Тотариал

Ли Данре (2024)

Что такое книги? Средство развлечения и досуга? Чьи-то фантазии и нереализуемые мечты? Или наши жизни, которые мы проживаем здесь и сейчас? Она — саркастичная и бойкая девушка, привыкшая в одиночку держать удар, несмотря трудности, и уверенная, что любовь — это глупость. Он — скромный, даже робкий юноша, убежденный, что всегда может положиться на друзей, и верящий в бесконечную силу любви. Два героя. Две реальности. Две полные противоположности, которым предстоит однажды встретиться, чтобы изменить друг друга и бросить вызов целой Вселенной. Или помочь ее планам осуществиться. Ведь когда-то Вселенная раскололась на маленькие кусочки, породившие двадцать измерений. Двадцать миров, которые полны своих тайн и секретов, предназначение которых принято решать в Сундуке судеб — нулевом межмировом пространстве. Какие трудности поджидают героев в этой серой зоне и что скрывают от них другие обитатели? Получится ли у них стать друг для друга не просто книжными персонажами, но и кем-то большим?

Глава 10. Палата номер девять

Причина язвы не в том, что вы едите, а в том, что гложет вас.

Вики Баум

–

«Мартин шел по темному коридору за седовласой женщиной. Этот коридор освещался едким зеленым светом, что вызывало неприятное беспокойство где-то под ложечкой. Не было ни окон, ни дверей, по сторонам тянулись только черные как сажа стены. В конце коридора располагалась синяя узорчатая дверь, и дорога вела лишь к ней одной, а она, в свою очередь, притягивала к себе, как мощный магнит. Шейрон шагала прихрамывая, опираясь на палку, а в свободной руке держала связку ключей. Должно быть, они способны открыть любую дверь в этом пространстве.

— Как думаешь, Мартин, почему твой друг согласился на сделку со мной? — хриплым голосом, но с доброй интонацией спросила старушка.

— Он вам верит, — без тени сомнения отозвался парень. Впрочем, сомнения все же были, только он не смел их признавать.

— Правильно, но он со мной ничего не имел общего. Никогда. Разве тебе не кажется, что это слепая вера?

— Тогда, возможно, вы расскажете, почему я здесь? — поинтересовался юноша. Разные мысли и замыслы бороздили сознание, он терялся в догадках.

— Это мы как раз с тобой сейчас и узнаем.

Они подошли к двери, и Вудворд долго подбирала необходимый ключ, прокручивая каждый. Она что-то невнятное бубнила себе под нос, и, наконец выбрав подходящий ключ, вставила его в замочную скважину. Повернула раз. Щелчок. Второй. Снова щелчок. Скрип. Дверь отворилась».

–

Фрэнк

— Ей нужен покой, мисс, — послышался грубый мужской голос.

Грудь сдавило от острой боли, голова закружилась, словно я три часа без остановки провела на аттракционах. Приоткрыв веки, я заметила, что вокруг меня стоит огромное количество разных препаратов. Оборудование противно пищало и до невозможного раздражало слух. Белые стены окружали меня. Это больница? Что произошло? Я упорно пыталась вспомнить последние события, но при каждой попытке головная боль только усиливалась. Какой-то предмет частично перекрывал мне обзор, он же давил на щёки и мешал опустить взгляд на собственные руки. Пальцами я коснулась раздражителя и на ощупь исследовала его. Овальное нечто держалось на моем лице благодаря резинкам, заходящим мне за уши, к нему крепилась трубка, уходящая в сторону и вниз, я с трудом поняла, что это маска.

Кислород, — заключила я, продолжая изучать палату. Рядом с моей кроватью стояла капельница, она также была проведена ко мне, вернее, к моим венам. Тошнота стала следующим неприятным сигналом, который говорил о моем самочувствии.

Что со мной?

В голове продолжало трещать, я была не в силах зацепиться хотя бы за одну мысль. Ощущение было такое, словно в черепной коробке поселились маленькие гномы, они орудовали кувалдами и размахивали бензопилами с целью разрушить ее.

