлялась в верном направлении. Удобно.

Первый экзамен проходил в аудиториях, вмещавших по три группы. Я подошла к одной из них, где на массивных деревянных дверях, словно неоновая вывеска, горела буква «Е».

Просторный коридор был заполнен до отказа. Такое обилие мифических существ, сконцентрированных в одном месте, я, пожалуй, не видела никогда. Воздух был наэлектризован от смеси эмоций и магических аур.

Русалки, водяные, лесные духи, феи и даже домовые — все они были в своих человеческих обличьях. Но даже так их выдавали глаза неестественных оттенков и какие-то специфические элементы внешности. Однако самое главное — запах и аура. Они окутывали каждое существо невидимым облаком, создавая уникальную симфонию ароматов.

Вот, к примеру, морскую русалку от речной я очень легко могла различить. Первые пахли солью, словно только что вынырнули из глубин океана, а вторые — приятной речной свежестью, напоминающей о прохладных струях быстрых рек. Но в целом и те, и другие имели волосы, которые не спутаешь ни с чем другим — они больше походили на щетину или леску и переливались, словно жемчуг. Лица этих существ были очень симпатичными, с приятными чертами, но в глазах читалась некоторая наивность и простодушие. Это и не мудрено — они на самом деле не отличались интеллектом. Поэтому в стенах академии редко в принципе встретишь русалку.

Я же практически ничем не пахла. Моя мама — обычный человек, соответственно, никакой магической ауры не имела. Что же касается отца, то и в этом вопросе он был уникален. Его ауру очень сложно ощутить. Это помогало ему во многих путешествиях и приключениях. Словно он слабенький дух или домовой. Полезное свойство, которое передалось и мне.

Я не против суеты и шума, но в данный момент они действовали раздражающе. Каждый абитуриент находился в напряжении, оно почти осязаемо витало в воздухе. Кто-то сливал его юмором, пытаясь рассмешить окружающих неуклюжими шутками, кто-то — чрезмерной агрессией, огрызаясь на любое слово. Я не желала участвовать ни в чем из этого. Сейчас моя главная задача — наблюдение. Пока на глаза ничего и никого странного не попадалось…

Только эти мысли посетили мою голову, как я ощутила странную вибрацию в воздухе. Она была едва уловимой, но настойчивой. Обернувшись, между кучками ребят я заметила его. Он выглядел лет на 18-20. Но я, как никто другой, знала, насколько внешний вид может быть обманчив.

В отличие от других, он не выражал определенных эмоций. Ни волнения, ни страха, абсолютно ничего, кроме уверенности в том, что он уже прошел эти экзамены. Эта уверенность окутывала его подобно невидимому плащу, отделяя от суетящейся толпы.

Волосы у него были темно-русые, ближе к шоколадному оттенку. Он был высоким, скорее всего около метра восьмидесяти. Плечи широкие, тело подтянутое и мускулистое, что он подчеркивал своей белой рубашкой из какой-то натуральной ткани. Возможно, лен или крапива.

Его глаза были ярко-зеленые, но на лесного духа он был не похож. В них не было той дикой, неукротимой силы, присущей обитателям лесов. Его взгляд меня заинтересовал. Он был похож на взгляд моего отца, существа, прожившего не одну сотню лет — глубокий, пронизывающий, словно способный заглянуть в самую душу.

Я присмотрелась к его рукам, ища подтверждение своим подозрениям. На одной из них зеленым светился номер «21». Он абитуриент. Я бы дала голову на отсечение, что он далеко не простой парнишка. Возможно, даже кто-то из легендарных.

Пока я размышляла над этим, парень прошел мимо меня. Наши взгляды так и не пересеклись, но я отчетливо заметила, как от него исходил холод. Я вспомнила ощущения, которые передавал кристалл, показавший моих родителей. Ощущения были очень схожими. Но у зимних существ как правило глаза синие, либо голубые или даже серые, но никак не зеленые. Я поправила свои огромные очки. К этому товарищу надо будет присмотреться повнимательнее. Почему-то у меня не было сомнений в том, что он пройдет экзамены.

