Вечные 1 – Хранитель

Ракс Смирнов (2024)

С момента ядерной Катастрофы прошло двадцать лет.... Именно так начинается любой "типикал боевичок" из серии "о, это ж как Метро, да?". И на первый взгляд — опасность, которая нависла над сталкером по имени Сэм более чем предсказуема. Опять мутанты, опять угроза всем выжившим и снова всех спасти может только главный герой… Но кто бы мог подумать, что все намного глубже, чем может показаться на первый взгляд и в какой невероятный вселенский водоворот попадет сталкер, пытаясь решить вроде примитивную задачу для подобного жанра. Многослойное пространство Энион, перемещения между временем и реальностями, сверхспособности — это лишь малая часть того, что его ждет… А апокалипсис… апокалипсис это только предлог существования мультивселенского безумия.

Глава 7 — Первый контакт

Пространство Энион

Меня разбудила эта надоедливая мелодия будильника, которая уже просто бесила. Давно пора её сменить, но как-то руки не доходят. Нащупав рукой телефон, лежавший неподалеку, я быстро вырубил этот назойливый шум. Тяжело выдохнул и протер глаза. Ну и чушь же иногда приснится! Постапокалипсис, мутанты, перестрелки — что за бред? Наверное, зря мы с Наташей вчера на ночь выбрали тот боевик. Она, конечно, была права: лучше бы посмотрели какую-нибудь мелодраму, чтобы спокойно заснуть и не мучиться такими странными снами.

— Доброе утро, котенок, — услышал я нежный, будто бы окутывающий голос своей любимой девушки.

Повернулся и посмотрел на Наташу. Она была восхитительна даже такая сонная, с растрепанными темными волосами, что добавляло ей необыкновенного шарма. В этом забавном, неряшливом и милом образе было что-то невероятно сексуальное. А еще эта обнаженная грудь, которая привлекала взгляд словно магнит… Ух…

Девушка глубоко потянулась, ее мягкая спина прогнулась в плавной дуге, и она спросила:

— Как спалось?

— С тобой замечательно, — ответил я, блаженно улыбаясь и чувствуя, как вся усталость сразу уходит.

Мы не так часто просыпались вместе, из-за того, что я никак не мог решиться переехать к ней. Не хотелось бросать Лешу одного на съемной двушке, которую мы делили пополам. Хотя, по сути… Мне просто не хотелось платить свою половину аренды просто так, живя с Наташей, ради того\, чтобы друга просто не выкинул собственник квартиры. Давно пора было с этим разобраться.

Наташа прижалась ближе и поцеловала меня. Её губы мягко коснулись моих, и я уже в этот момент почувствовал желание. После этого она медленно встала, подошла к окну и распахнула шторы, впуская в уютную однокомнатную квартиру мягкое майское солнце. Под его светом бархатная смуглая кожа Наташи выглядела словно светлый молочный шоколад, и эта картина окончательно сорвала мне башню.

— Ты точно не хочешь сегодня прогулять? — ехидно спросила она, заметив мой взгляд. — Может, останешься и мы… — она вернулась к кровати и уселась сверху, — займемся чем-то поинтереснее, чем нудные лекции?

Я тяжело вдохнул, понимая, что при всем желании вариантов согласиться на предложение нет. Долбанная лабораторная работа по химии у этой старой корги в универе сегодня, и пропускать её никак нельзя. Иначе потом потеряю куда больше свободного времени с Наташей, отрабатывая занятие, которое прогулял.

— Прости, малыш. У меня сегодня очень важный день, — произнес я, пытаясь избежать её обиженного взгляда.

Наташа скривила мордашку, и её губы слегка опустились в несчастную линию. Она грустно опустила руки.

— Ну перестань, — сказала она, чуть приподняв брови. — Я постараюсь вернуться пораньше. Думаю, мне не обязательно сидеть на всех занятиях, главное отсидеть лабораторку и еще одну лекцию по физике. И я сразу к тебе!

