Союз, заключенный в Аду

Миранда Эдвардс (2024)

Вдова, мужеубийца, предательница. В восемнадцать лет я стала женой наследника ирландской мафии и спустя полгода овдовела. После кончины мужа его семья решила, что я повинна в его смерти. Меня окрестили предательницей и затребовали мою голову, поданную им на блюдечке. Ирландцы всегда славились своим буйным характером, и на этот раз причиной их гнева была я. И вот я снова должна идти под венец, но на этот раз с единственным человеком, который может меня защитить. Его фамилия — гарант моего выживания. Он принц империи, захватившей страну. Неприкасаемый, властный, опасный. Гидеон Кинг определенно не тот человек, с которым стоит иметь дело. Он бессердечный, холодный, одержимый и абсолютно сумасшедший. Если мой муж был монстром, то Гидеон — исчадье Ада. Теперь я должна играть по его правилам, иначе смерть станет желанным освобождением. Хорошо, что я всегда была хорошим игроком.

Глава 9

Гидеон

Последние годы были спокойными. После уничтожения «Руки Господа» жизнь налаживалась, если так можно сказать. Николас, пытаясь отвлечься от своей зависимости, с головой ушел в свою идею заняться музыкальным продюсированием, к нелегальной части бизнеса Росс его не подпускал, Доминик продолжал отсиживаться на дне, занимаясь только компьютерной частью бизнеса и иногда помогая разным группировкам взламывать их врагов. Глава нашей компании периодически пачкал руки и убирал ненужных людей собственными руками. Росс не доверял наемникам, в принципе как и я. Никто не сделает твою работу лучше тебя. Так учил отец, так мы и поступали. Наркотики, оружие и прочие не самые законные вещи мы взяли с Россом на себя. Конечно, теперь он был семьянином, но он все еще глава компании, а эта должность имеет свои обременения. Да и не сказал бы, что Росс когда-то противился грязной работе.

У всех свои скелеты. Кому-то из нас необходима доза, а кому-то — ощущение крови на руках.

— Ты меня слушаешь вообще? — рычит Селена из телефона, и ее голос разносится на всю палату. — Эй, доктор, у него сильное ранение?

Пуля застряла в чертовом плече. Я должен быть в другом месте, а не торчать в больнице. Сажусь на кушетку, чтобы доктор мог вытащить мелкую дрянь из меня.

— Да, Сел, я слушаю, — бормочу я.

— Тебя подстрелили из-за этой девчонки? — спрашивает она.

Врач, с опаской поглядывая то на меня, то на моих охранников, берет в руки шприц с анестетиком и кивает в знак того, что мы можем начинать.

— Пока не знаю, — честно говорю я. — Но я выясню, и все виновные понесут наказание, а теперь я вынужден отключиться. Позволишь доктору вытащить из меня пулю?

— Да, но позвони нам завтра, — приказывает Селена и отключает вызов.

Семья может быть той еще занозой в заднице, особенно беспокоящаяся обо всем сестра. Селена начала звонить еще до того, как о перестрелке стало известно СМИ. Оказалось, что она не без помощи Росса держит связь с одним из моих охранников. Умная зараза.

Убираю телефон и киваю доктору, чтобы поскорее начинал. Руки мужчины трясутся, когда он проходит мимо телохранителей, но он пугается сильнее, когда встречается взглядом со мной. Откидываюсь на кушетку, окончательно сняв рубашку. Я не хотел приезжать в больницу, но все видели, что я был ранен.

— Только не усыпляйте меня, — говорю я, когда доктор подносит шприц.

— Это местный наркоз, — объясняет он.

Кивком даю понять, чтобы он начинал.

***

— Семнадцать погибших, сэр, — говорит Джонатан. — Тяжело раненных еще оперируют, но прогноз хороший.

Хорошо, что никто не умер, но вот моей репутации конец. Я устроил этот чертов экологический день, рассчитывая на голоса, а теперь я в полной заднице… из-за нее.

— Где эта сука? — кровь в жилах закипает от мысли о крысе, по вине которой не только погибли люди, но и я точно опущусь в рейтинге на кандидаты.

Джонатан помогает мне надеть пиджак, хотя я справился бы и сам. Рука, может, и болит, но я слишком зол, чтобы чувствовать это. Мы приехали на склад, использующийся для не совсем легальных целей. Основной порт для ввоза наркотиков находится в Нью-Йорке, и Росс руководит почти всеми поставками, но через Чикаго мы и наши «коллеги» из итальянской и русской мафии также переправляют кокаин и оружие. Однако отдаленность склада позволяет использовать его для допросов. Именно для этого мы сейчас здесь.