Когда меня отпустило неприятное ощущение, я решила, что пора бы куда-нибудь незаметно пристроиться. К сожалению, все углы, где можно было постоять в тиши, были уже заняты. Нервное перешептывание и громкие разговоры отдавались в моей голове, усиливая внутреннее напряжение. Поэтому я решила встать к двум ребятам, которые находились в стороне от основной массы.

Это был миловидный парнишка ростом чуть выше меня. Чрезмерно худощавый. Он был одет в скинни-джинсы, белую майку и темный клетчатый пиджак в крупную белую сетку. Его почти золотые волосы приятно сверкали от света ламп на потолке. Глаза были ярко-голубыми. Пахло от него свежескошенным сеном.

Рядом с ним стояла девушка, совершенно противоположная. В короткой клетчатой юбке, с яркими колготками и черным легким свитером с рваными краями. У нее были черные длинные волосы с разноцветным мелированием. Черные глаза, очень ярко накрашенные темными тенями. Губы были яркими, но не сильно. Благодаря смуглой коже этот образ смотрелся на девушке очень гармонично.

Я встала рядом с ними и умышленно отвернулась в другую сторону, чтобы не вызывать желания со мной заговорить. Но мне везет на общительных персонажей сегодня.

Первым ко мне обратился миловидный парнишка, его голос звучал мягко и приятно:

— Привет! Меня зовут Виктор, это Марьям, — сказал он с открытой улыбкой, указывая на свою спутницу. — Как тебя зовут?

— Василиса, — тихо ответила я.

— Приятно познакомиться, — дружелюбно ответил он.

— Всегда рада новым чудикам в окружении, — произнесла Марьям. Ее голос был с небольшой, но интересной хрипотцой. Ее аура мне была незнакома. Словно я погрузилась в нечто темное. Любопытно.

Марьям внимательно посмотрела на меня. Ее взгляд, казалось, проникал глубоко внутрь. Но мои очки были непроницаемы. Они не были зачарованы или типа того. Это были просто очки. Интересный эффект.

— Ты такая спокойная. Завидую. Я сегодня так и не смогла заснуть от волнения, — призналась она с приятной улыбкой.

— Это всего лишь экзамен.

— А ты к какому роду относишься? — спросил Виктор, он явно был настроен продолжить разговор. — Я вот полевик, а Марьям даэв.

— У меня много кого в роду было. Всех и не упомнишь.

— Так ты пересмешанная, да? Ты не волнуйся, мы без этих всех предрассудков, — казалось, Виктор начал оправдываться.

— Я и не волнуюсь, — такие мелочи меня точно не волновали. Но вот дружба даэва и полевика довольно экзотична. Поэтому я не смогла пересилить своего любопытства. — Вы давно друг друга знаете?

— Да с детства, — ответила Марьям.

— Наши родители дружат. Они любят путешествовать по разным местам, — улыбаясь, ответил полевик.

— Занятно, — обычно полевики привязаны к своим фермам, полям, а тут прям нестандартные.

В эту секунду наши ладони завибрировали. Это было не больно. Просто немного странное ощущение. Я посмотрела на свою руку. Мой номерок начал мигать. Аналогичная ситуация была и у остальных ребят вокруг.

Двери аудиторий в коридоре распахнулись, и толпа абитуриентов ринулась занимать места. Я вошла практически последней. Свободные места остались только впереди. Видимо, никто не хотел привлекать лишнее внимание. Впрочем, как и я. Но пришлось сесть на передний ряд. Рядом со мной расположились Марьям и Виктор.

Я мельком глянула на аудиторию. Из знакомых только «павлин» вместе со своей сестрой. Им посчастливилось занять места на галерке. Везучие.

