Последняя из рода

Отто Диас

Спасаясь от преследования Светоносцев, Хизер присоединяется к группе наемников и отправляется на восток. Путь к арене и долгожданной мести неблизок. Мёртвые встают из могил, маги уничтожают деревни, а оружие шархадарт сводит свою носительницу с ума. Сможет ли она исполнить задуманное вопреки злой насмешке шархадарт и защитит ли её сила, к которой Хизер так стремилась?

Глава 3 Сущность

Очнувшись, Гелата обнаружила, что сидит на полу заброшенного амбара. Через широкие отверстия в крыше сыпались мелкие снежинки. Во рту был отвратительный привкус, смешанный из меди, желчи и какой-то тухлятины. Гелата почувствовала, что её вот-вот вырвет. Согнулась, пытаясь унять позыв и увидела, что сидит возле тела… развороченного, растерзанного на куски. Несколько секунд она смотрела на то, что когда-то было девочкой. Об этом свидетельствовали худоба сохранившихся запястий, уцелевшие черты лица и порванное, запачканное платье. В разных частях тела были выдраны куски плоти. Сильнее всего пострадала грудина: теперь она представляла собой кровавое месиво, дыру, что проделали с особой жестокостью, дабы вырвать сердце. Кое-где торчали кости, маленькие алые струйки ещё сочились по коже. От этого зрелища голова окончательно закружилась, и Гелату вырвало чем-то красным и мерзким. Слезная пелена застелила глаза. Первобытный ужас бил по рассудку, хотя девушка лишь отдалённо представляла, что случилось. Она ничего не помнила.

Подобное повторялось уже несколько раз. Память как будто вырывали кусками. Гелата оказывалась в местах, куда не помнила, как попала. Каждый раз ощущала жуткий привкус, тошноту, страх… Видела свои испачканные руки, и вот теперь очнулась на месте преступления. Гелата почти не сомневалась, что именно она стала причиной смерти несчастной, но объяснить свой поступок не могла. Она всмотрелась в то, чем её вытошнило, зажала рот и отползла, не в силах даже выдавить крик. Гелата жрала её… труп или ещё живого человека. Убила, чтобы сожрать. Почему? И почему память ничего не сохранила?

Гелата ощупала себя на предмет травм, но ничего не обнаружила. Она не помнила, как убивала. Не знала, сопротивлялась ли жертва, была ли мучительна её смерть. Иногда Гелате казалось, что она не существует, будто тело живёт само по себе. Она всё чаще выпада из реальности, и это пугало. Что, если однажды её поймают? Гелата поднялась, осмотрелась и прислушалась. Не было ли свидетелей? Мерцающий в тусклом свете мир молчал. Тишина обещала сохранить тайну. Нужно убираться и подальше.

Стараясь не смотреть на труп, Гелата переступила его и выскочила из амбара. Она захватила горсть рыхлого снега и начала оттирать руки. Приметит кто в таком виде — и несдобровать. Слой выпал небольшой, Гелате приходилось загребать снег снова и снова, но кровь только размазывалась, никак не желая оттираться. Неподалёку виднелась деревенька. Нужно идти в другом направлении. Гелате не хотелось сталкиваться с живыми, равно как и с мёртвыми. С трудом оттерев от крови лицо, она бросилась к темнеющим вдалеке зарослям, надеясь, что падающие крупицы скроют следы.

***

Астрид сморщилась, обводя взглядом сгоревшие останки домов, укрываемых снегом, будто саваном. Запах гари до сих пор не улетучился, хотя жар давно исчез, и о трагедии теперь напоминала лишь разруха: торчащие, словно гнилые зубы, заборы, разбросанная в спешке утварь, валяющиеся тела, которые Светоносцы не успели собрать. Они хоронили покойников в общей могиле — не хватало сил, чтобы вырыть пространство каждому в стылой земле. Астрид отчётливо представляла деревню в её худший час: как полыхнул пожарище, а из мрака явились тени, рубящие бегущих и сражающихся без разбору. Маги скрылись, Эсхаль так и не был найден, а работы прибавилось. Женщина понимала — ещё одна мёртвая деревня — и король снимет с них головы.

