След по ту сторону

Ольга Пашута (2024)

Сирота Николетта работает в кафе дяди и готовится к свадьбе, когда в ее жизнь ураганом врывается брутальный незнакомец, втянувший девушку в перестрелку, поиски старинного артефакта и разгадки тайны смерти ее родителей, тесно связанной с мистической историей ирландки Вел, жившей в 16 веке

Глава 17 Николетта. Не так давно

Сознание вернулось беспощадным рывком и затопило Николетту эмоциями, чувствами и страхом. Барахтаясь во всем этом и пытаясь не захлебнуться окончательно, она не сразу ощутила, что сидит на чем-то твердом с завязанными сзади руками. Голова разрывалась от боли, настойчиво возвращая к воспоминаниям об ударе по затылку и последней увиденной ею картине.

Том! Там остался Том! Щемящая тоска смешалась с липким, ползущим по спине ужасом, и юркой змейкой вползла в сердце. Хотелось вскочить, закричать и заплакать! Но Николетта отчетливо понимала — она здесь не одна и чем дольше изображает безвольно висящую без сознания куклу, тем больше времени выиграет. Стараясь ничем не выдать себя, она потянула носом — где-то недалеко курили. Том никогда не увлекался курением и привил ей стойкое отвращение к этой вредной привычке, поэтому запах сигарет всегда ощущался очень остро. Не поднимая головы, слегка приоткрыла глаза, внимательно ощупывая взглядом окружающее пространство. Обшарпанные стены с высокими потолками, ни одного окна, отсутствие сырости, только один тип освещения — все это наводило на мысль о складском помещении. В который раз Николетта мысленно возблагодарила дядю, с малых лет развивавшего в ней внимательность к деталям и умение анализировать ситуацию. Конечно, с буйным и взбалмошным характером, делать большие успехи не получалось! Но сейчас… все навыки внезапно ожили, нашептывая в ухо то одно, то другое предположение и виртуозно сводя все факты воедино. Вот только ответа на главный вопрос никак не удавалось найти — кому все это понадобилось?

Позади раздались тяжелые шаги, принесшие с собой стойкий запах табака.

— Джим! Эта девка до сих пор в отключке. Ты уверен, что с ней все в порядке.

— Да что с ней будет! — голос приближался. — Я не так уж и сильно приложился. Она дышит, так что рано или поздно придет в себя.

— Лучше бы раньше. У меня нет никакого желания торчать здесь.

— Тебе за это платят. Сколько надо, столько и будем сидеть. Так что меня вполне устраивает, что она в отключке.

— Может и так, — шаги подобрались ближе, и девушка постаралась дышать через раз. — А она ведь ничего, Джим… может нам…

— Заткнись, Марк! Нам сказали привезти ее в целости и сохранности.

— Я просто поинтересовался.

Марк обошел Николетту и, судя по раздражающему запаху, снова закурил:

— Джим, а ты не знаешь, зачем она боссу?

— Нет и тебе лишних вопросов задавать не советую.

— А все же интересно. Девка-то не так уж и проста. Ты видел, как она Эла завалила. Это в темноте и почти на бегу!

— Случайность и не более. Хватить болтать, пошли лучше выпьем.

Марк обрадованно крякнул и мужчины, видимо, вышли в дверь позади Николетты. Шаги, гулко отдававшиеся в полупустых помещениях, вскоре затихли. Она еще немного подождала и попробовала пошевелить руками. Ожидаемо ничего не получилось! Тело взорвалось острой болью. Саднило запястья, неприятно ныло предплечье и сводила с ума тюкающая боль в затылке. Оставалось только ждать, отгоняя прочь то и дело подступающую панику. Девушка не заметила, как погрузилась в тяжелую и дурманящую дрему.

Сколько она провела в таком состоянии, понять было сложно — выдернули ее обратно голоса. Они приближались и явно сменили тональность.

— Босс, все как вы и говорили, — лебезил Джим. — Правда, возникли некоторые проблемы с тем мужиком, но мы их решили…

Монолог резко оборвался, как будто говорящему жестом приказали замолчать. Николетта напряглась, отчаянно вслушиваясь в происходящее. Ей показалось, что идут 3-4 человека, но уверенности не было.

