Вечные 1 – Хранитель

Ракс Смирнов (2024)

С момента ядерной Катастрофы прошло двадцать лет.... Именно так начинается любой "типикал боевичок" из серии "о, это ж как Метро, да?". И на первый взгляд — опасность, которая нависла над сталкером по имени Сэм более чем предсказуема. Опять мутанты, опять угроза всем выжившим и снова всех спасти может только главный герой… Но кто бы мог подумать, что все намного глубже, чем может показаться на первый взгляд и в какой невероятный вселенский водоворот попадет сталкер, пытаясь решить вроде примитивную задачу для подобного жанра. Многослойное пространство Энион, перемещения между временем и реальностями, сверхспособности — это лишь малая часть того, что его ждет… А апокалипсис… апокалипсис это только предлог существования мультивселенского безумия.

Глава 4 — Красный Октябрь

Вселенная 0000-А

Удивительно, но громкая, тарахтящая и стучащая колесами повозка совершенно не привлекала внимания мутантов, и дорога проходила на удивление спокойно. Возможно, причина заключалась в том, что вблизи железки обитало не так много существ, а может быть, огромный стальной короб с лязгом и грохотом пугал их больше, чем вызывал интерес.

Лёха сидел на полу и, ругаясь, перебинтовывал свою кисть. Мерзкая, пухлая крыса, сидевшая в том самом фургоне, наделала гораздо больше бед, чем можно было ожидать от такой мелкой гадины.

— Вот сука, — бурчал он. — Почему я её сразу не заметил?

— На, возьми, — я протянул ему обеззараживающий инъектор — одно из новшеств наших ботаников. Какая-то гремучая смесь спирта и рад-мха, которая действовала эффективнее любых антибиотиков. Именно благодаря этой сыворотке мы в своё время победили простудную чуму.

— Не, спасибо, случай не настолько серьёзный, — отказался он. — Из-за какой-то мелочи тратить… У тебя их сколько, пара штук?

— Вот именно такие мелкие твари могут весь рейд испортить. Для этого и взял. Бери, не ной.

Лёха взял шприц и воткнул его себе прямо в ладонь, на всякий случай.

Мы уже миновали торгово-развлекательный комплекс «Европа», который некогда был главным источником одежды и мебели для всех выживших в Союзе. Сейчас же внутри не осталось ничего полезного, но добавилось множество опасностей. На крыше обустроила гнездо самка чёрного ворона. Эти твари были куда крупнее и выносливее самцов. Единственным плюсом такого соседства было то, что они предпочитали следить за своими птенцами, а не нападать на всех подряд. Но и она нашей дрезиной, к счастью, не заинтересовалась.

Николай занял место машиниста у узкой бойницы, а мы расположились в салоне, сняв противогазы. Медведев объяснил, что внутри относительно чисто и можно немного подышать без фильтров.

— А погода-то какая хороша-а-ая, господа! — радостно сказал Николай. — За всё лето такой ни разу не видел.

— А ведь до Катастрофы такая была нормой.

— Да, в такое время на велосипеде классно прокатиться, — протянул Лёха с лёгкостью в голосе. Лекарство, давшее кратковременный эффект опьянения, сделало его разговорчивым и добродушным. — Всё тогда было иначе. Даже мы сами.

— Это точно, многое изменилось. Но я почему-то вспомнил не велосипеды. Я вспомнил романтические прогулки в парке. — Я вздохнул. — И многих мы потеряли.

— Родители? — Николай взглянул на меня.

— Нет. Родителей не было. Мы с Лёхой из детдома. Вместе выросли. Девушка.

— Как её звали? — спросила Колючка.

— Наташа.

— До сих пор скучаешь по ней? — она посмотрела на меня с теплотой, но без ревности.

— Нет. Просто помню. Давно смирился с утратой, но забыть не смогу, наверное, никогда.

— Понимаю. Я тоже потеряла мужа. И уже приняла, что его больше нет.

— Всем пришлось смириться, — я отвёл взгляд.

Мы ненадолго замолчали, уходя в собственные мысли. Неожиданно Николай произнёс:

— Не всем. Моя жена и дочь живы, я в этом уверен.

— То есть? — я посмотрел на него.