Ко мне подошел молодой, симпатичный медбрат. На вид ему около двадцати двух лет, черные волосы, как перья у воронов, челка зачесана назад, карие глаза, как отборные зерна кофе. Он машинально поправил мне подушку, но заметив мои распахнутые веки, принялся звать того, кто так старательно пытался кого-то выгнать:

— Док, она очнулась, — его голос был прекрасным. Если представить, как жемчуг медленно катится по шелковистой ткани со всей своей грациозностью и плавностью, то именно эта картина характеризовала этот голос.

— Хорошо, оставь нас.

К моей койке подошел взрослый мужчина с грубыми чертами лица.

Пусть останется, — хотела сказать я, но вместо этого послышался лишь хрип и случился приступ тяжелого кашля. Я машинально потянулась к лицу, чтобы прикрыть рот рукой и снова коснулась маски, которая не давала мне возможности нормально откашляться и лишь все больше запотевала. Я поспешила стянуть ее с себя, но с новым вдохом кашель только усилился. Воздух будто был пропитан ядом, отравлял легкие, и каждый вдох был сродни пытке и давался мне с большим трудом. Врач наклонился ко мне и помог надеть маску обратно. Затем поправил ее и заговорил:

— Маску самостоятельно снимать нельзя, после отравления твоим легким нужно восстановиться, чтобы снова начать нормально функционировать. Сейчас ты дышишь при помощи чистого кислорода, — он показал на трубку, что вела от маски к кислородному аппарату, — потому что в тебе много токсинов, которые организм не успел еще вытравить. И мы также помогаем тебе скорее восстановиться при помощи детоксикации через капельницу. В вашем доме случился пожар, ты достаточно долго пребывала в помещении и успела серьезно надышаться угарным газом. В твоем положении вполне нормально сейчас испытывать головокружение, тошноту и сильный кашель, а также тебе свойственно сейчас ощущать слабость, сонливость и горький вкус во рту. Твой организм молодой, и, к счастью, тебя успели вытащить вовремя. Думаю, ты родилась в рубашке, потому что на твоем теле не было ожогов, это означает, что пламя тебя не коснулось. Просто волшебство какое-то! — радостно воскликнул он и продолжил: — Я думаю, ты быстро восстановишься. Мы прогнозируем, что через неделю ты уже будешь на ногах.

А, и еще, к тебе отчаянно просится твоя подруга. Мне впустить ее? Говорить тебе сейчас будет сложно, из-за обильного количества грязного воздуха и стресса, поэтому просто кивни, если согласна.

Я, недолго думая, махнула головой в знак отказа. Не хватало мне еще тут Мишель, которая, как помойная крыса, рыщет везде, где сможет набраться новых сплетен и завоевать репутацию на фоне чужого несчастья. Подстилка, решившая спать с моим бывшим, теперь уже бывшим.

— Хорошо. Льюис, посиди с пациенткой, чуть что зови меня, — подозвал он ко мне того красавчика медбрата и вышел из палаты. Как же отвратительно я сейчас себя чувствую. Слабость — это еще мягко сказано.

— Из пожара тебя вытащили вместе с этой книгой, — заговорил Льюис и показал мне ту самую книгу с красным переплетом и позолоченными буквами, — должно быть, она для тебя многое значит. Хочешь, я почитаю?

Я была безумно благодарна ему за то, что он не стал говорить о том, что произошло и какие болезни у меня могли бы обнаружить еще. Он не стал говорить о том, что могли бы ему рассказать мои подруга и родители (если, конечно, они тут были). Также не стал говорить о себе любимом или же наоборот жаловаться на жизнь, чтобы расположить меня. Я улыбнулась на это предложение глазами и кивнула, тем самым давая ему согласие. И он принялся читать своим ласковым бархатистым голосом:

— «Их взору открылся чудесный мир. Мир сказок…»