Я поднялся в сидячее положение и обнял её. Вдохнул запах её тела, который был просто невероятный… Такой сладкий, с легким шоколадно-ягодным привкусом. Наташа знала, какой шампунь подходил ей лучше всего. Я даже частенько называл ее «шоколадкой с черникой».

Сидя на мне, она немного поелозила, и я почувствовал, что она уже мокрая.

Посмотрел на часы на стене в надежде увидеть хоть немного лишних минут. Но, к сожалению, время было беспощадно. Его не хватало даже на то, чтобы умыться. Я страстно поцеловал Наташу и начал пытаться вылезти, но девушка положила мне руки на плечи, прижав к кровати:

— Стой, не пущу. Ты даже не позавтракаешь?

— С тобой разве возможно спокойно позавтракать? — я улыбнулся.

— Вот хитрец, нашел крайнюю! — девушка засмеялась.

— Конечно, как же иначе. И кстати, чтобы тебе не было грустно, сегодня вечером я назначаю тебе свидание!

— Вау! Прямо настоящее, с цветами и рестораном?

— Ну… — я мысленно прикинул цены на ресторан. — Суши на капоте машины с видом на город считаются за ресторан?

— Эм-м-м… Дайте-ка подумать, — она снова скривила личико, наигранно изображая мыслительный процесс. — Думаю, да!

Хоть она была старше меня на несколько лет, иногда она изображала такие эмоции, что мне казалось, что все в точности наоборот.

— Хорошо. Так что, будем считать, я даю тебе время на подготовку.

— Но тогда-а-а-а, — протянула Наташа и быстро вскочила с меня, направившись к креслу в дальнем углу, где находилась ее сумочка. Немного порылась там и достала ключи от входной двери. Затем быстро вернулась назад, снова уселась на меня сверху, отцепила один ключ от связки и подняла его перед моим лицом. — Тогда это тебе. Теперь у тебя тоже будет ключ. Приходи сюда, когда закончишь свои дела, — она протянула руку, держа ключ двумя пальцами.

Я взял его и посмотрел удивленно:

— Вечер — это, конечно, здорово. Но я не хочу ждать так долго. Приезжай сразу сюда. И кстати, этот ключ теперь твой.

— Ох… Это… Неожиданно, — я повертел его в руках.

— Ну может, хоть это мотивирует тебя бросить своего Леху и уйти ко мне.

— Эй! Осуждаю!

Мы немного посмеялись. Вдруг она резко прекратила, серьезно посмотрела на меня и спросила:

— Так что там с завтраком?

— Нет, малыш, я правда перекушу, наверное, уже в универе.

— А кто сказал, что я про тебя? — она немного отодвинулась назад и начала медленно сползать вниз, нежно проведя тонкими пальцами мне по груди, а затем по животу. Еще секунду, и такую же нежность я почувствовал от ее пухленьких губ вокруг члена…

Я закрыл глаза от наслаждения и неожиданно услышал резкий выкрик:

— Рыбаков! Рыбако-о-о-ов!

Меня кто-то резко толкнул в плечо. Что за?

Открыл глаза и понял, что лежу лицом на парте. Рядом сидит Леша с огромными глазами и кивает куда-то в сторону.

— Рыбаков, доброе утро, солнышко! — произнес пожилой препод по физике, и вся аудитория рассмеялась. — Как спалось? Кофе в постель принести вам?

По аудитории снова разнеслись смешки.

— Извините, — неловко ответил я и пожал плечами.

— Потому что ночью нужно спать, а не в компьютерные игрульки играть. Или чем вы там, молодежь, занимаетесь… — препод развернулся и продолжил дописывать на доске огромную формулу. — Таким образом, мы видим, что образование индукции в данном случае невозможно. — он сделал короткую паузу, давая возможность студентам записать свежие формулы, но не прошло и пяти секунд, как тут же продолжил: — Итак, записываем новую тему…

— В общем, ты выспался, теперь моя очередь, — сказал Леша и тоже улегся на парту.

