Одинокие сердца

Мила Дрим

Михаил Таранов прошел свой личный ад и вернулся за своей любимой, чтобы они, как в сказке, жили долго и счастливо.Сказки не случилось.Любимая не помнит Михаила, и, кажется, его место скоро займет другой.Оставить и пожелать ей счастья?Ни за что!Он будет бороться за них, за их любовь! ‍Хэ! Эмоционально! ‍В этой книге вы узнаете про Михаила и его прошлое, и, конечно, насладитесь их со Златой счастьем! Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Михаил, как завороженный, наблюдал за тем, как слезы, подступив к глазам Златы, на несколько секунд застыли.

Кажется, только теперь мужчина понял значение слов «глаза утопают в слезах».

Именно это он сейчас видел.

Красивое и одновременно печальное зрелище.

Михаилу хотелось утешить Злату, только он не знал, как правильно сделать это. Она ведь такая хрупкая, пугливая!

Одно неосторожное слово или движение — и испугается, закроется от него его девочка-мечта.

— Злата, — тихо позвал он.

Злата медленно моргнула. На темных ресницах, словно бусинки, повисли капельки слез.

— Значит, ты был там? Ты воевал? — голос девушки стал сдавленным, и создавалось ощущение, что каждое слово давалось ей с трудом. — Ты чуть не погиб…

Она снова моргнула, и по бледным щекам побежали дорожки из слез.

Тут уж Михаил не выдержал. Сгреб в охапку Злату, прижал к себе. Та ойкнула, но не сделала попыток отстраниться.

Уже хорошо. Можно даже сказать, что замечательно.

Особенно теперь, когда она, его Злата, в его объятиях.

— Ты ведь тоже чуть не погибла, — тихо напомнил ей Михаил.

Злата подняла на него раненый взгляд.

— Да, но не так же.

— Ну и что? — Михаил осторожно коснулся ладонью её распущенных волос.

Гладкий шелк! И даже мягче, чем он мог себе представить.

И вся Злата — лучше, краше, чем он когда-то рисовал в своем воображении.

А ведь этого всего могло и не быть…

— Твоя жизнь не менее важна, Злата, — сдерживаясь от того, чтобы не запустить пальцы в золотистые пряди, добавил Михаил.

Девушка всхлипнула и вновь прижалась к мужской груди. Жадно вдыхая до боли родной аромат, она плакала. Слезы просачивались сквозь трикотажную кофту, и Михаил почувствовал приятную телу прохладу.

Даже сердцу стало приятно, будто умыли его этими слезами.

— Тише, все прошло, — успокаивающе прошептал Михаил.

Злата снова всхлипнула. Трудно было совладать со своими чувствами, которые, подобно непокорной стихии, разгорались внутри неё.

Тут было всё: и боль, и страх, и надежда, и желание, чтобы тебя любили, и стремление самой любить в ответ…

А потом Злата стихла. Удивительно, но так вовремя — стук сердца, который она слышала под своей щекой, успокаивающе подействовал на неё.

Слезы были выплаканы, и сразу стало легче.

Злата, смакуя секунды спокойствия, еще некоторое время просидела так, а потом, наконец, вновь посмотрела на Михаила.

Её заплаканные глаза изучающее, словно они увиделись впервые, рассматривали мужское лицо.

Михаил был так близко, что Злата разглядела лучики-морщинки, которые были рядом с его глазами. Заметила она и старый шрам-ямочку на щеке, и еще один — на верхнем веке.

Это нисколько не портило Михаила.

Всё в нем было прекрасно. Пожалуй, особого мужского очарования придавала его черная борода. Не длинная, как у Старика Хоттабыча, а аккуратная.

Интересно, она мягкая или колючая?

Подушечки пальцев Златы заныли от желания прикоснуться к темным волоскам, но девушка не позволила себе такой вольности.

Вместо этого она вздохнула и задала вопрос, который волновал её все это время:

— Мы любили друг друга?

— Почему же любили? — мягкая улыбка пробежалась по мужским губам. — Мы и сейчас любим друг друга. Даже если твой мозг пока не вспомнил меня, уверен, сердце — меня не забыло.

