Забытое королевство

Ольга Гридина (2024)

Александра Блэквелл, молодой астрофизик с блестящей карьерой и практичным умом, всегда верила в науку, а не в сказки. Но однажды загадочная аномалия и древнее зеркало переносят ее в другой мир, где магия реальна, а дворцовые интриги опаснее вспышек звезд. В теле Розалии — сестры загадочной заговорщицы — Александра оказывается втянута в заговор против короля Лумирии, таинственного и могущественного правителя. Внезапно ей приходится держать в руках не только лук и стрелы, но и ключ к судьбе целого королевства. Находясь между своим рациональным миром и мистическим новым окружением, она пытается разобраться, кому можно доверять, а кто просто использует ее в своих играх. Смогут ли любовь к истине и вера в справедливость помочь Александре противостоять враждебным силам? Или она станет той, кто разрушит корону и запустит цепь событий, ведущую к катастрофе? Добро пожаловать в мир Лумирии — мир магии, тайн и невозможного выбора. Одно неверное решение может изменить всё.

Глава 3

Сегодня мой выходной, и я встречаюсь с Райаном. Мы договорились заранее, но я почти забыла, что это сегодня. В последнее время наши встречи стали редкими. Райан постоянно занят своими проектами, а я — своей рутиной. Между нами будто что-то изменилось, хотя я не могу сказать точно, что именно. Но прогулка — это лучше, чем ничего.

Собираясь, я машинально проверяю, как волосы падают на лицо. Они вечно мешаются, поэтому я почти всегда завязываю их в хвост. Иногда выпускаю несколько прядей, чтобы хоть как-то смягчить угловатость своего лица. Веснушки разбросаны по носу и щекам, и, хотя в подростковом возрасте я их ненавидела, теперь считаю своей особенностью.

Я одеваюсь привычно: тёмно-зелёная футболка, джинсы и клетчатая рубашка, наброшенная поверх. Платья, каблуки и все эти изящные вещи остались где-то в далёком прошлом. Последний раз я надевала платье на выпускной в школе, и этого мне хватило.

Перед выходом я заглядываю на кухню. Мама сидит у окна с книгой, в руках чашка чая. Свет падает на её лицо, высвечивая те же голубые глаза, что и у меня, и тонкие линии усталости, которые она старается скрыть.

— И куда это ты собралась? — спрашивает она, хитро прищурившись.

— Прогулка с Райаном. Помнишь, он существует? — шучу я.

— Сложно забыть того, кто называет меня мадам каждый раз, когда мы встречаемся.

— У него своё очарование, — пожимаю плечами, подходя ближе. — Ты точно ничего не хочешь? Чай, кофе, что-то ещё?

— Всё в порядке, Алекс. Это твой день, не думай обо мне.

Но я всегда думаю. Наклоняюсь, чтобы обнять её, ощущая её лёгкий запах травяного крема для рук. Её объятия крепкие, но короткие. Она не хочет показывать, что устала.

— Я вернусь через пару часов, — говорю я на прощание.

— Постарайся отдохнуть, а не анализировать всё вокруг, — советует мама, и её взгляд такой проницательный, что мне хочется уверить её, будто всё действительно хорошо.

Я улыбаюсь, хотя сама в это не верю, и выхожу из дома.