С его стороны так вести себя было довольно самоуверенно. Второй раз препод подобной наглости не простит. Но почему-то именно на Лешу старикан не обращал никакого внимания.

В аудитории посвежело — из окна подул прохладный ветерок. На улице вовсю играла запахами и красками весна. Сочная, зеленая листва на деревьях и молодая трава наполняли все вокруг ароматом свежести. Даже проспект под окнами, который в первую половину сезона казался грязным и серым, сейчас блестел чистыми, вымытыми машинами, отражающими лучи яркого света. Сидеть и записывать лекцию, когда за окном такой вид, совершенно не хотелось. Поэтому я отложил ручку и достал телефон. Зайдя в мессенджер, увидел сообщение от Наташи:

«А я уже в красивом платье, и совершенно без трусиков! Может быть лучше обратно ко мне?;) »

Но от полученного сообщения мне буквально сорвало башню. Внутри все перевернулось и я укусил собственный кулак. Мир засиял еще ярче. Я даже подумал, а не послать бы этого занудного старикана куда подальше и не свалить прямо посреди лекции? А что он мне сделает? Экзамен все равно не он принимает.

Немного подумав, набрал ответ:

«Выходи из дома прямо так, у меня есть на тебя планы не только в квартире! Встретимся на Комсомольской через двадцать минут.»

Палец завис над кнопкой отправки — я задумался, хватит ли мне времени? Наташа жила всего в пяти минутах ходьбы от станции подземного трамвая. Мне идти туда чуть дольше, но собираться мне не нужно. В принципе, да, если выйду прямо сейчас, двадцати минут хватит.

Так и не успев отправить сообщение, вдруг услышал намеренный кашель препода. Поднял голову и заметил, что он пристально смотрит на меня.

— Я так понимаю, моя лекция вам вообще не интересна? — произнес старик.

Вот высказать бы ему сейчас все! Вот прямо встать и сказать, что вертел я его физику на шарнире. И его тоже! За его наглость и старческую дерзость! И не в какие игры я, бля, не играл! А всю ночь беспощадно трахался с офигенной красоткой, которую он, и половина здесь присутствующих, только на порносайте во время дрочки видели! Хотя у этого старого мудака, возможно, вообще не стоит давно!

Но вместо этого я промолчал. Не смог. Потому что трезвой частью ума понимал, что такой дерзкий ответ непременно поставит точку на всем обучении, который может стать моим билетом в жизнь. Поэтому просто убрал телефон в карман. Преподаватель грозно смотрел в мою сторону пару секунд, после чего повернулся к доске и продолжил чертить график, попутно рассказывая новый материал.

А что более абсурдно в этой ситуации: Леша продолжал спать.

Достать телефон никак не получалось — преподаватель то и дело посматривал в мою сторону, но, спустя минут десять, он наконец забыл про меня, увлекшись доказательством огромной формулы. Подождав еще несколько минут для верности, я смог незаметно вытащить заветный смартфон. Пригнувшись, разблокировал экран и развернул мессенджер. Открыв неотправленное сообщение, снова потянулся пальцем к кнопке «отправить», как вдруг громкий звук низко пролетевшего истребителя мощно ударил по стеклам аудитории. Инстинктивно посмотрел в сторону окна и…

Аудиторию потряс громкий взрыв.

Уши заложило сразу, затем в мою сторону полетела волна осколков, разносимая огненным шаром с того места, где раньше находилось окно. За мгновение до того, как меня нашпиговало смертоносными частицами, я нырнул под парту. Это спасло от осколков, но ударная волна швырнула меня вместе с мебелью в сторону. В глазах потемнело, а и сознание затянуло тишиной…

Тягучей, вязкой тишиной, нарушаемой лишь моим собственным дыханием. Глухой, приглушённый звук, словно пробивающийся через толстую стену, гипнотизировал, заставляя сосредоточиться только на нём. Откуда-то из глубин памяти всплыло слово: пульсоксиметр. Что это? Прибор для измерения… чего-то. Я точно не помнил, но почему-то был уверен, что это он.