Злата в очередной раз смутилась от его слов.

Медленно и прекрасно, нежный румянец стал возвращаться на её прежде бледное лицо. Теперь она была похоже на чудесный цветочек, согревшийся в лучах весеннего солнца.

Порозовевшая, ожившая, источающая ласковое тепло.

И плевать, что за окном — морозный январь.

Над ними, вокруг расцветала весна.

— Какао, кофе, пончики, — скороговоркой выдала официантка и поставила на стол поднос.

— Благодарю, — Михаил окинул её беглым взглядом, достал кошелек и извлек из него несколько купюр, а потом вложил их в кармашек меню.

Официантка, оценив щедрые чаевые, схватила меню и быстро вернулась за стойку. Щеки её едва не лопалось от радости, когда она уже там, подальше от чужих глаз, пересчитывала деньги.

— Вижу, ты любитель горячего какао? — кивнув на пустой бокал, который Злата выпила до того, как пришел Михаил, произнес он.

— Да, это так, какао, да еще в мороз создает особый уют, — девушка обхватила ладонями бокал, поставленный Михаилом перед ней и с улыбкой заглянула внутрь.

— А что еще для тебя уют? — он поднес к губам чашку с кофе.

Эспрессо. Горький, крепкий. Но обязательно сладкий, поэтому Михаил щедро добавил в свой кофе сахар.

— Дай-ка подумать, — Злата медленно вздохнула, приятная расслабленность окутала её, и думалось медленно-спокойно.

— Первые ассоциации — загородный дом, камин, теплый плед.

Михаил довольно хмыкнул.

Злата подняла на него глаза и с улыбкой спросила:

— Что, наивно, да?

— Не, просто у меня есть загородный дом, и представь себе, даже камин.

Злата удивленно вскинула брови. Наслаждаясь зрелищем, Михаил, продолжил:

— Камин, большая кухня, веранда с видом на луг. Только пледа там нет, — он намеренно выдержал паузу, а потом добавил:

— Только тебя не хватает.

Злата вздрогнула от тихого, но невероятно сильного признания Михаила.

До этой секунды ей казалось, что он и так сказал достаточно, чтобы её сердце откликнулось, не осталось равнодушным.

Но это «только тебя не хватает» всколыхнуло не только сердце Златы, но и её душу.

Уже знакомая тоска окутала её, напомнила о тех чувствах, которые девушка прежде старательно гасила в себе. Плохо ли, хорошо ли, но как-то удавалось ей не слишком сильно обращать внимания на них, правда, ночью они становились почти неподвластными.

А теперь…

— Будь со мной, Злата. Моя Злата-девочка-мечта.

Из груди Златы вырвался прерывистый вздох:

— Миша, я…

— Злата, — он наклонился к ней и мягко коснулся её узкой ладони, — я не хочу снова потерять тебя. В последний раз, когда мы условились с тобой встретиться, я не смог прийти, а потом случилось всё это — твоя болезнь, кома, потеря памяти.

— А почему ты не пришел? — в глазах Златы мелькнуло непонимание.

— Потому что случилось неприятное. Вкратце — меня задержали и продержали в обезьяннике пару дней.

Михаил опустил подробности, что ему еще неплохо досталось. Не хотел ни давить на жалость, ни расстраивать Злату.

— Обезьянник? — она удивленно посмотрела на него. — Что это?

— Изолятор временного содержания.

Злата вся напряглась.

— У тебя проблемы с законом?

— Сейчас — нет, — чувствуя, как разговор перетекает в не самое приятное русло, ответил Михаил.

— А раньше? — Злата перестала моргать.

Михаил понимал, что его ответ, вероятно, может переменить отношение девушки, но врать — тем более ей, он не мог.

Михаил знал — рано или поздно правда всплывет наружу, и обычно такое случалось в самый неподходящий момент.

— Раньше — да.

— Очень серьёзные? — Злата сильнее сжала бокал с какао.

— Я отсидел пять лет в тюрьме за бандитизм.