У кафедры стоял высокий мужчина с длинными волосами пепельного оттенка, собранными в пучок. Глаза его были ярко-голубые. По бледности он бы мог посоревноваться со мной. Возраст преподавателя определить трудно. Скорее всего, между тридцатью пятью и сорока годами. По крайней мере, мне так показалось.

Его осанка и выражение лица кричали о высокомерии и уверенности в собственном превосходстве. Он еще не начал разговор, а уже стало понятно, что это выходец из аристократической династии. Я знала, кто он. Это был зимний дух, которого раньше причисляли к злым сущностям, но пару столетий назад этот род перевели в нейтральные сущности, а после и вовсе они стали довольно почитаемыми.

Холод — его стихия. И он был замешан в нескольких подозрительных делах, судя по досье, которое успел собрать брат. У него нет семьи, детей. Всю свою жизнь он посвятил университету и взращиванию будущих защитников равновесия этого прекрасного мира. Но все же он был одним из главных подозреваемых. Холод, бывший злой дух и прочие элементы его биографии как минимум указывали на то, что к нему стоит присмотреться.

— Добро пожаловать в стены академии. Но радушного приема не ждите, — начал он, и его голос эхом разнесся по аудитории. — Я профессор Георг Ван Аллен. Преподаю здесь историю магических существ с сотворения Мира и до наших дней. Вы могли о ней слышать как о запретной истории. Дело в том, что многие знания о нашем мире вы можете получить только в стенах академий на подобие нашей. Эти знания очень ценны и абы кому доступными быть и не должны. Каждый из вас принадлежит определенному роду. История от начала существования вашего рода, его особенности и другая важная информация передается через кровь отца и матери от самого первого представителя вашего рода. Постичь эти знания способен далеко не каждый мозг. Чем сильнее связь с родом, с внутренней сущностью, с потоками энергией ваших предков, тем значительнее знания, которыми вы обладаете. Есть легендарные исключения, но не в вашем случае. Смотрю на вас и уже вижу, что большая часть никогда не попадет на мои лекции.

В этот момент он с усмешкой посмотрел на меня. Наши взгляды пересеклись. Такое чувство, что он посмотрел на нечто несуразное то ли с жалостью, то ли с презрением. Скорее всего, мы не подружимся. А жаль. Втереться в доверие было одним из шагов моей стратегии.

— Мой предмет один из самых сложных, если вы, конечно, пройдете этот легонький тест. Хотя для кого-то он покажется невообразимо сложным, — продолжил он. И снова его насмешливый взгляд устремился на меня. Да блин! Угораздило меня сесть на первую парту.

— У каждого из вас конверт с вопросами. Они одинаковые. Ваша задача — наиболее полно и развернуто ответить на каждый из них, — продолжил он, — если, конечно, сможете прочитать.

Последняя фраза была произнесена с наибольшим удовлетворением. В эту секунду номер на моей руке завибрировал еще сильнее, и из него материализовался конверт. Рука автоматически схватилась за него. По аудитории пробежали звуки удивления. Давно я такой магии не видела. Занятно.

— На то, чтобы ответить на эти вопросы, у вас ровно один час, — объявил профессор Ван Аллен. — Результаты этого экзамена зависят не только от вашей эрудиции. Знания откроются только тем существам, кто чувствует истинный мир.

На огромной доске позади профессора появились цифры. Они выглядели словно спроецированные — это было время обратного отсчета.

На листке, который я вытащила из конверта, было ровно 10 вопросов. Но их невозможно было прочитать, ибо написаны они были на какой-то непонятной тарабарщине.

Лица моих соседей были явно озадачены, впрочем, как и у многих ребят вокруг. Как мне показалось, преподаватель сразу раскрыл карты, когда произнес про «истинный мир». Смотреть на вопросы нужно не глазами, а душой, подсознанием, внутренним взором, ну или что у нас там внутри. Хоть я уже и знала, что меня ждет заранее, думаю, догадаться было бы не сложно.