Светоносцев собралось несколько десятков — за последние годы это самая большая сходка, но даже в таком количестве они представляли собой лишь разрозненную массу. Привыкшие охотиться группами, они терялись при виде ожесточённых зверств, и многие, поражённые падением Эддута, утратили доверие к главе ордена, пусть даже этот пост заняла Астрид. Эддут по-прежнему был в седле. Если поначалу женщине казалось, что он пал духом, то день ото дня мужчина оживал и неустанно практиковался с мечом оставшейся рукой. Иногда она ловила тоскливый взгляд, брошенный на обычный клинок. Утрата Эсхаля лишила его особенности и силы. Астрид надеялась, что оружие можно вернуть, хотя в душе она чувствовала, что маги позаботились о нём. Это сильно усложняло задачу. Тем не менее она приказала всем искать девчонку. Множество раз блондинок разных возрастов и комплекций выстраивали в колонну, сгоняли из деревень на смотр, но каждый раз Эддут качал головой, давая понять, что нужной среди них нет. «Мы найдём её, — убеждала себя Астрид, — найдём их всех, и тогда никто не избежит расплаты».

Застав Эддута неподалёку от кладбища, Астрид заметила, что он молится. Она осторожно приблизилась, не решаясь нарушить тишину, и бросила взгляд на яму, которую ещё не засыпали землёй. Эддут будто уловил её присутствие и, не поворачиваясь, сказал:

— Помолись со мной.

Астрид не возражала. Они встали бок о бок и вознесли Геул молитву, прося успокоения для почивших и милосердия для живых. Неподалёку слышалась возня, бесцеремонно нарушающая миг скорби. Да чего уж там, Светоносцы, скорее, боялись за свои шкуры, чем сопереживали погибшим. При их работе нельзя было проявлять излишнюю жалость. Люди умирают каждый день. Никаких сил не хватит, чтобы оплакать каждого. Эддут первым нарушил молчание.

— Что собираешься делать?

— Искать следы. Зима умеет быть скверной, пока мы ехали, снег всё засыпал. Не складывается впечатление, будто Геул на стороне врага?

— Не говори глупостей. Он просто шлёт нам испытание. Мы развратились душами и ослабли телами.

— Тяжёлые времена рождают сильных людей?

— Верно.

— Ты веришь в то, что говорят?

Эддут вопросительно приподнял бровь.

— О ходячих мертвецах, — пояснила Астрид, — и тварях, что жрут людей. Последнее ещё кажется возможным, но ходячие трупы… На такое даже маги не способны. Да и чего ради поднимать кого-то из могилы? Неужели людям нравится разводить панику? Все и так напуганы.

Эддут пожал плечами.

— Я верю в то, что у нас серьёзный враг, и, если мы ничего не сделаем, погибнет ещё куча невинных.

— Нас мало, многие не имеют опыта в серьёзных сражениях. Новобранцы хуже детей… Их даже «красная кара» не спасёт. Зимой непросто, нам нужны охотники… Я отправляла прошение королю, но он не дал людей, сказал, что все желающие имеют право присоединиться добровольно, только вот кому это нужно?

— Справимся. Не стоит отчаиваться, от тебя многое зависит.

— Астрид! — Женщина обернулась и увидела приближающуюся мужскую фигуру. — Мы нашли следы на северной дороге. Там проезжал как будто отряд… дюжина, не меньше.

Астрид набрала побольше воздуха, стараясь сохранить невозмутимый вид. Дюжина магов — это крупная проблема. Если они не разделятся, поймать и убить будет непросто. Она посмотрела вверх, но не увидела Цевеля. Последний улетел около двух часов назад и пока не вернулся. Астрид надеялась, что хотя бы он поможет выследить ублюдков, однако оборотни были не защищены от магии, а разбушевавшиеся маги хорошо скрывали присутствие.

— Странно, — сказала она, выдержав паузу, — тебе не кажется, что они не идут куда-то целенаправленно? Будто… просто дают круг по стране.

— Не знаю, — выдохнул Эддут, — но то, что они взяли курс на север — ничем хорошим не обернётся. Нельзя допустить, чтобы они подошли к столице.

— Отправляемся.

