Проклятые души. Сказание первое

Кулешов Илья (2023)

Шесть лет назад произошло самое кровопролитное сражение за историю человечества с порождениями самой тьмы. В последствии его окрестили «Битвой за Могилы», ведь люди хоть и победили, но лишь отсрочили неминуемую гибель, позволив себе выбрать место, где их захоронят. Потери среди шести объединившихся королевств оказались столь колоссальны, что у правителей не хватило сил удержать власть над территориями, сохранив лишь столицы и ближайшие земли. И вот Дети Тьмы вернулись, дабы добить разрозненные поселения и закончить начатое. Их приход ознаменовал конец света для всего живого, но для горстки людей, он наступил задолго до этого момента…

Бремя королей

В Эрдинсгарде начался новый день. Хороший или плохой, ещё предстояло выяснить, хотя в последнее время солнце редко выглядывало из-за туч. Нападения вновь начались после долгого затишья. Люди, потерявшие свои дома, стекались в последний оплот королевской власти в надежде, что королева сможет их защитить.

Она тоже надеялась, что справится. Будучи маленькой девочкой, ей представлялось, что все обязанности короля заканчиваются на хождении с важным видом. Ей и вправду приходилось ходить с серьёзным выражением лица большую часть времени, правда, помимо этого, было ещё куча дел и проблем, которые приходилось решать.

Еви лежала на мягкой кровати в городе своего детства, в городе, где она родилась. Здесь правил её отец — сильный человек, которого уважали. Из этого города её изгнали и обрекли на скитания, когда трон был узурпирован. В этот город она вошла и провозгласила себя королевой после долгой гражданской войны.

Однако вместо радостных возгласов она услышала лишь проклятия. Народ не был доволен тем, как она обрела трон, несмотря на законность её притязаний. Погрузив королевство в хаос гражданской войны, она, сама того не желая, обрекла свой народ на страдания.

Много людей погибло тогда, государство пришло в упадок, а Дети Тьмы лишь добили изнеможённое, как лошадь, после долгой непрерывной скачки, королевство. Еви была слишком молода и глупа, чтобы понять последствия своих действий. В конце концов, она просто хотела вернуться домой.

Порывы ветра с балкона задували занавески внутрь комнаты. Еви скинула с себя одеяло, потянулась и встала с кровати. Каждое утро она любила выходить на балкон и осматривать город и его окрестности. Медленным шагом, потирая ещё не проснувшиеся глаза, она вышла на смотровую площадку.

Эрдинсгард дышал полной грудью. Маленькие точки, которые были людьми, бегали по улицам. На городской ярмарке сновали крошечные муравьи, спешащие по своим делам. Из труб мастерских валил дым, поднимаясь в безоблачное небо и медленно растворяясь.

Ветер подул, принеся с собой запах моря и рыбы. В порту строили новые корабли, маленькие лодочки с рыбаками сновали туда-сюда. Всё выглядело почти так же, как и до конца света.

О нём напоминали множественные скопления беженцев у главных ворот. С каждым днём их становилась всё больше. Еви сначала хотела приказать впускать всех, но Дорузд — бывший советник её отца, а теперь её нынешний, высказал свое несогласие. Каждого впустить всё равно не получится, хотя хороша ли идея вообще никого не впускать вызывала у Еви некоторые сомнения.

***

После завтрака королева вышла прогуляться по городу. Её сопровождала личная гвардия и Дорузд. Каждый раз, выходя за стены замка, она ловила на себе презрительные взгляды, иногда улавливала обрывки фраз, в которых её называли сукой или ещё что похуже. Еви часто думала, что если бы она ходила без охраны, то толпа бы её уже давно разорвала на мелкие кусочки.

— Дорузд, может, нам было бы лучше спешиться? — Еви ехала верхом на белоснежном коне.

— И с чего тебе пришла такая идея?

— Чтобы быть ближе к народу и всё такое, может так будет легче завоевать их доверие? — неуверенно спросила Еви.

— Так будет легче засадить тебе нож в горло. — отрезал Дорузд. — Знать должна обозначать своё положение перед простым людом, а ты к тому же королева. Об этом и речи быть не может. Ты всегда должна быть выше их.

