Тотариал

Ли Данре (2024)

Что такое книги? Средство развлечения и досуга? Чьи-то фантазии и нереализуемые мечты? Или наши жизни, которые мы проживаем здесь и сейчас? Она — саркастичная и бойкая девушка, привыкшая в одиночку держать удар, несмотря трудности, и уверенная, что любовь — это глупость. Он — скромный, даже робкий юноша, убежденный, что всегда может положиться на друзей, и верящий в бесконечную силу любви. Два героя. Две реальности. Две полные противоположности, которым предстоит однажды встретиться, чтобы изменить друг друга и бросить вызов целой Вселенной. Или помочь ее планам осуществиться. Ведь когда-то Вселенная раскололась на маленькие кусочки, породившие двадцать измерений. Двадцать миров, которые полны своих тайн и секретов, предназначение которых принято решать в Сундуке судеб — нулевом межмировом пространстве. Какие трудности поджидают героев в этой серой зоне и что скрывают от них другие обитатели? Получится ли у них стать друг для друга не просто книжными персонажами, но и кем-то большим?

Глава 6. Мать

Некоторые люди, как канделябры, все время хотят держать свечку при чужих отношениях.

Нелли Русинко

Фрэнк

Школьные будни бежали со скоростью черепахи. Все время рядом с Мишель я то и делала, что слушала одно и то же: у кого появился новый парень, какие вещи носить лучше в этом сезоне и кто ей нравится сейчас, а на последнюю тему она готова говорить хоть вечность, потому что каждый раз это новый человек. С нами многие хотят общаться, поэтому мы постоянно работаем слаженно: я ручаюсь за личные контакты с людьми, а она — за информацию о них и сплетни. Хотя с личными контактами у Мишель тоже не бывало проблем, только налаживала она их обычно в своем стиле, более интимном, в отличие от меня.

Сейчас мы направлялись в столовую. В фильмах для подростков дети часто сидят там, где им угодно, и с теми, с кем им хочется. В нашей старшей школе было нечто подобное — популярные и богатые сидели с себе подобными, а бедные и изгои часто забивались в углы, таким образом у каждой «касты» были свои столы.

Мы взяли сок, яблоко и карбонару и заняли свои места на подиуме. Наш стол находился в самом центре столовой, мы называли его подиумом, потому что к нему нужно было подняться и он один возвышался над всеми остальными. Это было что-то вроде места, где сидят лучшие из лучших, но каждый с людьми своего круга. Например, спортсмены; богачи; «организаторы», кто ручался за все вечеринки, и несколько блогеров, которые были известны в социальных сетях. Мы все были как-то взаимосвязаны, и мы все сидели здесь, в кругу самых популярных.

— А еще ты знала, что Оливия Биллтс рассталась со своим парнем? Он переспал с ее ма…

— Привет, малыш. — Рядом подсел Джеймс, обнимая меня за талию, и вместе с ним Эрик и еще один их друг Артур.

— Щупальца убрал, я брезгую тобой. — Я оттолкнула парня, смерив его сердитым взглядом. В этот момент все, кто сидел за столом, обратили внимание на нас, прежде такой наглости с его стороны не было в мой адрес. Послышались перешептывания.

— А вчера в парке мне так не показалось, — он самоуверенно усмехнулся и наклонился меня поцеловать. Я со стаканом в руке стала отодвигаться от него, но он, точно кабель на случке, не прекращал попыток овладеть мной и продолжал распускать руки. Схватив меня за плечи, он бездушно проигнорировал мою мирную капитуляцию. С еще большей настойчивостью и веселой ухмылкой на губах Джеймс принялся наклоняться к моему лицу. Брыкаясь и совершенно потеряв самообладание, я тотчас же выплеснула содержимое стакана ему в лицо. Вместе с каплями сока, ухмылка стекла с его самодовольной морды. Так как почти все на подиуме смотрели только на нас, этим поступком у меня получилось выставить выскочку Джеймса на посмешище. Бонус два в одном. Но он резко выскочил изо стола, схватил меня за запястье и дернул на себя так, что я не смогла удержать равновесие и упала ему на грудь.

