Вайзенштайн. Правосудие

Николай Прокошев, 2015

Подобно метастазам коррупция испокон века разрушает жизнь человечества. Вредоносные бациллы стяжательства безжалостно уничтожают планету. Угнетенный народ, страдая от произвола правящей олигархии, уже распрощался с надеждой на спасение. Тем неожиданнее выглядит предложенная в 2009 году известным правозащитником панацея. Он призывает изолировать всех коррупционеров в едином международном концлагере.

Речь Рудольфа Брауни — защитника Дирка Стиглица, обвиняемого в тяжких преступлениях, совершенных на объекте «Вайзенштайн» в период с октября 2010 по декабрь 2016 года

Уважаемые судьи и представители трибунала! Как видите, в отличие от прокуроров, я не писал текст на бумаге, ибо собираюсь говорить от чистого сердца. На этом процессе нет места замшелой казенщине и кабинетному крючкотворству, к чему так привыкли наши обвинители. Их задача, в общем-то, предельно ясна: с помощью нехитрых манипуляций, передергиваний, подтасовывания фактов, а в некоторых случаях и откровенного подлога, с помощью заведомо неблагонадежных свидетелей осудить кристально честных людей, просто выполнявших в строгом соответствии с регламентом свою работу. Осудить несправедливо и приписать им несуществующие преступления — практика давно известная и распространенная.

Обвинению явно не удалось уберечь объективность от мстительности, от личных амбиций: к примеру, вчера выступал прокурор Карл Мецке, двоюродный брат свидетеля Густава Юза, заключенного «Вайзенштайна». Неделю назад свидетельские показания давала Луиза Экхарт, племянница прокурора Джима Пэйтона. Хорошо, что у него хватило совести взять самоотвод, надеюсь, и ее показания тоже спрячут подальше от человеческих глаз и ушей.

По недосмотру или явной халатности был нарушен основополагающий принцип юриспруденции — отправление правосудия незаинтересованными лицами. Как мы можем доверять судьбы людей таким некомпетентным персонажам?

Детская доверчивость следователей дошла в своем фанатизме до того, что сподвигла их подшить к делу отчеты несуществующих комиссий по зверствам на объекте. Слова свидетелей принимаются на веру.

Однако поэтические вольности совершенно недопустимы в показаниях, ибо на мало-мальски приличном суде являются оскорблением человеческого разума. Мировая общественность просто обязана даже сквозь пространство почувствовать отвращение к лживости такого уникального по своему примитивизму обвинения.

Ни для кого уже не секрет, что данный процесс становится инквизиторским процессом охоты на ведьм и представляет собой политику мести в самом худшем ее проявлении. Лично моего подзащитного напрочь лишили возможности ознакомиться с материалами дела, не давали есть и спать, избивали, не допускали меня к нему. Посмотрите на него, и вы поймете все сами. Устав трибунала слепили на коленке, разрешив себе все. Как можно защищаться от вооруженного грабителя, когда тебе бесцеремонно выкручивают руки?

Этот суд похож на цирковой фарс и граничит с международным безумием. Общественную атмосферу, предшествующую процессу, отравили слезливыми эмоциями и лживой пропагандой все мировые СМИ. Они заранее настроили человечество против обвиняемых, выставив их «кровавыми палачами» и «зверями в человеческом обличье». А где же презумпция невиновности, где она, я спрашиваю?

Медийные крысоловы обложили защиту со всех сторон. Мы и так по самое горло завалены работой, а журналисты, издатели, агенты, продюсеры и прочие фотографы активно торпедируют наши усилия. Колоссальные ресурсы задействованы в этой черной пиар-кампании.

Минута рекламного времени стоит шестьсот тысяч долларов. Для корпораций это шоу, для многих обывателей, к сожалению, тоже. Правда, шоу, где на кону стоят восемь человеческих жизней, может обойтись слишком дорого…