— В таком случае мне впору таскать с собой табурет. — буркнула Еви. — Или издать указ, чтобы рядом со мной все ходили на корточках.

— Ты прекрасно знаешь, что я не это имел ввиду.

— Да знаю я. — вздохнула Еви. — А сегодня мне особенно рады, — она помахала недовольному мужчине, который сплюнул, едва завидев королеву. — я прямо чувствую нежную любовь, которую город демонстрирует мне. В такие моменты я начинаю понимать пристрастие дяди к публичным казням.

— Публичными казнями расположения народа ты точно не добьёшься. — Дорузд слегка улыбнулся.

— Зато они перестанут так открыто показывать презрение, а я буду радоваться натянутым улыбкам. А то меня уже достало каждый раз видеть кислые рожи.

— Не всё так плохо. — Дорузд посмотрел, как кот с куском колбасы во рту перебегает дорогу перед ними, а мясник с трясущимся на бегу пузом пытается его поймать. — Ещё остались люди, которые поддерживают тебя.

Как раз в этот момент какой-то местный пьяньчуга с коричневой охапкой волос, не вставая из лужи, поднял бутылку над головой, попутно проливая часть её содержимого на себя, и поприветствовал королеву, отдав ей почести.

— Видишь, я же говорил. — Дорузд сдержал смешок.

— Отлично, теперь я знаю, что пьяница, валяющийся в собственной блевотине, полностью мной доволен. Просто прекрасно, с такой поддержкой мне больше нечего бояться. — Евирилия помахала пьяньчуге, скорчив довольное лицо, на что тот сделал глубокий глоток и упал обратно в лужу.

— Может, он и пьяница, но он всё ещё твой подданный, не стоит этого забывать, Еви.

— А, ну если с этой стороны посмотреть, тогда всё неплохо, прям гора с плеч упала. А что, Еви — королева пьяниц! По-моему, звучит красиво.

— По крайней мере чувство юмора ты ещё не потеряла, это хорошо.

Около входа в город скопилась толпа людей. Каждый день они пытались выяснить, когда их пропустят, но на ответы стражи, что внутри попросту нет места для всей толпы, внимания никто не обращал. Люди хотели почувствовать себя в безопасности за крепкими стенами города, а палаточный городок, который постепенно возник перед главными воротами Эрдинсгарда, не имел абсолютно никакой защиты.

Естественно один раз толпа решила попытать счастья и пробраться во внутрь силой, правда пара людей, которые эффектно были превращены в изувеченные куски мяса силами ткачей, быстро отбили охоту у остальных пытаться повторить задумку. В конечном счёте это привело к каждодневным словесным перепалкам между беженцами и стражниками, которые последним уже порядком наскучили, и они попросту перестали обращать на них внимание.

Так что сейчас рутина стражников ворот была наполнена беседами друг с другом и дневным сном под аккомпанемент из недовольных криков беженцев, которые полностью оставались без внимания. В конце концов, решётку ворот они пробить не могли, а значит и угрозы не представляли.

Возглавлял защитников прохода в город человек среднего роста, с пышными чёрными усами и небольшим животом. Одет он был, как и все другие стражники, в панцирь и шлем в форме котелка. Так что единственное, чем он отличался от прочих, так это периодические команды, которые он отдавал, чаще всего вся их суть заключалась в том, чтобы ему принесли ещё пива.

— Ваше величество, — человек с чёрными усами поклонился, как только заметил королеву, — могу я вам чем-то помочь? — он отхлебнул из кружки.

— А ты, как я посмотрю, не меняешься, Россель, как во время моей кампании по возвращению трона, так и сейчас, пьёшь на службе. — Еви слезла с лошади и похлопала стражника по плечу. Она была рада видеть тех немногих, кто не испытывал к ней ненависти, среди которых и был Россель.

— Ну а почему бы и нет? Можно пить до службы, после и вовремя, но не вместо неё! Пральна я говорю, господин Дорузд?