— Вот видите, она в порядке, — инициативу попытался перехватить уже Марк, но и ему босс договорить не позволил.

— Почему она до сих пор без сознания? — сухой и режущий голос был настолько знакомым, что неожиданная догадка обожгла каленым железом. Сдержаться не удалось. Николетта резко вскинула голову и глаза в глаза встретилась с холодным и по-змеиному не мигающим взглядом… Мэйсона Итонсона. В полном изумлении она хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Да дайте же ей воды, она не в себе — почти взвизгнул кто-то рядом.

С большим трудом пленница повернула голову в ту сторону и в сердце расцвела надежда — рядом с отцом стоял Даг!

— Даг, — облегченно выдохнула Николетта растрескавшимися губами. — Забери меня отсюда, я не понимаю, что происходит.

Она боялась оторвать взгляд от жениха. Боялась, что он просто порождение ее уставшего мозга и сейчас исчезнет. Ведь что Дагу делать здесь? С чего бы ему стоять напротив связанной невесты и не делать даже шага навстречу? С чего? Секунда, другая… Реальность жесткой мочалкой методично и безжалостно стирала с нее все иллюзии и представления о своем будущем!

Даг старался не смотреть любимой в глаза, виновато опускал голову и переминался с ноги на ногу, как нашкодивший ребенок. Он и не думал помогать! Николетта презрительно сморщилась:

— Не думала, что у вас приняты такие семейные встречи.

— Милая, — парень покраснел и попытался оправдаться. — Ты только расскажи отцу то, что он хочет знать, и все будет хорошо.

–Что хорошо? — горечь разъедала и выжигала все внутри. — Ты сделаешь мне лоботомию, чтобы я все забыла? Вернешь мне дом, дядю и мою жизнь?

Она почти сорвалась на крик — истошный, горячечный и отчаянный. Не в силах выносить этого Даг отвернулся, крепко зажав уши руками, и тихонько поскуливая. Сейчас он вовсе не напоминал того красавца, внимание которого когда-то польстило Николетте.

— Хватит спектаклей, — невозмутимо оборвал ее Мэйсон. — Помнится, твой дядя был довольно деловым человек и что-то, думаю, сумел втолковать тебе. Поэтому сейчас я задам пару вопросов и только от твоих ответов будет зависеть мое дальнейшее отношение к ситуации.

Он властно кивнул своим подчиненным, мгновенно ретировавшимся из помещения, и повернулся к сыну, презрительно скривив губы:

— Подбери сопли, Даг. От тебя сейчас нет никакой пользы. Я взял тебя только потому, что понадеялся на твое влияние. Сейчас вижу, что ошибся, — старик раздраженно хмыкнул и сосредоточился на сидящей девушке. — Итак, девочка, я хочу знать только одно — где сейчас дневник?

— Какой дневник? — Николетта, уверенная в том, что больше ее пронять ничем не удастся, недоуменно вытаращила глаза.

— Я и не ожидал, что ты так легко сдашься, но все же надеюсь на твое благоразумие и повторю — где дневник?

— Я не понимаю, о чем вы! У меня нет никакого дневника.

— Не стоит упрямиться, — Мэйсон навис над ней, явно упиваясь своим положением, — твое колечко выдало тебя с головой.

— Причем здесь кольцо? Я ничего не понимаю.

— Понимаешь, понимаешь, девочка, — зашипел старик, нервно потирая руки. — Ты не могла вцепиться в это чертово кольцо без дневника. Ты точно знала, что искать и куда двигаться дальше. Поэтому давай оставим игры — ты не в том положении, чтобы отнекиваться.

Николетта смотрела в его пустые глаза и отчетливо понимала, что ей уже никто не поможет. Она даже не представляла, о чем говорил Итонсон, но старик вел себя как безумный и в его планы явно не входило отпускать ее. Живой. Паника прокатилась по телу и затихла подвывающим зверьком где-то внутри. Как-то нелепо все! Она же ничего не успела! Совсем ничего!

— Ну? — терпение точно не входило в список добродетелей Мэйсона. — Надумала?

— Нет, — устало выдохнула девушка. — Я ничего не знаю о том, что вам нужно.

— Маленькая дрянь! Ты никогда мне не нравилась! — старший Итонсон подошел почти вплотную, поднял ее лицо за подбородок и свободной рукой залепил звонкую пощечину. — Может это освежит тебе память?