— В подвале, — охранник головой указывает в сторону лестницы, ведущей вниз. — Мы ее связали.

Хорошо, очень хорошо.

— Оставайся здесь, я справлюсь сам, — говорю я.

Джонатан передает мне набор скальпелей и заточек, и я ухожу в подвал. Мои методы могут казаться устаревшими, но отец и Росс всегда поступали так, а я всему учился у них.

Единственным источником света в подвале является настенный фонарь, который мои люди выключили, дабы у крысы было время подумать над своим поступком. То, что произошло сегодня, — объявление войны. Мне плевать, что ирландцы считают Аврору виновной в смерти Орана Доэрти. Теперь она моя, и за любое посягательство на ее жизнь и на мой бизнес будет ответ. Сильный, жестокий и смертоносный. Я разрушу их синдикат, и никто не посмеет мне помещать.

Открыв дверь и включив свет в маленьком сыром помещении, слышу тихие всхлипы, эхом отлетающие от стен. Привязанная Эвелин сидит на стуле, ссутулив плечи и опустив голову к груди. Ее платье покрыто кровью, но она не ее. Сука пока цела и невредима. Первым этапом ее наказания было посещение морга. Мои люди измазали ее кровью погибших детей, женщин и мужчин. Пусть почувствует, что ощущали они.

По спине бегут мурашки от предвкушения или ненависти к Эвелин. Плевать, она заплатит в любом случае. Ее дни сочтены.

— Привет, Эвелин, — спокойно произношу я, пойдя к ней.

Ее тощие плечи трясутся в беззвучных рыданиях, а голова резко поднимается. Глаза Эвелин расширяются и наполняются слезами.

— Гидеон… прошу… — взмаливается она. — Я не хотела…

Резко хватаю Эвелин за подбородок и приближаю ее лицо к своему.

— Не хотела чего? Смертей? — рычу я. — Семнадцать погибших, блять. И ради чего? Я мало платил тебе, дрянь? Или что? Ты визжала, как свинья, пока людей убивали.

Эвелин начинает рыдать с новой силой. Все ее тело бьет дрожь, по щекам текут горькие слезы, но ей жаль только себя. Ничтожная крыса.

Моя семья не славилась жестоким обращением с женщинами, но бывают случаи, когда мы идем против наших принципов. Лора была тем самым исключением, и никто кроме Доминика не жалел о ее судьбе, а теперь список пополнит еще и Эвелин. Когда мой начальник штаба пошла к ирландцам, она сама подписала себе приговор. Но убью ее не я, как и в случае с Лорой, ее казнит женщина. Возможно, это слабость всех братьев Кинг, но мы не можем убивать женщин.

— Все может закончиться быстро, если ты расскажешь все сама, — достаю из футляра скальпель и демонстративно кручу его перед лицом Эвелин, — или мы пойдем по трудному пути.

— Гидеон, пожалуйста! — невнятно лепечет Эвелин. — Мне очень жаль…

Не выдержав, провожу лезвием по ее плечу. Эвелин истошно кричит, словно я вспорол ей кишки, а не легонько поцарапал.

— Ты думала, что если мы трахаемся, то ты будешь в безопасности после предательства? — рявкаю я и вонзаю скальпель в бедро Эвелин.

Звонкий крик разносится по подвалу. Тянусь за вторым инструментом, но Эвелин тут же бормочет:

— Я расскажу… все расскажу…

Опускаю руку и сажусь на корточки возле нее. Все ее слова я запомню и использую против ирландцев. Сегодня они заставили вмешаться меня в их глупую месть, и я не отступлю, пока все они не окажутся в гробах или на самом дне.

— Они связались со мной неделю назад, предложили денег за информацию о твоих планах, — тараторит Эвелин, шмыгая носом. — Они говорили, что никто не пострадает. Их главарь… он хочет Аврору.

— Как зовут главаря? — спрашиваю я.

Эвелин всхлипывает и отвечает:

— Конар… Кэмал… Конал! Точно, Конал!

— Это все? — уточняю я.

Эвелин кивает.

— Пожалуйста, пощади… — умоляет она. — Я уеду из Штатов, только не убивай меня.

Не отрывая глаз от ее лица, зову своих людей. Когда к нам спускаются две женщины, Эвелин понимает, что обречена. Лойс и Вик разрезают веревки и поднимают ее, утаскивая к черному выходу. Железный сейф и глубина озера Мичиган уже ждут ее, как и всех других идиотов, решивших перейти мне дорогу. Сегодня я проиграл, и неожиданность их хода меня не оправдывает.

Конала Доэрти будут считать безумцем, пока я не нанесу ответный удар.