С трудом открыл глаза, но тут же зажмурился, как будто неоновая лампа взорвалась прямо перед лицом. Белый свет бил в глаза, беспощадный и слишком яркий, чтобы быть естественным. Казалось, он исходил отовсюду и заполнял всё пространство. Я прикрыл лицо рукой, пытаясь отгородиться от этой невыносимой яркости, и медленно огляделся, когда зрение немного привыкло.

Больничная палата. Знакомое ощущение, но в то же время всё казалось неправильным. Выкрашенные бежевой краской стены выглядели такими ровными, что казались частью какой-то модели. Грубый линолеум на полу, пятнистый и потрескавшийся, источал какое-то отвратительное ощущение холода. Кровать, на которой я лежал, была единственной в комнате. Угол был занят низким металлическим шкафчиком с тусклым стеклом, за которым едва виднелись какие-то непонятные предметы. Всё остальное пространство зияло пустотой. Не хватало звука, движения, чего-то живого.

Как я здесь оказался?

Мысли метались хаотично. Последнее, что я помнил, — вспышка. Громкий удар, обжигающий ветер, волна, которая накрыла меня с головой. Это был взрыв. Я вспомнил мелькнувший силуэт самолёта. Это был теракт? Катастрофа? Или военные испытания, вышедшие из-под контроля?

Я потряс головой, словно надеясь, что это поможет собрать всё в единую картину. Ощущение реальности всё ещё казалось зыбким, как будто я находился на грани сна и бодрствования. Инстинктивно протянул руку к лицу. Кожа была гладкой, без шрамов, без повязок. Ни капельницы, ни бинтов — ничего. Оглядел своё тело. На мне была больничная одежда, чистая и, что самое странное, абсолютно целая.

Это невозможно. После взрыва я точно должен был быть ранен. По всем законам природы и физики. А здесь? Ни следа боли, ни намёка на повреждения.

Сняв с себя тонкое одеяло, я осторожно опустил ноги на пол. Холод пробежал по ступням, но я почувствовал не только его. Что-то в этом ощущении было неестественным. Казалось, пол будто слегка вибрировал, едва ощутимо, словно скрывая под собой странную энергию.

— Эй! — выкрикнул я, напрягая голос. — Есть тут кто-нибудь?

Ответа не последовало. Лишь звенящая тишина. В ушах начало гулко отдавать моё собственное дыхание.

— Эй! Я очнулся! — снова позвал я, но услышал только звук своего голоса, утонувшего в пустоте.

Я поднялся. Тело двигалось с неожиданной лёгкостью, будто я только что вышел из продолжительного отдыха. Но внутри эта лёгкость не приносила покоя. Это было… не так, как должно быть.

Шагнув к двери, я внимательно прислушался. Никаких голосов, ни малейшего шороха. В больнице всегда шумно: шаги, переговоры, тележки, иногда крики. Но здесь была пустота. Я потянулся к ручке двери. Металл был прохладным и чуть шершавым, как будто её никто не касался годами. Я открыл дверь, ожидая увидеть больничный коридор, лампы дневного света, хоть что-то привычное.

Но за дверью не было больницы.

Чёрное, бесконечное пространство уходило в вечность. Гладкий, блестящий пол отражал меня, но это отражение было странным. Линии моего лица казались слегка размытыми, будто я смотрел в воду. Горизонт переливался холодным светом, как смесь северного сияния и заката, но всё это выглядело слишком искусственным, чтобы быть частью реального мира.

— Чёрт… — прошептал я, чувствуя, как страх пробегает по всему телу.

Я обернулся. За моей спиной больше не было палаты. Её словно никогда и не существовало. Я оказался один в этой пугающей тишине.

— Это просто сон, — пробормотал я, закрывая лицо руками. — Это всё последствия комы.