— Я из Казани. Работал там майором полиции. Что интересно, получил звание за пару дней до Катастрофы, перед самой командировкой сюда. Можно сказать, война всё обнулила, и теперь эти звания ничего не значат. — Он сделал паузу. — Моя жена и дочь остались в Казани. Я приехал сюда буквально на пару дней по работе. Не успел вернуться… Оказался не в том месте, не в то время.

Он вдруг помрачнел.

— Как их звали?

Николай порылся в карманах разгрузки и достал небольшую фотографию, завернутую в файл. Протянул её мне. На фото была изображена девушка лет двадцати пяти с длинными русыми волосами, держащая на руках девочку лет пяти, удивительно похожую на обоих родителей.

— Это Маша, моя жена. А это наша дочь Ксюшка.

— Думаешь, они спаслись? — я передал фото Лёхе.

— Надеюсь. Мы жили недалеко от станции, так что шанс у них был. Я очень хочу вернуться туда. У нас вся техника ведь сохранилась — вертолёты, транспорт. Мы давно готовимся к рейдам в крупные города. Казань вторая на очереди. Но эта неожиданная атака мутантов спутала все карты. — забрал фото, вернул в разгрузку и осмотрелся, стараясь сменить тему. — О, кстати, мы почти приехали. Проезжаем Родину-Мать. Кому интересно, можете полюбоваться.

Мы подошли к окнам, отодвинули заслонки и увидели исполинскую статую женщины с мечом. Она стояла на высокой возвышенности, с протянутой рукой, будто призывая к бою. Родина-Мать — символ мира, возведённый в честь великой победы в всемасштабной войне. Не той, что уничтожила цивилизацию, а другой, более далёкой. Войны, после которой человечество восстановило привычный уклад, но, увы, ничему не научилось.

Как эта статуя пережила Судный день и осталась стоять, когда высотные дома превратились в решето, оставалось загадкой. На фоне тёмного, затянутого тучами неба её величественный силуэт одновременно пугал и завораживал.

Статую я видел тысячу раз, но каждый раз хотелось смотреть на неё снова и снова. Она будто бы гипнотизировала.

— Ладно, посмотрели и хватит, — произнёс я, когда она начала скрываться из виду. — Я так понимаю, нам пора приготовиться.

— Если Эпицентр не спит, то да, — Николай приблизился к бойнице, — да и псов я пока не вижу. Возможно, наши прогнозы и правда оказались верны, и есть шанс прорваться.

Я подошёл к переднему проёму и осмотрел путь. Завод находился уже прямо перед нами, но псов я и правда пока не заметил. Обычное полуразрушенное предприятие, которых множество по всему городу. Прикидывая наши силы и возможности, уточнил:

— Какой размер у окна между активностью мутантов?

— От двадцати до сорока минут.

Этого должно было более чем хватить. Задача выглядела максимально простой, но я понимал, что таковой она не является:

— Что нужно для успешного отхода? Мы будем использовать эту дрезину или на базе есть какой-то другой транспорт?

— Есть, но транспортный склад слишком далеко. Проще вернуться по рельсам. Но нам придётся перевести часть стрелок на путях.

— Значит, нам придётся заложить в доступное нам окно время на то, чтобы покинуть сектор. Этого не хватит, если мы будем действовать вместе. Придётся разделиться. Пока одни будут держать готовым транспорт и заранее переводить стрелки, другие пойдут за оружием…

Сделал паузу, размышляя. Нам нужно распределить доступные ресурсы поровну. Я и Колючка имеем боевое преимущество. Николай и Лёха, реже бывающие на поверхности, почти наверняка сражаются хуже. При этом Люба и Медведев лучше ориентируются на собственной базе.

— Разделяемся на две группы, — наконец решил я, когда мы уже въезжали на территорию завода. — Лёха, остаёшься с Николаем. На вас — транспорт отхода. Николай, ты сможешь подготовить стрелки?

— Конечно.

— Замечательно. Лёха, будешь его прикрывать в случае необходимости. Мы с Колючкой пойдём за установкой. Колючка, ты же знаешь устройство научного корпуса, верно?

— Да, — ответила она, — но, если заблудимся, в моём телефоне есть подробные схемы помещений.

Значит, я спланировал всё верно.