***

Аэдан дышал на закоченевшие кисти рук, но те всё равно не согревались. Костры предпочитали не разводить: слишком много улик, которые не спрячешь. Светоносцы дышали в спину, и, хотя мужчина надеялся, что снег скрыл их присутствие, тревожное чувство не покидало. Всё это напоминало игру, хотя с тех пор, как Эддут Красный утратил Эсхаль, пыл святого воинства поумерился. Аэдан даже верил, что маги одержат победу при прямом столкновении, но пока было не время. Аэдан собирал армию: по крупицам, находил и вытаскивал магов из самых дальних земель, вызволял даже тех, кто уже был клеймён, и мстил. Собирался мстить до конца, ведь от рук этих несправедливо наделённых властью тварей погибли его мать и нерожденный брат. После этого ушёл и отец. Решил стать отшельником, найти лекарство от того, от чего нельзя вылечить. Сошёл с ума, раз уверовал в успех своих экспериментов. Аэдан смотрел на мир реалистичней. В последние десятилетия Светоносцы расслабились, решив, что практически искоренили магов, но за годы страданий те научились выживать, скрываться, и всё это время они копили свою злость. Аэдан был уверен, что никакое лекарство не понадобится, если уничтожить врага. Они сожгут деревню за деревней, лишат Ревердас возможности собрать силы, отрежут пути отступления, а потом ударят в глаз. Сидящим в Архорде будет некуда податься. Светоносцев они измотают, проведут по таким землям, где половина из них умрёт от голода, ядовитых испарений и погодных условий. Плевать, что на них не действует магия. Там, где благодаря дару выживет маг, далеко не всегда выживет человек, а природа умеет быть жестокой. Аэдану нравилось быть источником страха, нравилось видеть испуганные лица, на которых застывало осознание приближающегося конца. Запах горелой плоти врага напоминал благоухание цветка победы. Светоносцы не могут поспеть везде, они заподозрили, что маги объединились и решили собраться тоже, но Аэдан это предвидел и внутренне посмеивался. Он их не боялся.

Мужчина поёжился и попытался разогнать энергию по телу, чтобы согреться. Его тревожило только одно: слухи о поднявшихся мертвецах. Возможно, люди напридумывали чуши, опасаясь за свои шкуры. Они вообще склонны гиперболизировать проблемы, наверное, хотят чувствовать себя героями при их решении. Аэдан не верил всему, что слышит, но далёкий голос в глубине сознания всё же спрашивал: «Вдруг правда?»

Аэдан пытался прикинуть, способен ли кто-то из магов на такое. Даже если ликиец заставит труп встать, то быстро устанет, пытаясь управлять им. Затрата сил, которая не приносит пользы. Это по меньшей мере бессмысленно. Хотя… было бы неплохо обладать армией, которая никогда не устаёт, не спит и не ест, не чувствует страха и боли. С такой армией не пришлось бы тянуть время, Ревердас бы упал к его ногам, а затем и весь мир. Красивая мечта, пусть и отдающая гнилью. Но она неисполнима. Потому что мёртвое всегда остаётся мёртвым. А слухи — глупость и выдумки сумасшедших. Зачем-то люди шептали, будто трупы не просто вставали, но бегали, нападали и жрали живых. Их усмирял только огонь. Может, в этом и есть доля правды? Что, если это эксперименты Этцеля? Мог ли отец зайти так далеко в своём безумии? Хотелось верить, что всему есть объяснение. Одно дело — противостоять людям, и другое — невесть чему. «Бредни», — успокаивал себя маг. Нужно сосредоточиться на реальном враге, на том, что всё время был поблизости.

Аэдан взглянул вверх и увидел кружащего в выси орла. Он давно заметил его присутствие и знал, что это не просто птица. Оборотни редко высовывались из нор, Аэдан презирал их за трусость. Ещё больше презирал тех, кто добровольно согласился служить людям. Лучше умереть, чем позволить управлять собой. Этот орёл явно наблюдал. Наверняка посыльный Светоносцев. Не хватало ещё, чтобы он направил их по верному следу. Птица не снижалась, и Аэдан заметил, что она собралась улетать. Нет уж, так не пойдёт.

— Эй, Увари, сбей-ка эту дрянь. За нами следят, нельзя, чтобы он ушёл.

Маг ветра вскинул голову и тут же поднялся на ноги. Остальные, услышав голос Аэдана, тоже насторожились.

