Лазарь

Ларс Кеплер (2018)

В разных уголках Европы происходят убийства с абсолютно идентичным почерком. Анализ ДНК дает сенсационный результат и указывает на преступника, который… мертв. Это было одно из старых дел Йоны Линны, и смерть этого человека не вызывает сомнений. Ни у кого, кроме самого Йоны. Возможно ли, что один из самых опасных маньяков, подобно библейскому Лазарю, вернулся с того света? В седьмой книге о Йоне Линне мы снова встречаемся со страшным преступником, которому мало просто убить. Он отнимает у своих жертв всех дорогих им людей, лишая их смысла жизни и доводя до самоубийства.

Глава 14

Нолен спокойными движениями выложил копии отсканированного отпечатка пальца, бланка с дактилоскопическими данными из отчета о задержании Юрека Вальтера и ответа из лаборатории.

— Совпадение абсолютное. У нас были и ДНК, и отпечатки пальцев… даже у однояйцевых близнецов не бывает одинаковых отпечатков, — пояснил он.

— Я и не сомневаюсь, что это палец Юрека Вальтера, — вполголоса заметил Йона.

— Отрезанный от уже мертвого тела, — подчеркнул Нолен.

— Йона, он умер, ты слышал Нолена? — Сага вытерла слезы.

— Палец могли отрезать от отрубленной руки, которая долго пролежала в соленой воде вместе с торсом, — возразил Йона.

Сага застонала.

— Чисто теоретически?

— Нолен, да скажи ты ему!..

Нолен снова поправил очки и посмотрел на Йону.

— Ты хочешь сказать, что он мог отрубить себе руку…

Он замолчал и посмотрел на Йону.

— Что, если Юреку неправдоподобно повезло и он выжил после трех ранений, проплыл по течению, выбрался на берег и остался жив? — серьезно сказал Йона.

— Ранения были смертельными, — запротестовала Сага.

— Юрек — солдат с детства, — напомнил Йона. — Он равнодушен к боли. При необходимости он сумел бы прижечь раны и ампутировать себе руку.

— Ты же сам понимаешь, что это невозможно, — устало произнес Нолен.

— Невозможно только то, что невозможно.

— Мы слушаем. — Сага снова опустилась на стул.

Бледный и сосредоточенный, Йона заговорил:

— Юрек нашел человека примерно своего телосложения и возраста. Выстрелил в этого человека так же, как ты стреляла в него самого… отделил голову от тела, останки бросил в воду где-нибудь у берега… он мог держать их в клетке или в рыбном садке.

— Вместе со своей собственной рукой, — тихо добавил Нолен.

— Для него в этом не было бы ничего странного. Он держал живых людей в могилах, навещал их иногда.

— То есть церковный сторож действовал в сговоре с ним?

— Юрек умеет заставить людей подчиняться.

Капли срывались с крана и, сверкнув, исчезали в решетке стока в полу.

Йона посмотрел на Нолена, на Сагу. Светло-серые глаза его потемнели, лицо покрывали капли пота.

— Я прав? Существует теоретическая возможность того, что Юрек все еще жив? — прошептал он.

Нолен умоляюще начал: “Йона…”, но кивнул.

— Хотя все это чушь собачья и ни черта не значит! — выкрикнула Сага и смахнула фотографии и отчеты на пол.

— Я не утверждаю, что думаю, будто он жив, — заметил Йона.

— И на том спасибо, Йона. Иначе все это было бы как-то странновато. Потому что я застрелила его и нашла тело.

— Точнее, один палец.

— Теоретически Йона прав, — признал наконец Нолен.

— Черт с вами. — Сага снова села. — Теоретически вы правы, но как бы вы ни крутили и ни вертели, логики тут нет изначально. Какой смысл Юреку пороть и убивать двух долбанутых извращенцев-рецидивистов в Норвегии и Германии?

— Да, на Юрека Вальтера это не похоже, — поддержал Нолен.

Йона закрыл глаза. Веки дрожали; он собирался с силами, чтобы продолжить рассуждения.

— У Вальтера были жертвы трех типов, — начал он, открыв глаза. — Первые — истинные жертвы, основные. Он не убивал их собственноручно, как в случае с Самюэлем Менделем.

— Именно поэтому так трудно было определить почерк, — вставил Нолен.

— Вторая категория — люди, которых он отнимал у своих основных жертв. Люди, которые наполняли жизнь его жертв смыслом.

— Дети, жены, братья и сестры, родители, друзья.

— Их Юрек тоже не стремился убить — они для него ничего не значили как люди.

— Поэтому он куда-нибудь прятал их или хоронил заживо в гробах и пластмассовых баках, — кивнул Нолен.

— Третья категория — люди, которые оказались у него на пути случайно… он и их не хотел убивать, просто действовал, исходя из практических соображений: устранить препятствие.

— Получается, на самом деле убийства его не интересовали? — спросила Сага.

— Убийства ничего для него не значили. В них не было сексуального подтекста, не проявлялось стремления доминировать. Главное для Вальтера — вершить суд… он хотел, чтобы первая категория, истинные жертвы, оказались сломлены, чтобы они предпочли смерть жизни.

Йона взглянул на пол, где валялись фотографии полуразложившегося торса, исполосованных ремнем спин и отчеты из лаборатории.

— И вот у нас две жертвы, не связанные одна с другой. Спины обоих мужчин исполосованы, что наводит на мысль о брате Юрека. Одна из жертв хранила в морозильнике череп Суммы, другая пыталась связаться со мной.

— Это не может быть случайным совпадением, — тихо проговорила Сага. — Но такие убийства никак не соответствуют характеру Юрека Вальтера.

— Согласен, полностью согласен. Я тоже не думаю, что убийца — Юрек. Но возможно, кто-то пытается что-то мне сказать, и этот кто-то имеет отношение к Юреку Вальтеру, — заключил Йона.

— А что, если есть и другие жертвы? — произнесла Сага, глядя ему в глаза.