— Ну что ж ты так неаккуратно, детка? Неужели твоя мама совсем не учила тебя манерам? — сквозь зубы процедил парень, стараясь сохранить в себе последнюю унцию самообладания, но в его глазах я успела увидеть яркую вспышку гнева.

Упоминание о матери застало меня врасплох, и я истерически рассмеялась прямо ему в лицо.

— А что ты сразу о матери? Неужто маменькин сынок? — Мне казалось, сейчас я начну плеваться ядом, если эта тема продолжиться.

— Моя мать любящая и заботливая, а твоя, кажется, нет. — Весь его вид был пропитан надменностью. Он хотел меня уничтожить и бил по самым глубоким ранам. Вспышка. Воспоминания, как водопад, обрушились на меня. Я вспомнила очередную ссору родителей, которая была года три назад, но картина, вставшая перед глазами, казалась совершенно настоящей, словно это происходит наяву:

«Мне это надоело, я ухожу! Живи один, подонок!!! И приводи сколько угодно сюда своих шалав, мне плевать!» — Лицо мамы было мрачнее тучи, а ее голос был подобен грому. От нескончаемых истерик во всем доме содрогались стены и, казалось, вот-вот осыпятся, как шелуха.

«Ма-а-ам, пожалуйста, хватит ссориться», — я слезно умоляла, чтобы это закончилось. Просила родителей, молила богов уберечь нас от этого краха, но все мои попытки были тщетны.

«Ты еще пожалеешь! И будешь гореть в аду!» — срываясь на крик, она продолжала свою тираду, полную ненависти, а я знала, что мы уже в аду.

Я неуверенно подошла к маме и крепко-крепко обняла ее, я вложила всю свою любовь в эти объятия, как бы говоря: «Ты не одна, я рядом». Я так мечтала, чтобы поток этой ругани наконец закончился. И я не могла понять, почему они просто не помирятся, мы ведь семья.

«Что присосалась ко мне, малолетка??! Не суйся не в свое дело! — Она брезгливо оттолкнула меня и, смотря куда-то в сторону, продолжала проклинать всех: — И так обеспечиваем, как олигархи, хватит вторгаться в личное пространство!!!» — Хоть слёзы и застилали мне взор, я смогла отчетливо увидеть ее перекошенное от отвращения ко мне лицо и взгляд, полный ненависти и обиды.

Воспоминания прекратились, но чувство отрешенности осталось, я судорожно принялась парировать его выступление.

— Не смей впутывать мою мать в наши с тобой разборки! — Но я и не заметила, как крикнула фразу на всю столовую. Даже тихий шепот смолк, мой голос встретила гробовая тишина. Но крик был мелочью, что я не успела заметить, ведь как только старые образы заполнили мое сознание, по моим щекам уже градом лились обжигающие слёзы. Они словно выжигали тропинки на щеках, чтобы на их месте остались лишь болезненные шрамы, когда слёзы высохнут.

Джеймс ничего не сказал, он молча приобнял меня за плечи и повел к выходу из столовой. Я с трудом переставляла ноги, они стали ватными, и все вокруг казалось ненастоящим, я шла с ним не в силах поспорить или оттолкнуть. Но когда туман в голове рассеялся, я поняла, что мы направляемся в… мужской туалет??!

— Ха-ха, я польщена, что ты проявляешь такие усилия, но я не чувствую настолько себя разбитой, чтоб становиться легкой добычей и игрушкой для твоих плотских утех, — голос еще был дрожащим, и смех звучал истерически, но я постаралась выпрямиться и взять себя в руки. Посмотрев по сторонам, я поняла, что рядом ни одного свидетеля его отчаянного поступка.

— Что?! Что ты несешь, идиотка?? Больно ты мне нужна, даже и в мыслях не было! — Он нахмурился и слегка рассмеялся моей выходке. — Фрэнк, тебе нужно умыться, а мне, в свою очередь, переодеться. Ничего личного, — парень сказал последнее предложение достаточно спокойно и даже постарался искренне улыбнуться. И, к моему сожалению, я знала, что он прав, поэтому, без лишних сцен, я молча зашла в туалет и включила воду. Свидетелей все равно не было.