— Слушай, Сэм, я хочу внести своё предложение, — произнёс Стервятник. — Что, если за установкой пойдём мы с тобой, а держать транспорт будут Люба и Николай, а?

Я посмотрел на него вопросительно, потому что пока его мотивация была непонятна.

— Если я правильно понял, Колючка с холодным оружием обращается лучше, чем с огнестрелом, так? — он посмотрел на Любу, и та кивнула. — В узких помещениях, в случае если псы неожиданно вернутся, от неё столько же проку, сколько от меня на открытых с моей «Сайгой». Пусть лучше она прикрывает Николая, а мы с тобой достанем эту чёртову установку без всяких смартфонов.

Аргумент был весомый, хотя моя тактика мне нравилась больше. Но Стервятник едва заметно кивнул, и я догадался, в чём дело: он просто не хотел работать с Николаем в одной связке и доверял мне больше.

Ну что же, дружеская атмосфера в коллективе тоже важна. Поэтому я согласился.

— Хорошо, давай сделаем так. Николай, какая дальность действия внутренней связи?

— На противогазах — несколько метров, — он нагнулся и достал из разгрузки пару раций. — Но у нас есть ещё это.

— Подойдёт, — повесил устройство себе на грудь. — Если заметите активность снаружи, сразу докладывайте. Точка отхода?

— Мы прокатимся по путям, переведём стрелки и вернёмся на исходную. Думаю, этого времени хватит.

Дрезина медленно закатилась в большой цех, и остановилась.

— Прекрасно, — я натянул противогаз и взвёл автомат. — Тогда не теряем времени.

— Научный отдел на последнем этаже, — пояснил Медведев. — Вам нужно помещение номер 10. Установка должна находиться где-то там в большом защитном контейнере.

— На что похожа?

— На обычную крылатую ракету.

— Принял. Лёха, вперёд.

Мы вышли из дрезины и оперативно направились в соседний корпус. Прозвучал щелчок закрытого канала — Колючка вышла на связь:

— Слушай, Сэм, эм-м… в общем, будь осторожен, ладно?

Нажал на кнопку ответа:

— Уже начинаешь переживать за меня?

Она усмехнулась:

— Размечтался! Я просто хочу, чтобы операция прошла успешно.

— Я так и понял, — иронично ответил я. Связь зашуршала, намекая что мы уже слишком далеко. — Ладно, расчётное время — двадцать минут. Конец связи.

Вернулся на общий сигнал. Мы как раз подобрались ко входу.

— Что, шушукался со своей пассией? — ехидно спросил Лёха, снизив тон, когда мы прижались к стене у входа.

— Почему пассией-то? — ответил я так же вполголоса, включил ПНВ, вошёл внутрь корпуса и быстро осмотрелся. Обычный пустой коридор административного советского здания.

— Ой, да ладно тебе. Я видел, как вы смотрели друг на друга. Что, ты всё-таки её завалил, да?

Прикинул, в какой стороне может находиться лестница, и направился туда, бегло рассматривая кабинеты в полной разрухе. Следы чёрной, давно спёкшейся крови, обрывки военной формы и дырки от пуль в полу и на стенах говорили о том, что в день нападения тут творился настоящий ад.

— Завалил, завалил, — ответил уже у лестничного пролёта. — Только не помню этого.

— Че, реально?

— Ага, как отшибло.

— Вот это ты чемпион, конечно. Девочка-то неплоха небось, с такой-то пластикой.

Миновали второй этаж. Картина та же. Кровь, разруха и ни одного пса. Как-то слишком легко.

— Ты мне лучше скажи, что она нам рассказывала накануне?

Третий этаж. Чисто.

— Ой, да ничего особенного. Шифровалась. Прибыла издалека, сталкерит по заказам и всё такое. Вы ещё там хорошо спелись по этой теме.

— Понятно, — снизил шаг, перешагивая через обломки четвертого этажа. — Про работу на военных — ни слова.

Последний уровент открыл перед нами просторное помещение. У стены валялись перевёрнутые стойки регистрации, рядом громоздились раскрытые оружейные шкафы, из которых кто-то в спешке выдернул автоматы. У лестницы раскиданы мешки с песком — похоже, здесь когда-то пытались устроить оборону. В центре пространства выделялся широкий дверной проём с покосившейся табличкой «Научный отдел», едва державшейся на погнутом каркасе.