— Проклятье Светоносцев, и давно он следует за нами? — поинтересовался Хеяр, ведри, раздражающий Аэдана своей несдержанностью и плоскими шутками. Он не потрудился ему ответить. Хеяр открыл рот, чтобы повторить вопрос, но заметив напряжённый взгляд главы, заткнулся. Увари тем временем выставил перед собой руки, сделал несколько хаотичных движений, и воздух начал собираться перед ним, образуя воронку, закручивающуюся всё сильнее и сильнее, рустующую со столь стремительной силой, что маги поблизости напряглись. Подул сильный ветер, режущий глаза. Аэдан прищурился. Холод стал ощущаться ярче. Поток закручивающегося воздуха взлетел вверх и быстро расширился, втягивая в себя всё, что было поблизости. Аэдан сжал кулаки. Только бы орёл не успел улететь. Он увидел, как тот дёрнулся, изо всех сил пытаясь опередить растущую воронку, но магия Увари оказалась сильнее. Поток воздуха сбил летящего орла, закрутил его, неестественно выгнул крылья, подбросил, а затем отпустил. Увари выпрямился. Воронка исчезла, а оборотень полетел вниз. Он был ещё жив, жалко бил по воздуху сломанными крыльями, но ничего не мог сделать. Аэдан встал. Он хотел убедиться, что орлу конец.

— Пойти с тобой? — спросил Увари, заметив, что Аэдан намерен углубиться в чащу.

— Нет нужды.

Аэдан видел, где упал орёл. Теперь он найдёт его по запаху крови. К счастью, идти далеко не пришлось. Аэдан обнаружил корчащуюся в снегу птицу через десять минут ходьбы от лагеря. Вероятно, оборотень цеплялся за ветки, чтобы смягчить падение. Он был жив, но не в состоянии подняться. Аэдан знал, что он мучается от боли. Буквально чувствовал расползающийся запах страха. Приблизившись, он заглянул птице в глаза.

— Обращайся.

Голос звучал повелительно. Орёл дёрнул головой, а через секунду забился всем телом. Он стал увеличиваться в размерах. Аэдан услышал хруст, а затем и болезненный вскрик. Через несколько минут перед ним на снегу лежало переломанное обнажённое тело.

— У-убей м-меня… — простонал оборотень, глядя на Аэдана широко распахнутыми глазами. На его лице отпечатались боль и ужас. Страх не перед смертью, а перед мучительной дорогой к ней.

— С кем у тебя договор? — поинтересовался маг, но оборотень промолчал. Тогда Аэдан выпустил из рук энергию и заставил сломанные кости в теле орла зашевелиться. Последний истошно закричал.

— Я могу превратить твои предсмертные часы в пытку. Этого можно избежать, если сотрудничать. Участь Светоносцев не твоя забота. Стоят ли они твоих мук? К тому времени, как я отсюда уйду, ты будешь уже мёртв. Ты — больше не часть этой истории, поэтому отвечай. Кто у них главный? По-прежнему Эддут, или его списали со счетов? Я слышал, ему отрубили руку.

— А-Астрид, — с трудом просипел оборотень, из глаз которого градом струились слёзы.

— Астрид? Я слышал это имя. Насколько она опасна? У неё есть оружие, о котором мы не знаем? Что-то вроде Эсхаля?

— Д-да…

Аэдан прищурился и ниже склонился над оборотнем.

— Да? Какое?

— Н-не с-скажу.

Маг презрительно улыбнулся.

— Не скажешь? Знаешь, лгать — нехорошо, — Аэдан наступил мужчине на грудь, — а я чувствую запах твоей лжи. Я не тот, кого ты и тебе подобные могут обмануть. Вы глупы, бесполезны и слабы. Я не могу понять одного: почему мы убегаем от вас, а не наоборот? Чувствуешь? Ветер перемен. Эпоха людей прошла. Я уничтожу орден Светоносцев, выну сердце короля, освобожу землю, которая принадлежит нам, и вы ничего не сможете сделать. Потому что ваш бог вам не поможет. Я бы повесил твой труп на видном месте, но зачем привлекать ненужное внимание?

Аэдан вскинул руку, и земля вместе со снегом разверзлась в метре от него. Оборотень забегал глазами, чувствуя, что конец близок. Аэдан даже услышал, как стучит его сердце. Он толкнул мужчину в яму. Оборотень вскрикнул, но Аэдан уже сомкнул разлом, заживо поглотивший жертву. Маг надеялся, что у Светоносцев нет других, менее заметных шпионов. Не хотелось бы внезапных неприятностей.