Ну ты, Маша, и коза!

Лина Филимонова (2024)

— Ты же все понимаешь. Мы же с тобой друзья, правда, малыш? Неправда! Мы не друзья! Я любила тебя до потери пульса все эти годы. Ты стал моим первым мужчиной. А теперь у тебя другая, и мы просто друзья? Ну ладно. Сам напросился. Давай дружить… — Я замуж выхожу. — За кого?! — он в шоке. — За твоего босса. Босс, правда, еще не в курсе. Но разве это проблема?

Глава 4

Роман

— М-м-м! — агрессивно мычу я. — М-м!

Пытаюсь вырваться, хочу снять с головы мешок и, особенно — скотч с губ. Заклеенный рот бесит больше всего!. Но меня держат наручники. И ноги у меня тоже чем-то спутаны… Полный трындец!

— Ну, готовься! — звучит у меня над ухом. — Был котиком, станешь миленькой маленькой кисой!

Вслед за этим — дружный гогот.

Конечно, это шутка. Никто мне ничего отрезать не будет. Девчонки просто развлекаются. Дуры! Идиотки малолетние! Накидались шампанского, решили пошутить. Может, еще и на камеру все снимают. Потом в сеть выложат.

В таком случае даже хорошо, что у меня на голове мешок…

Я ощупываю наручники. Они явно не настоящие, так, игрушка из секс-шопа. Но запястья из них не вытащить. Зато можно разорвать цепочку… Нет, не поддается, как ни стараюсь.

— Штаны с него снимай! — командует одна из хулиганок.

— Я не буду!

— И я не буду.

— Машка пусть снимает!

Интересно, почему именно Машка?

Чувствую, как кто-то возится с моим ремнем. Машка? Я бы этой Машке устроил армагедец и апокалипсис…

Но пока что пытаюсь незаметно растянуть звенья на цепочке от наручников.

— Будешь знать, как обижать хороших девочек! — раздается над моим правым ухом. — И водиться с помойными кошками!

С какими, нахер, кошками? И кого это я обижал? Я только приехал! Еще никого и пальцем тронуть не успел.

Над левым ухом щелкает что-то железное. Ножницы? Секатор?

А-а-а!

Я в шоке. В ахуе. Мне капец как страшно!

Но не всему мне. Есть у меня один безбашенный и, видимо, бессмертный фрагмент организма.

— У него стоит, — хихикают девчонки.

Ну да, когда входит дама, джентльмен встает. Так у нас, настоящих джентльменов, принято.

А дама как раз расстегнула мои брюки.

А может, девушки просто хотят большой и чистой любви? Групповой. Я только за! Честно. Не надо насилия. Уберите секатор. Сколько вас тут? Не ссыте, леди, я справлюсь.

— Сейчас котику яйки чик-чик, — измывается одна из девчонок.

— Котику отрезали конец — вот и сказочке конец, — напевает вторая.

Остальные хохочут, аж заливаются. Охренеть, какая смешная шутка!

— Так, у кого секатор?

— У меня.

Снова железный лязг над ухом.

— Режь.

— Трусы мешают.

— Снимите с него трусы!

— Я не буду его за писюн трогать.

— И я не буду.

— Пусть Машка трогает.

Да почему Машка-то? Какого хрена?

— М! М! М! — ругаюсь я страшным матом сквозь липкую ленту на губах.

— Тут есть железные щипцы, — выдает одна из хулиганок. — Я его сейчас щипцами подцеплю, а ты держи секатор наготове.

Что, мля? Вы это серьезно? Девки, вы вообще охренели?

— Крови, наверное, много будет. Может, ведро подставим? А то убирай потом.

Я чувствую резкое головокружение и слабость в ногах. Реки крови… Мой отрезанный член в ведре…

Жуткие картинки проносятся перед глазами.

А сейчас меня трогают за то, чего я могу лишиться уже через секунду.

— Писюн неправильный — слышу я растерянный голос одной из девчонок.

— В смысле — неправильный?

— Не тот.

Что, мля? Писюн, говорите, пошел не тот? Мой настоящий джентльмен вам еще и не нравится? Капец…

Нормальный он у меня! Более чем. Значительно крупнее среднего.

Дуры пьяные!

Если инвалидом не сделают, то импотентом точно оставят. После такого унижения и нервяка.

— Пофиг. Режь.

Стоять! Не сметь ничего резать!

Я делаю нечеловеческое усилие. Дергаю наручники изо всех своих сил. Так резко, что чувствую острую боль в плечах.

Хрен с ними, с плечами! Надо спасать самое дорогое.

Цепочка наручников рвется, я освобождаю руки. Срываю с головы мешок. Девчонки с визгом разбегаются. Но я ловлю одну за руку. И не отпускаю. Хоть она яростно брыкается. Как молодая кобылица.

— Пусти!

Тяну ее к себе. Обхватываю за талию.

А тут есть за что подержаться… Со всех сторон.

Мы с ней отчаянно боремся в темноте. С меня окончательно упали штаны. С нее наполовину сползло платье.

И тут внезапно вспыхивает свет… И я вижу ее лицо.

Капец. Ни за что бы не подумал, что это она. Жопастая Моника, чтоб ее!

— Пусти…те меня! — лепечет испуганно.

— М! М!! — мычу я.

Рот-то все еще заклеен.

Моника, которую я держу в тесных объятиях, соображает — срывает скотч с моих губ.

— Что, детка, продолжим наши эротические развлечения?