— Думаю, пока ты выполняешь всё, что от тебя требуется, можно и прикрыть глаза на пьянство. — сказал Дорузд. — Но лучше не делать это у нас прямо на глазах. Королева Евирилия, конечно, многое тебе может спустить с рук, но не стоит так открыто злоупотреблять её добротой.

— Эт пральна. — Россель сделал ещё один глоток и убрал кружку. — Прошу мня извенять, за скверное поведение. Больше такого не повториться, эт я вам обещаю. Так чем могу вам помочь?

— Как тут обстоят дела, я гляжу они всё не уймутся. — Еви посмотрела в сторону решётки, за которой кричали беженцы. — Не устаёте целый день в таком шуме стоять?

— А вы про них, да нормально всё. Мы уже не особо обращаем внимания. Пускай орут, пока глотки не надорвали. Щас пожрать им вынесем, так они сразу умолкнут. — Россель указал на чан с какой-то похлёбкой, который тащили два других стражника. — Правда, потом они опять вернутся и продолжат своё кривляние. Но ничего, служба такая, жаловаться нечего. Всяко лучше, чем по полям ползать.

— Ну и как мне завоевать доверие этих людей, Дорузд? — Еви указала на толпу, быстро удаляющуюся в сторону, куда унесли чан с похлёбкой. — Как мне им объяснить, что не могу я большего для них сделать?

–Можете жратвы им побольше давать, сразу подобреют. — вставил своё слово Россель. Еви слегка улыбнулась.

— Да никак. — Дорузд печально вздохнул. — Делай всё, что в твоих силах, для защиты своего народа. Правителям всегда приходится принимать тяжёлые решения, которые могут повлечь за собой непонимание, но им приходится тащить на себе этот тяжкий груз. Таково бремя королей.

— Где-то я это уже слышала. Вот только легче от этого опять же не стало.

Распрощавшись с Росселем, который сразу окрикнул подопечного и попросил вновь наполнить его кружку, Еви поднялась на крепостную стену. Двое ткачей, которые проходили мимо и смеялись над чем-то, поклонились королеве, не убирая улыбок с лица. Охране Еви приказала остаться внизу, наверх она поднялась только с Доруздом.

За стенами расположился большой лагерь, состоящий в основном из тканевых укрытий, среди которых иногда мелькали наспех сколоченные деревянные навесы. Сразу справа от главных ворот в город расположилась палатка, где выдавали дневной паёк беженцам. Длинная очередь из людей ждала, когда им выдадут кормёжку, которая состояла из тёплого супа из остатков свинины и буханки хлеба на каждого члена семьи.

–Их все больше, — после долгого молчания сказала Еви. — на сколько у нас хватит провизии? — повар под стеной наполнил ещё одну деревянную миску густым супом.

— Достаточно, чтобы прокормить город, но недостаточно, чтобы прокормить всех остальных. Впрочем, это не главная проблема. Предыдущая попытка пробраться за стену закончилась провалом, и люди успокоились, но рано или поздно отчаяние возьмёт верх, и они попытаются вновь. — Дорузд посмотрел на линию людей, стоявших за едой.

— За это можете не беспокоиться, — к Еви и Дорузду приблизился человек среднего роста в сером плаще и доспехах и поклонился, — не думаю, что у них хватит сил пробить ворота. А если чудом и получится, то не зря же вы платите нашему Ордену. Пока мы здесь, эти крестьяне даже пискнуть не посмеют.

— Хорошо звучит, только мне бы им защиту обеспечить, а не скоропостижную смерть. — Еви повернулась в сторону ткача. — Если они пришли к моим стенам в поисках поддержки, то я должна им её обеспечить.

— Ох, ваше величество, в составленном нами договоре прописано, что я должен любой ценой защищать вашу особу, и уж поверьте мне, я готов на всё ради вас. — с нотками фанатизма говорил ткач. — А вот про тех, кто за стенами, в договоре ничего не сказано. — ткач ухмыльнулся и опустил ладонь на рукоять меча.

— Всегда ценил вашу прагматичность, мастер Онграуд. — Дорузд осмотрел место проживания беженцев.

— Тогда очень надеюсь, что вы оправдаете свою плату. — Еви скорчила улыбку.

