В одно касание

Стефани Арчер (2023)

Он играет в Национальной хоккейной лиге. Она мечтает стать музыкантом. Бросок в одно касание — и шайба летит в сетку. Одно касание по струнам — и музыка пробирает до мурашек. Абсолютный хит TikTok! Первая книга цикла Vancouver Storm, который познакомит тебя со спортсменами из хоккейного клуба Ванкувера. Джейми Штрайхер сварливый, но при этом очень горячий хоккеист НХЛ. А мне очень нужно получить должность его ассистентки, ведь это отразится на моей карьере. Вот только я забыла упомянуть, что была влюблена в него в старшей школе. У Джейми по-прежнему огромное самомнение: он даже не узнал меня при первой встрече! Но ради такой работы я готова поддерживать профессиональные отношения, даже если Джейми Штрайхер потребует, чтобы я переехала к нему. ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ РОМАНОВ ЛИЗ ТОМФОРД.

Глава 13. Джейми

— ШТРАЙХЕР! — кричит мне в спину Уорд по пути в раздевалку после тренировки. — Когда закончишь — ко мне в кабинет.

У меня сердце в пятки уходит, но я коротко киваю и ухожу в душ. Кабинет тренера — это как кабинет директора в школе. В душе я быстро перебираю в голове все последние тренировки и матчи. Если Уорд собирается обсуждать мои слабые места, нужно подготовиться.

Дверь его кабинета оказывается открыта, и, когда я вхожу, он сразу отрывается от компьютера.

— Привет, — встает он. — Давай-ка пообедаем вместе. — Он кивает в сторону своего окна, которое выходит на улицу. — Я знаю одно место.

Страх еще сильнее стискивает мне кишки. Если бы дело было несерьезное, мы бы просто поговорили в офисе. Обед значит более продолжительную беседу, и, о чем бы ни шла речь, я от этого не в восторге.

Уорд не переставая болтает, пока мы выходим из спорткомплекса и идем по улице в сторону центра.

— Туда, — говорит он, сворачивая с улицы.

Я приподнимаю бровь, заглядывая в узкий переулок, но он идет вперед уверенно и спокойно, так что я следую за ним, пока мы не подходим к зеленой двери. Над ней висит потрепанная вывеска с названием: «Грязный фламинго». Он распахивает дверь, и изнутри тихо доносится классический рок.

— После тебя, Штрайхер.

Я захожу внутрь. Это старомодный бар с темными деревянными панелями на стенах, винтажными концертными постерами в рамках, полароидными фотографиями среди бутылок на полках и гирляндами под потолком. Посетители сидят в отдельных кабинетиках и обедают.

— Вы пригласили меня в пивнуху? — спрашиваю я Уорда, когда за нами закрывается дверь.

— Эй! — возмущается женщина за баром с подносом в руках. Ей около тридцати, длинные темные волосы убраны в хвост. На груди у нее изображена какая-то древняя рок-группа, а на лице — недовольное выражение. — Это не пивнуха.

— Это не пивнуха, Шрайхер! — говорит Уорд достаточно громко, чтобы она услышала.

Барменша сурово смотрит на него, прежде чем отнести напитки за стол.

Уорд наклоняется ко мне.

— Если честно, это самая настоящая пивнуха, но мы не говорим этого при Джордан. Это место — ее детище.

Мы усаживаемся за стойкой, и я оглядываюсь внимательней. На доске сверху записаны три варианта ланча, и я так понимаю, что это все мои варианты на сегодня.

Мне вроде как нравится это место. Странно. Когда я раньше бывал в Ванкувере, я либо сразу ехал в пригород к маме, либо останавливался в отеле. А этот занюханный бар как новая маленькая ниточка соединяет меня с этим городом, который, как я надеюсь, снова станет моим домом на ближайшее время.

Интересно, знает ли Пиппа об этом месте.

— Джордан ненавидит хоккей, — сообщает Уорд тихим голосом. — Так что тут нас доставать не будут. — Он криво мне улыбается, а потом провожает заинтересованным взглядом колючую барменшу, прежде чем снова взглянуть на меня. — Дома все хорошо? Там была какая-то заминка с твоей ассистенткой? Все решили?

— Да, — быстро отвечаю я. — Все отлично. Она очень помогает.

Уорд улыбается, приятно удивившись.

— Рад это слышать.

Джордан принимает заказ, а когда она уходит, Уорд бросает на меня любопытный взгляд.

— Ты не пришел на ужин вчера вечером.

Он говорит о неформальном ужине, который я пропустил.

— Надо было проведать маму.

Он понимающе кивает, задумчиво изучая полароиды за баром. Повисает пауза.

— Не очень-то много времени ты проводишь с ребятами вне игр.

Я смущенно ерзаю на барном стуле. Некоторые ребята в НХЛ дружат с товарищами по команде, некоторые — нет. Мой тренер в Нью-Йорке был совсем не против, чтобы я фокусировался на хоккее и держался подальше от неприятностей. Последнее, что нужно лиге, — это чтобы ее игроки светились в медиа на вечеринках. Я не стал лучшим вратарем в прошлом году только потому, что постоянно пил с приятелями по команде.

На меня сразу накатывают воспоминания, и я вижу, как мы с Рори Миллером детьми играем в хоккей. Его отец, герой Зала Славы НХЛ Рик Миллер, договаривался по поводу площадки на нашей местной ледовой арене, чтобы мы могли потренироваться. И мы часами отрабатывали удары, играли и подкалывали друг друга.

Этот парень был моим лучшим другом. У меня сжимаются челюсти, и я складываю руки на груди. Это больше не для меня.

— Я сосредоточен на хоккее, — просто говорю я, пожимая плечами. — Раньше это проблемой не было.

Его губы расплываются в улыбке.

— Штрайхер, твоей сосредоточенности можно только позавидовать. — Он на секунду замолкает. — Но я хочу, чтобы ты проводил больше времени с ребятами за пределами льда. Чувство локтя для команды ничуть не менее важно, чем тренировки на площадке.

Я хмурю брови.

— У меня нет времени.

— Найди. — Он легко мне улыбается, но настойчивость его тона не допускает возражений.

Я нервно трясу ногой. Угождать тренеру — критически важно, если хочешь оставаться в команде. Я видел, как тренеры с раздутым эго продают игроков по совершенно нелепым причинам. Если я его взбешу, все может оказаться под угрозой.

Я встречаюсь с Уордом взглядом. Непохоже, что у этого парня вообще есть эго, но я не хочу рисковать.

— Будет сделано, — говорю я.