Сергей Эйзенштейн. Киноакадемик. Маленькие рассказы о большом успехе

Николай Яковлевич Надеждин

Имя Сергея Эйзенштейна стоит в золотом ряду русского и советского кинематографа. Дело в том, что лучший фильм всех времён и народов — его картина, «Броненосец «Потёмкин». Но не только предреволюционные годы привлекали самого Эйзенштейна. Он взялся мифологизировать революцию — выдумав от начала до конца штурм Зимнего дворца, его охрану, величие наступающих отрядов рабочих. И — так далее, вплоть до фигуры Ленина, которая на самом деле была совершенно в ходе революции случайной.

17. Москва

Поначалу Эйзенштейн устроился жить в доме бывшей супруги своего приятеля Саши Аренского на Арбате. Но потом он случайно — на улице, в толпе пешеходов, что в Москве дело совершенно необычное, встретил друга детства Максима Штрауха.

— Мака, привет! — вскричал Эйзенштейн и бросился к Штрауху с объятиями.

— Привет, старик! — так же радостно откликнулся Штраух.

Эта встреча стала для обоих в полном смысле судьбоносной. С тех пор они если и расставались, то ненадолго (правда, была одна длительная разлука, когда Эйзенштейн отправился в командировку в Америку). Они познакомились на Рижском взморье, куда семья Штраухов приехала на отдых из Москвы. Несмотря на разницу в возрасте (Эйзенштейн был старше Штрауха на два года), они вместе играли в театр — Максим пытался рассказать Серёже о спектакле «Синяя птица». И этот рассказ покорил маленького Эйзенштейна.

Выяснилось, что Штраух собирается отправиться в театр Пролеткульта к Мейерхольду, предложив Эйзенштейну составить компанию. А когда Сергей рассказал о себе, Максим тут же пригласил его переехать к нему. Штраух жил с молодой супругой актрисой Юдифь Глизер в коммуналке на Чистых прудах. Эйзенштейну отвели вторую, смежную комнату. Здесь он прожил годы, став почти членом семьи Штраухов. Они были очень дружны. До конца дней Эйзенштейн любил своего друга и считал его одним из самых близких людей. Максим Максимович платил ему той же монетой. Это была настоящая, абсолютно бескорыстная мужская дружба.