–О, будьте в этом уверены, наш Орден всегда выполняет свою первостепенную задачу. — слово «первостепенную» ткач выделил особой интонацией. — Я ни за что не допущу чтобы с такой прекрасной королевой, как вы, что-нибудь случилось. Я просто не переживу, если с этими глазами цвета летнего ясного неба и вашими самыми светлейшими волосами случилось что-то ужасное. А это я ещё не говорил о вашем прекрасном носе и лучезарной улыбке, которая меня каждый раз обжигает своим великолепием. А ваша гладкая кожа. — Онграуд прикрыл глаза и заурчал. — Я, конечно, никогда не прикасался к вам и вряд ли посмею, но я просто уверен…

— Мастер Онграуд, — скорчив мину отвращения, проговорила Еви, — не слишком увлекайтесь. Вы же понимаете, что за такие высказывания вас может ожидать суровое наказание.

–Прошу меня простить, немного увлёкся, просто при виде вас… — Онграуда всего передёрнуло. — Ну, я пойду. — он откинул назад длинный чёрные вьющиеся волосы. — Надеюсь, что наказание вы выберете лично, а если и исполните его. — Онграуд заметил злобный взгляд Еви и поспешно ретировался. — До встречи, ваше величество. — он помахал ей рукой.

— И почему меня всегда окружают такие вот психи? — Еви облокотилась на парапет. — Вот не могли они прислать человека поадекватнее. Не уж-то во всём Ордене не нашлось никого лучше?

— Какой человек, такое и окружение. — Дорузд встал подле неё.

— Мне кажется, или ты оскорбляешь свою королеву?

— И не подумал бы. — Дорузд слабо улыбнулся. — Ты же сама знаешь, как работают контракты с Орденом. Мы не выбираем, кого к нам пришлют. Да и сами ткачи не выбирают, какой контракт им взять.

— Вот именно это мне всегда и казалось странным.

— А помнишь, как в детстве ты мечтала стать ткачом и бегала по замку в попытках соткать нити? — Дорузд отряхнул плечи от пыли.

— Помню, а потом мне сказали, что ткачами рождаются, и если ты сейчас не можешь видеть нитей, то и потом не получится. — Еви вспомнила, как плакала на коленях отца, а он гладил её и говорил, что ткачом быть не так уж и весело. — Так разрушилась моя первая детская мечта.

— Тогда ты была наивной маленькой девочкой, ты и сейчас мне её напоминаешь. — ветер пронёсся сквозь королевский замок, сквозь все залы и комнаты, растрепал волосы служанкам. Вырвался на улицу города и понёсся по ним сквозь людей и здания. Заставил поёжиться пару пьяниц, лежавших в подворотнях. Добрался до ворот и задул лицо сержанта так, что ему пришлось прикрыть урываться рукой. Взмыл вверх и пролетел сквозь спины двух стоящих на крепостной стене людей. Проник в лагерь беженцев, лавируя между их укрытиями. Раздул несколько костров так, что людям пришлось от них отпрянуть. Наконец вырвался на огромную равнину и продолжил свой путь. — Я прекрасно понимаю, что ты не так себе всё представляла. Вся эта власть и управление королевством. Много бед свалилось на нас, но ты выдержала их вес. Ты сильная, я это знаю, вот только упрямая, как баран.

— Этого я отрицать не могу. — Еви убрала прядь волос с глаз. — Досталось от отца.

— Да, я сам не раз тебе об этом говорил. Так же я говорил и твоему отцу. Попытайся унять свою упрямость, иначе к добру это не приведёт. Иногда нужно идти на компромиссы, а может быть даже на жертвы. Тем более, когда ты правитель.

— Я уже понимаю, к чему ты клонишь, но давай не будем об этом сегодня. Ладно? — Еви была не в настроении, чтобы вновь обсуждать данный вопрос.

— Хорошо, будь, по-твоему, — согласившись, кивнул Дорузд, — но не могу сказать, что тут у тебя есть какой-то выбор. Тебе нужно смириться этим.

— Да, знаю я, знаю. — Еви посмотрела на горизонт, уходящий вдаль. — Ты как всегда прав, даже если мне это не хочется признавать.