*****

С этими мыслями я оборачиваюсь на кафе, где остался Райан. Его силуэт виден через стекло: он сидит с опущенной головой, задумавшись. Я люблю его, но не уверена, что он видит наше будущее так же, как я. Может быть, мы просто разные, а может, я слишком рано ставлю точки там, где должны быть запятые.Мы договорились о встрече пару дней назад, но даже сейчас, сидя в кафе с чашкой холодного латте перед собой, я не могу отделаться от ощущения, что эта встреча — просто попытка склеить то, что уже давно трещит по швам. Райан, как всегда, опоздал на десять минут. Его рыжеватые волосы были взлохмачены, а на лице мелькала улыбка, которая могла бы с легкостью растопить лёд. Вот только сейчас она, кажется, не действует. Я смотрю, как он садится напротив меня, и чувствую странную отстранённость. Когда-то всё было по-другому. Я помню, как мы познакомились — два года назад, на ярмарке книг, которую я почти пропустила из-за работы. Он случайно столкнулся со мной у прилавка, едва не выбив из моих рук том астрофизики. Это было смешно: он даже не любил науку, а пришел туда только потому, что его друг искал редкое издание по истории. Мы разговорились, и, несмотря на разницу в интересах, между нами словно что-то щелкнуло. Райан был художником, а точнее, иллюстратором, работавшим с детскими книгами. Его работы были яркими, живыми, словно бы дышали собственной энергией. Меня всегда поражало, как легко он превращал свои эмоции в цвет и линии. Я завидовала его способности жить моментом, не утопая в вечных размышлениях. Наши отношения начинались как что-то лёгкое, как глоток свежего воздуха. Он называл меня своим вдохновением, рисовал мне открытки с вымышленными планетами и галактиками, которые я до сих пор храню в ящике у кровати. Но со временем наши миры начали расходиться. — Эй, Алекс, — Райан выводит меня из размышлений, слегка подвинув свою чашку к краю стола. — Ты как вообще? Случилось что-то? — Да вроде ничего, — отвечаю я и тут же ловлю его взгляд. Он явно понимает, что это неправда, но ничего не говорит. Мы перекидываемся дежурными фразами, обсуждаем работу, он рассказывает о новом проекте, а я о наблюдениях в обсерватории. Но чувствуется, что между нами что-то пропало. Даже когда он пытается пошутить или сделать комплимент, это не вызывает той теплоты, что раньше. — Ты помнишь, как мы катались на лодке в том парке? — неожиданно говорит он, прерывая паузу. — Конечно, — киваю я с лёгкой улыбкой. Тот день был одним из самых счастливых: лёгкий ветер, блестящая на солнце вода, его улыбка… Но теперь это воспоминание больше напоминает привидение. — Это был классный день, — продолжает он, наклоняясь ко мне. — Ты выглядела такой счастливой. — Да, — я чувствую, что этот разговор уводит нас в сторону от реальности, и решаю вернуться к тому, что давно вертится в моей голове. — Райан, мы часто вспоминаем прошлое. А что с будущим? Он замирает, будто я задала слишком сложный вопрос, и отводит взгляд. — А что с будущим? — переспрашивает он, но в его голосе нет лёгкости. — Я хочу, чтобы у нас всё было определённо, — я говорю мягко, но уверенно. — Мне хочется видеть, куда мы идём. Знаешь, семья, дом… Всё на своих местах. — Семья? — он усмехается, но улыбка какая-то нервная. — Ты хочешь, чтобы я стал каким-то примерным семьянином? — Нет, — я качаю головой. — Я хочу, чтобы мы были вместе, но не как сейчас — на полпути. Мне нужен не кто-то, кто просто рядом, а партнёр. — Ты говоришь так, будто я держу всё в подвешенном состоянии, — он хмурится, и в его голосе появляется раздражение. — А разве это не так? — тихо спрашиваю я, наклоняясь вперёд. — Райан, ты иногда пропадаешь на дни, а потом возвращаешься, как ни в чём не бывало. Я не знаю, куда мы движемся. Я хочу ясности. Он откидывается на спинку стула, сцепив пальцы в замок. — Алекс, я люблю тебя, но ты знаешь, что я такой человек. Я не строю долгосрочные планы. Я живу здесь и сейчас. — А я не могу так, — признаюсь я, чувствуя, как в груди поднимается волна. — Я не могу жить в неопределённости, Райан. Он молчит, и в этом молчании столько же ответов, сколько и вопросов. — Может, нам просто стоит дать друг другу немного времени? — наконец произносит он, и его голос звучит почти жалобно. Я смотрю на него, на его растерянное лицо, и чувствую, что говорить дальше бессмысленно. — Может быть, — тихо отвечаю я, хотя внутри знаю, что эта пауза ни к чему не приведёт. Мы договариваемся встретиться через неделю, чтобы"ещё раз всё обсудить", но даже эта договорённость кажется пустой. Райан провожает меня до выхода из кафе, но когда он обнимает меня на прощание, я не чувствую той привычной искры. Райан провожает меня до выхода из кафе, и когда он обнимает меня на прощание, внутри снова поднимается тяжелое чувство. Я люблю его, это так, но уже не чувствую той искры, что была раньше. Возможно, я просто привыкла к нему, к его голосу, к его жестам. Он стал частью моей жизни, как привычный ритуал, но этого ли я хочу? Я иду по улице, размышляя о том, что, может быть, слишком давлю на него. Райан — другой, он привык жить моментом, не строить долгосрочных планов, и в этом есть своя прелесть. Но мне важна определённость. Мне важна семья, потому что я знаю, каково это — расти без неё. Отец ушёл, когда я была совсем ребёнком, и хотя мама старалась быть для меня всем, мне всегда не хватало чувства защищённости. Я не хочу, чтобы мои будущие дети чувствовали то же самое.