— Отец! — Даг метнулся к родителю и схватил его занесенную для повторного удара руку. — Не надо, не бей ее. Дай мне попробовать поговорить.

От пощечины, в которую несостоявшийся свекр вложил всю свою силу, голова Николетта мотнулась в сторону, в ушах противно загудело. Она балансировала на грани потери связи с реальностью, но с большим трудом удержалась. Даг присел перед ней на корточки, обхватив за колени и едва не плача:

— Милая, не надо, не перечь отцу. Просто расскажи ему и все. Все закончится, я заберу тебя.

Девушка дернула связанными ногами, пытаясь скинуть ставшие совершенно чужими руки, и неожиданно для присутствующих громко и заливисто расхохоталась. Мэйсон дернулся как от удара и прищурился:

— Отойди от нее, сын! Она гораздо умнее тебя, что, признаюсь, неожиданно для меня, — желваки на лице Мэйсона выдавали степень его ярости. — Ты ведь поняла, что у тебя нет выхода отсюда? Странная девочка, но это твой выбор. Марк, Джим!

Видимо, те стояли за дверью, потому что появились молниеносно. Николетта впервые рассмотрела своих тюремщиков. Лысый и похожий на гориллу Марк, имел массу татуировок на огромных волосатых руках и маленькие масляные глазки. Он раболепно смотрел на Итонсона и явно был готов на любой приказ. Джим, наоборот, напоминал хищного дикого зверя. Во всем его поведении угадывался военный опыт — он был собран, сжат как пружина и деловит. Ростом он существенно уступал своему напарнику, но вызывал не меньшее отвращение холодным и даже несколько жестоким выражением лица. Оба мужчины замерли около Мэйсона, ожидая приказа.

— У вас есть 3-4 часа. Она должна рассказать мне о дневнике. Как вы это сделаете, меня не волнует.

— Любые методы? — облизнул губы лысый.

— Решайте сами, мне важен результат, — деловито распорядился старик и покинул помещение вместе с семенящим позади Дагом. Все внутри Николетты отчаянно взвыло! С каким удовольствием она бы начистила ему морду, но шансов не было. Искать ее не будут — полиция решит, что она взорвалась в доме вместе с дядей. А значит… значит это все!

— Ну что, красотка, повеселимся? — глаза Марка хищно блеснули, и он без предупреждения как-то лениво и нарочито медленно ударил ее кулаком по лицу. Она охнула от боли и полной дезориентации, но прийти в себя не успела — на нее методично обрушивался удар за ударом. Сколько это длилось, Николетта не могла сказать. Она чувствовала солоноватый вкус крови во рту, окружающее пространство покачивалось, то и дело устраивая безумные пляски, глаз начал заплывать и видеть им получалось сквозь мутную пелену. Она успела выхватить довольное лицо Марка, наблюдающего за ней с чувством садистского удовлетворения. Он придвинулся ближе и больно схватил за волосы, резко оттянув голову назад.

— Поговорим?

— Это вряд ли, — Николетта сплюнула кровавую пену, попавшую на рубашку мучителя. Тот грязно выругался и отпрянул от пленницы, пытаясь оттереть пятна.

Она едва держалась, норовя погрузиться в прохладную и спасительную темноту. Пожалуй, это был лучший выход! Но зарождающаяся внутри жгучая злость поддерживала силы, заставляя дышать и не соглашаться на меньшее, чем жизнь.

Что произошло потом, она не поняла. Откуда-то снизу послышались глухие выстрелы. Марк, как охотничья собака, навострил уши и потянулся за оружием. Выстрелы не стихали, то приближаясь, то отдаляясь, и лысый, предварительно кинув на девушку оценивающий взгляд, бросился на подмогу. Николетта попробовала еще раз пошевелить руками, растягивая узлы веревок. Сил не хватало! Она застонала от отчаяния и вдруг почувствовала, как чьи-то руки накрыли ее ладони. Холодная сталь аккуратно проскользнула между ними и веревки слетели вниз, даря долгожданное облегчение.

Таинственный спаситель придвинулся к ее уху и с безумно знакомыми интонациями прошептал:

— Тебя даже на несколько часов нельзя оставить одну, Николь.