Я открыл глаза, надеясь, что окружающее исчезнет. Но оно не исчезло. Мой взгляд снова упал на отражение в полу. Но вместо себя, молодого парня двадцати лет я увидел какого-то стремного мужика с легкой сединой, глубокими морщинами и глазами, уставшими от всего того дерьма, которые они поводила. А самое жуткое, что я узнал этого мужика. Это был я. Это был Сэм. И в тот момент воспоминания нахлынули, как лавина. База. Псы. Зловещая тишина перед ударом. Мой прыжок. Взрыв.

— Рада снова тебя видеть, — раздался голос, который заставил меня замереть.

Я резко развернулся, готовый защищаться. Но передо мной стояла она. Наташа.

Её лицо осталось таким, каким я запомнил его в последний раз. Идеально уложенные волосы, чёрное платье с воланами. Но что-то было не так.

— Ты… Как? — слова застряли в горле. — Ты погибла… Годы назад!

Она улыбнулась, но её улыбка была жуткой и фальшивой. И тут она посмотрела прямо на меня, и я понял, что меня смущало. Глаза… Радужки почти полностью поглотили зрачки, светясь неестественным жёлтым светом. Зрачки превратились в узкие вертикальные щели.

— Ты прав, — её голос прозвучал холодно, будто эхо внутри пещеры. — Я погибла. Но ты ведь сам знаешь, Сёмка, смерть — это ещё не конец.

Мне стало сложно дышать. Мои ноги словно приросли к полу. Всё внутри кричало, требуя бежать, но я не мог пошевелиться. Это было началом чего-то, о чём я боялся даже подумать.

— Кто ты?

— Я сама не знаю, кто я теперь.

— Как это возможно?

— Это тоже сложно объяснить…

— Ну уж постарайся, как можешь. — я демонстративно осмотрелся по сторонам. — Мы, похоже, никуда не спешим.

— Объясняю… — она осеклась, — объясню всё позже, когда придёт нужный момент. Сейчас мне трудно… общаться с тобой в этом месте, пока ты ещё не готов. Но я рада, что ты, наконец, получил возможность попасть сюда.

Я совсем не понимал, что она пытается мне сказать. И к чему эти загадки и недосказанности.

— Я понимаю твоё замешательство, — она как будто прочитала мои мысли. — Просто… я больше не человек. И больше не та Наташа, которую ты, возможно, запомнил.

— Тогда почему я вижу именно её?

— Потому что я частично основана на её сущности, до того, как она стала единым целым с этим местом.

— И что это за место?

Наташа медленно посмотрела сначала на меня, а потом на цветные нити:

— Пространство Энион… Конечная точка существования любого живого организма любой из существующих вселенных.

— Типа этого… как его… Нимба?

— Нет. — она повернулась и подошла ко мне довольно близко, будто бы хотела обнять или поцеловать. — Ты описываешь религиозные представления человечества, основанные на отдаленном понимании истинных процессов. Это место, где все существа каждой вселенной в конечном итоге становятся единым целым. Можно сказать, что это главный узел всего мироздания. Это живая структура. Узел, который поддерживает баланс между реальностями.

Это звучало довольно сложно. Я никогда не верил в изотерическую чепуху про загробную жизнь и прочие штуки, связанные с «переисполнением в познании». Ну, точнее, когда-то, ещё в юношестве, я увлекался философией, психологией, читал разные книжки и считал себя глубоко просвещённым. И у меня даже осталось некоторое представление о терминологии и теориях из этой сферы. Но с тех пор прошло очень много времени, я получил много жизненного опыта и последние лет пятнадцать смотрю на жизнь совсем с другого ракурса.

— Баланс, — повторил я, пытаясь справиться с этим ощущением. — И ты теперь его страж?

— Не совсем, — Наташа чуть улыбнулась, но улыбка эта была ледяной. — Здесь никто не охраняет баланс в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Энион сам защищает себя, но для этого ему нужны инструменты.

— Инструменты? — я прищурился. — Это ты о себе?