— Уф… ну и зрелище, — произнес Стервятник. — Хорошо песики поработали, не ожидал.

Обернулся. Лёха замер около обглоданного трупа постового с раскрытой грудной клеткой. Труп уже ссохся и почернел от времени. Я даже не хотел думать, какая тут стояла вонь — хорошо, что эти противогазы держали в том числе и запахи.

— Да, атака была молниеносной. Так… — вошёл в отдел и увидел огромное открытое пространство. Судя по всему, тут когда-то были стеклянные стены, но сейчас от них остались только горы битого стекла. ПНВ просто перестал вытягивать такие просторы. — Теперь идём тихо, — я был уверен, что именно там, в темноте, могли сидеть несколько заблудившихся тварей.

Каждый шаг и хруст стекла под ногами разносились далёким эхом, поэтому я двигался в большом напряжении.

Где-то на середине пути я снова нашёл останки раздербаненного бойца. Точнее, его ботинки и клочки одежды. Включил логику и подумал, что вряд ли псы застали его на рабочем месте. Скорее всего, он либо оборонял коридор, либо убегал. Так что коридор должен был идти ровно в центре помещения, копируя планировку первого этажа, и мы идём верно. Значит искомый кабинет, еще может быть где-то впереди.

Прибор наконец выхватил нормальную бетонную стену со следами когтей, разодравших штукатурку вокруг дверного проёма с толстым стальным наличником, говорившим о том, что когда-то тут находилась неплохая гермодверь

— А вот и «кабинет номер 10», — прокомментировал Лёха, подойдя ближе. — Если где-то и могли хранить секретное оружие, то явно здесь, — он вошёл первым, держа оружие наготове. — Чисто… Ну то есть… — его голос внезапно оборвался.

Я напрягся, готовясь к худшему, и осторожно заглянул внутрь, держа автомат на уровне плеча. Вместо ожидаемой угрозы передо мной открылось небольшое помещение, некогда залитое кровью почти до самого потолка. Запёкшиеся пятна покрывали стены, пол и даже потолок, превращая комнату в жуткую сцену кровавой бойни. Выглядело это, конечно, впечатляюще, но никакой реальной угрозы я пока не видел.

Перевёл взгляд на Лёху, который застыл на месте, явно потрясённый. Всё ещё удерживая обстановку под прицелом, я посмотрел на него вопросительно.

— Дичь да? Ну и засранно же тут, какой уж там «чисто», — в этот момент Стервятник неожиданно заржал.

— Бля, Леха, — я опустил ствол и показал ему кулак одной рукой. — Будь серьезнее, пожалуйста!

— Прости, не удержался. Видел бы ты свои глаза!

Я отмахнулся и осмотрелся. В дальнем конце, под упавшей сверху потолочной плиткой я заметил что-то похожее на нашу цель.

Раскидав весь мусор и добравшись до места, я отодвинул кусок плитки и понял, что был прав: раскрытый защитный кейс с лежащей внутри ракетная установкой. Корпус был изрядно измят, а вся внутренняя часть бокса была наполнена кусками сгнившей плоти.

— Николай, прием, — произнес я в рацию.

— На связи Сэм.

— У вас все хорошо?

— Да, перевели стрелки, возвращаемся.

— Нашел мятую ракету в стильном ящике. Это наша цель?

— Да. В научном отделе других ракет быть не должно.

— Выглядит так будто ее лучше не трогать.

— Все в порядке, она такой и была первоначально. Она не опасна.

— Принял.

— Вот она какая! — произнес Стервятник за спиной, когда я выключил рацию. — Только ты хоть чужие кишки с нее стряхни, прежде чем закрывать.

— Особо смысла нет, в кейсе мы ее точно не унесем. Давай поищем тут какую-то сумку может?

— Ща! — ответил Леха и начал расталкивать мусор в поисках

Я тоже начал перебирать содержимое разбитых шкафов. Если тут был склад или типа того, почти наверняка тут должна быть какая-то более удобная емкость для переноса.

— Гляди-ка! — выкрикнул Леха.

— Нашел?