Расслабившись, я закрыла глаза. Почувствовала, как мои волосы словно начали шевелиться от порыва ветра, которого не было. Все необходимые мне знания уже есть внутри меня, они переданы мне отцом в полном объеме. То самое легендарное исключение. Мне не нужно было подключаться ни к каким предкам. Абсолютно всю информацию я могла достать из своего подсознания.

Я услышала звук своего сердца. Шум аудитории словно растворился где-то вдалеке. Вот оно. Я медленно раскрыла свои глаза и вновь посмотрела на листок. Буквы первого вопроса засветились и превратились в другие, понятные для меня. Вопрос оказался достаточно легким, и я быстро ответила на него.

Шарканье ручкой по бумаге заинтересовало моих соседей. Марьям и Виктор смотрели на меня очень удивленно. Я глубоко вздохнула. О помощи меня никто не просил, но проще этим раз откупиться.

Без лишних слов я дотронулась указательным пальцем до листка, а затем до точки солнечного сплетения на груди у Виктора.

— А! — негромко произнес он. По его выражению стало понятно, что до него дошло. Марьям также оказалась не из глупых и моментально смекнула, что к чему.

Я продолжила отвечать на вопросы. С каждым последующим я чувствовала, как требуется все больше усилий, словно процесс выкачивал из тебя внутреннюю силу. В памяти всплыл разговор с Димой. Он объяснил, что ответить на все вопросы практически невозможно. В свое время он был единственным в потоке, кто это сделал, а до него — наша мать, причем она умудрилась это сделать, не имея внутренней силы вообще. Она каким-то образом расшифровала текст. Никто не верил, что это вообще возможно. В любом случае, тех, кто за все время существования академии верно ответил на все 10 вопросов — единицы.

Я решила, что отвечу на девять вопросов, последний оставлю без внимания. Я приятно выделюсь среди остальных, но особого внимания не привлеку, так как, по словам брата, обычно около пяти-десяти человек за поток имеют подобный результат.

Цифры на доске показывали еще полчаса оставшегося времени, когда я закончила с заданием. Листок с ответами я сложила и положила обратно в конверт.

К моему изумлению, конверт словно ожил, моментально запечатавшись сам собой. На его глянцевой поверхности загорелись ярко-красные цифры «112». Это зрелище заворожило меня на мгновение, но я быстро пришла в себя.

Я встала с места и направилась к профессору, чтобы передать конверт.

— Хм, номер 112, — с сомнением произнес он, странно оглядев меня. — Вы уверены в том, что ответили на все вопросы?

— Уверена, — в своей обычной манере произнесла я.

Профессор слегка наклонился вперед, и на его лице появилась снисходительная улыбка, от которой у меня внутри пробежал неприятный разряд.

— Как показывает практика, первые десять абитуриентов, сдавшие этот экзамен, не проходят, — сказал он с явным удовольствием.

Я не склонна к чрезмерной эмоциональности, но бывают личности, которые так и напрашиваются получить чем-нибудь по морде. Лицо профессора было слишком близко. Я бы вполне могла разукрасить это личико двумя фингалами при других обстоятельствах. Но думаю, найдется другой способ его проучить. Не сейчас.

— Рано или поздно может появиться тот, кто нарушит традицию. Возможно, я стану первой, — ответила я, глядя ему прямо в глаза.

— Какое самомнение, — усмехнулся профессор. — Будет досадно, если я так и не увижу вас на своих лекциях.

— Не сомневайтесь, мы увидимся, — я попыталась улыбнуться, но, кажется, мне не удалось.

Когда я отвернулась и направилась к выходу, то ощутила на себе его пристальный взгляд. Было очевидно: я ему определенно не понравилась. Это вызвало во мне смешанные чувства — досаду и странное удовлетворение одновременно.

Теперь он меня запомнит. Но и я его отметила. Пока понаблюдаю.

Впереди остается еще два экзамена.