— Нет, — Наташа покачала головой. — Моя роль заканчивается, как только будет найден тот, кто сможет взять эту ответственность на себя, — она отвела взгляд, будто ей было трудно продолжать. — Моё время ограничено.

— Сможет взять эту ответственность на себя? — я нахмурился. — Веришь или нет, я сейчас ничего не понял.

— У Эниона есть своя логика. Когда пространство требует, оно создаёт тех, кто сможет поддерживать его существование.

— И кто они?

Наташа задумалась, её взгляд устремился куда-то вдаль, в пустоту, окружавшую нас. Её голос стал почти шёпотом:

— Вечные.

Ответ звучал так, будто бы содержал в себе всю необходимую информацию.

— Вечные… — повторил я пусто, потому что это слово не говорило мне ни о чём.

— Представь себе сущностей, которые знают пределы реальностей, но не зависят от них. Тех, кто сможет решать, что сохранить, а что уничтожить. Они не люди, но когда-то были ими.

— Глубоко, апокрифично! — усмехнулся я. — Но звучит, как очередная мифическая херня. Вообще весь наш с тобой диалог звучит как мифическая херня. Какое-то суперпространство со своей логикой, Вечные, которые являются его инструментами, и ты… вообще непонятно что за существо, которое зачем-то приняло образ моей давно погибшей девушки.

Она чуть повернулась ко мне, её глаза снова встретились с моими, и я почувствовал, как холод пробежал по позвоночнику.

— Это не херня, Сёмка. Но я понимаю твоё замешательство. Именно поэтому я не готова рассказать тебе всё прямо сейчас. Иначе ты просто ничего не поймёшь. Важно понять главное: процесс твоего погружения наконец-то начался. Остальное ты осознаешь чуть позже.

Я тяжело вздохнул, пытаясь собраться с мыслями:

— Ладно… окей, погоди. Все-таки про Вечных звучит интересно. Их создаёт Энион?

— Почти. Их создаёт сама природа этого места. Каждый из них появляется тогда, когда приходит время. Первый… — она остановилась, и я заметил, как её взгляд смягчился. — Первый станет тем, кто откроет дорогу остальным.

— И кто же этот счастливчик?

Наташа не ответила. Её губы дрогнули, словно она собиралась сказать что-то важное, но вместо этого она просто шагнула ближе.

— Я уже сказала тебе: всему своё время. Сёмка, ты сам всё поймёшь, когда осознание произойдёт, когда ты увидишь свою точку отсчёта и откроешь свои силы. Я дала тебе ту информацию, которой тебе пока достаточно. Потому что… — Наташа вернулась на исходную и сделала жест в сторону цветных линий. — Потому что оно ждёт тебя.

— Энион?

Она кивнула, но её лицо оставалось спокойным, почти отрешённым.

— То есть, — я задумался, — я типа избранный и всё такое?

— Нет. Тебя никто не выбирал… и ты не единственный. Всё идёт своим чередом, и ты попал сюда именно тогда, когда следовало.

— А если бы я не попал? — я задумался. — Энион бы развалился?

— Ты слишком переоцениваешь свою роль, — Наташа усмехнулась, но её голос всё равно звучал жёстко. — Энион не зависит от одной личности. Он бы продолжил своё существование, но, возможно, другим путём. Однако ты здесь, и это имеет большое значение.

Слова Наташи резонировали где-то внутри, заставляя пробежаться мурашкам по коже.

— Нужно ещё несколько циклов, чтобы твоя адаптация завершилась, — продолжила она, её голос снова стал тёплым, почти мягким. — А сейчас… — Она посмотрела мне прямо в глаза, и её радужки снова начали светиться. — Тебе пора очнуться.

— Чего?

— Я сказала… — она сделала паузу и шагнула ко мне. — Тебе пора… — подошла почти вплотную, — очнуться!

Наташа неожиданно резко толкнула меня, и я упал. Но вместо удара о странную стеклянную поверхность, я провалился сквозь неё в бесконечный мрак. Меня снова накрыла тишина.