— Не, совсем то, но интересно, — он показал мне окровавленный кусок ткани с непонятной биркой. Затем прочитал надпись — «Григорий Измайлов. Руководитель научного отдела. Уровень доступа третий». Да, жаль добряка.

— Лёх, у нас мало времени!

— Ладно, ладно… — он отбросил кусок ткани и вдруг заметил что-то ещё. — А вот!

Из-под стола он вытащил плотную верёвку и показал мне.

— Да, — согласился я и забрал находку у напарника. — Это может подойти.

Завязав крепкие узлы, я сделал некое подобие ремня для РПГ, чтобы носить боеголовку за плечом. Хорошо, что оставил рюкзак и арбалет в дрезине — иначе тащить всё вместе было бы нереально. Я немного подвигался, проверяя удобство креплений. Всё в порядке.

Кивнул Лёхе и направился к выходу. Потянулся к рации и произнёс:

— Николай, возвращаемся.

— Ждём вас на исходной… — он вдруг замолчал.

— Николай, всё в порядке? Приём?

— Вам следует поторопиться! — выкрикнул он резко. — Эпицентр проснулся. Слышим псов!

— Вот чёрт! — я отключил рацию. — Лёха, уходим!

Я знал, что так просто не обойдётся! Всё, как всегда: когда кажется, что всё под контролем, именно в конце всё идёт кувырком!

Примерно на полпути, у останков бойца в коридоре, я услышал нарастающий грохот и понял, что мы не успеваем. Когда мы миновали пост дежурного и уже подбегали к лестнице, снизу донёсся зловещий рык, сопровождаемый грохотом.

— Сэм! — раздался голос Николая в рации. — Ищите другой путь! Они уже зд… — связь оборвалась шипением.

Первым среагировал Стервятник. Он схватил меня за плечо и потащил назад:

— Назад! Там в конце была ещё одна лестница!

Снаружи послышались автоматные очереди, а потом прогремел взрыв.

— Блядь! — выругался Лёха, споткнулся, но тут же выровнялся и объяснился:. — Испугался, но в порядке.

— Николай! — выкрикнул я в рацию на бегу. — Что у вас? Как слышно? Приём!

Ответа не последовало, но автоматные выстрелы продолжались. Значит, ещё живы.

Снова оказавшись у останков бойца, мы увидели, как из лестничного пролёта врываются первые псы. Лёха обернулся и выпустил дробь в их сторону. Я решил действовать радикально и бросил туда осколочную гранату.

Взрыв разметал первых мутантов, подарив нам немного времени. Однако выстрелы на улице вдруг стихли.

— Сэм! — снова отозвался Медведев. — Подорвали защитный… стоять без движения не… — рация снова зашипела, прерываясь. — …вдоль корпуса!

— Что он сказал?! — крикнул Лёха, перезаряжая оружие.

— Я так понял, он хочет, чтобы мы с крыши прыгнули на дрезину.

— С пятнадцатиметровой высоты?!

— Не знаю! — я заскочил на пролёт пожарной лестницы. Шум снизу исчез. Видимо, она оказалась завалена. — Может, есть другой выход, идём!

— Лёх, у нас мало времени!

— Ладно, ладно… — он бросил взгляд под стол и вдруг что-то подцепил. — А вот!

Из-под стола он вытащил плотную верёвку и показал её мне.

— Да, — кивнул я, забирая находку. — Это сгодится.

Завязав узлы наспех вокруг ракеты, я смастерил некое подобие ремня для РПГ, чтобы носить боеголовку за плечом. Хорошо, что оставил рюкзак и арбалет в дрезине — иначе бы этот груз точно меня погубил. Проверил крепления, чуть подвигаясь. Всё готово.

Кивнул Лёхе и направился к выходу. Потянулся к рации:

— Николай, возвращаемся.

— Ждём вас на исходной… — голос в динамике вдруг резко оборвался.

— Николай, что там у вас? Всё в порядке? Приём?

— Вам лучше поторопиться! — выдохнул он. — Эпицентр активизировался. Псы идут!

Каждое слово пробивало меня ледяным током.

— Вот чёрт… — я быстро отключил рацию. — Лёха, бежим!

Это не должно было быть так просто. Это никогда не бывает просто. Когда всё кажется на мази, именно тогда сценарий летит к чертям!

Мы выбежали в коридор. Впереди простиралась полоса препятствий: обломки мебели, тело бойца, заваленный проход. И с каждым шагом я слышал, как грохот внизу становился громче.

— Сэм! — хрипнул Николай в рации. — Ищите обходной путь! Они уже зд… — связь захлебнулась шипением.

Резкий толчок в плечо — Стервятник тянул меня назад.

— Быстрее! Там в конце была ещё одна лестница!

Снизу раздался вой, от которого мороз пробежал по коже. А затем — выстрелы, пронзившие тишину. Где-то снаружи прогремел взрыв.

— Блядь! — выругался Лёха, споткнулся, но тут же выровнялся. — Живой, пошли!

— Николай! — крикнул я в рацию, перескакивая через завалы. — Что у вас? Как слышно? Приём!

Ответа не последовало, но автоматные очереди продолжались. Они держались. Пока что.

Сзади послышался утробный рык. Лестничный пролёт вдруг ожил, и на нас бросилась первая волна мутантов. Лёха, не оборачиваясь, выпустил дробь, а я выхватил гранату и швырнул её в самый центр.

— Ложись!

Грохот взрыва сотряс здание, отбрасывая мутантов назад. Время куплено. Но ненадолго.

— Сэм! — снова раздался голос Медведева, на этот раз прерывисто. — Подорвали защитный… стоять нельзя… вдоль корпуса… — связь обрывалась, но последние слова я расслышал.

— Что он сказал?! — выкрикнул Лёха, перезаряжая оружие.

— Он хочет, чтобы мы прыгнули с крыши на дрезину.

— С какой, нахрен, крыши?! Это пятнадцать метров, Сэм!

— Я не знаю! — рявкнул я, сворачивая на пожарную лестницу. Снизу тишина — она была завалена. — Может, наверху что-то найдём!

Шаги псов за нами становились всё ближе. На крыше мы выбежали в полный мрак ночи, только вдали огни дрезины разрезали темноту.

— Лёха, держи дверь! — бросил я и подбежал к краю крыши.

Там, внизу, железная дорога — наша единственная надежда. Дрезина ползла черепашьим шагом, окружённая мутантами. Они облепили её, карабкались на броню, рвали металл. Изнутри доносились выстрелы, кое-где тела монстров отлетали назад, но поток не уменьшался.

— Сэм, я долго не выдержу! Перезарядка! — выкрикнул Лёха.

Я обернулся и дал короткую очередь в дверной проём, успев прикрыть его на мгновение. Затем увидел трубу отопления, выходящую из корпуса чуть ниже уровня крыши. Она спускалась вниз, прямо к теплотрассе, которая тянулась вдоль ЖД путей.

— Лёха, там труба! Ты первый, я прикрою!

— Ни хрена, — он отмахнулся, отстреливая псов. — У тебя ракета, ты спускайся!

Я перелез через край и ухватился за холодный металл. Труба издавала мерзкий скрежет, но держалась. Шаг за шагом я спускался, когда вдруг услышал треск. Ещё метр, и вся конструкция рухнула.

Упал на теплотрассу всем весом, чудом удержавшись. Боль в спине взорвалась вспышкой, но боеголовка, похоже, не пострадала. Вскинув голову, я увидел Лёху на краю крыши.

— Найду другой… — начал он, но не успел. Тень метнулась из проёма, и пес сбил его с ног. — Беги!

Замешкаться — значит умереть. Стиснув зубы, я рванул вдоль теплотрассы, которая едва скрипела под ногами. С крыши начали прыгать мутанты. Те, что не разбивались насмерть, бежали следом.

— Сэм, быстрее! Мы видим тебя! — донёсся голос из рации.

Слева шла дрезина, всё так же медленно, окружённая мутантами. Они были везде — словно буря, поглотившая всё. Теплотрасса угрожающе шаталась, но я бежал. Я не мог остановиться.

На пересечении с путями услышал характерный треск. Следующий шаг упал в пустоту.

Я рухнул вниз, едва успев сгруппироваться. Боль в спине пронзила снова, но только теперь, а затылок ударился о что-то стальное за моей спиной. В ушах звенело.

Где-то далеко раздался знакомый хлопок. И потом всё поглотила тьма.