Трёхглавый змей

Таня Рен (2024)

Мара Сейр абсолютно точно не волшебница. По крайней мере, так утверждает её бабушка. И, скорее всего, бабушка права, ведь Маре уже пятнадцать, и прошло семь лет с тех пор, как она провалила вступительные экзамены в магическую академию Эльфеннау. Но Мара, не смотря ни на что, изо дня в день пытается сотворить волшебство. И в один прекрасный день это у неё получается. После этого на пороге их дома появляется загадочный профессор из академии и обещает подготовить её к школе за пять дней. Но это только начало пути. В академии Мара знакомится с харизматичным Дамианом Спэрроу и его таинственным лучшим другом Весперисом Мором. Однако их дружба быстро становится чем-то большим, чем просто школьными шалостями. Дамиан увлечён опасными экспериментами с тёмной магией, Весперис скрывает больше, чем показывает, а Мара всё чаще оказывается втянутой в опасные интриги. Магия, которая таит опасность. Тайны, которые лучше не раскрывать. И дружба, которая легко может стать чем-то гораздо более сложным.

Глава 48. Крошка-звёздочка

— Я хочу попробовать, — решительно заявил Дамиан.

— Ты уверен?

— Конечно, уверен. Разве тебе самой не любопытно?

— Любопытно… — нехотя призналась Мара.

— Ну вот, — подбодрил её он. — Мы не должны слепо верить всему, что написано в книге. Любые теории нужно проверять.

— Только если ты на самом деле этого хочешь. Это ведь тебе придётся… ну… делать всё.

— Я понимаю, на что соглашаюсь. Но мы должны установить правила. Первое правило: эксперимент начинается и заканчивается здесь, в этой комнате и не выходит за её пределы.

Мара с готовностью кивнула.

— Второе правило: мы всё заранее планируем. Ты не можешь заставлять меня делать то, что мы не обсуждали.

Мара снова кивнула.

— Третье правило: мы можем остановится в любой момент, если кто-то из нас почувствует себя некомфортно.

Мара кивнула в третий раз.

Дамиан с облегчением выдохнул и перестал, наконец, метаться по классу. Он остановился напротив неё и сложил руки на груди.

— Ну ладно, — сказал он, внимательно глядя на подругу. — А теперь расскажи ещё раз, как это работает.

— В книге написано, что это самое примитивное убеждение. Оно не может заставить человека сделать что-то, чего он не хочет, или что-то, что противоречит его принципам, — отчеканила Мара. — На сколько я поняла, оно работает скорее как просьба. Как если бы я просто попросила вслух тебя что-то сделать. Если тебе не сложно, то ты скорее всего это сделаешь. Подай мне, пожалуйста, мел.

Дамиан потянулся к доске прежде, чем понял, что попался на её уловку.

— Видишь, — Мара хихикнула. — Это работает даже без магии.

— И какой тогда в этом смысл? — он с досадой положил мел на место и почесал в затылке. — Если с тем же успехом можно просто попросить, зачем использовать магию?

Мара приняла загадочный вид.

— Это ты знаешь, что я собираюсь применить на тебе магию, — произнесла она заговорщическим тоном. — Другой на твоём месте бы не знал. И для него это выглядит, как его собственная мысль. Например, я могу"попросить"преподавателя поставить мне оценку повыше, и не выглядеть при этом нагло.

— Ладно. В конце-концов, я сам это предложил… — Дамиан потёр переносицу. — С чего мы начнём?

Мара сложила руки на груди.

— Ты должен сказать, чего ты совсем не хочешь делать сейчас, — её голос дрожал от волнительного предвкушения, и одновременно с этим, ощущения, что она играет с огнём. — Но только это должно быть искренне, что-то, что ты по-настоящему не хочешь.

Дамиан обвёл взглядом класс. Некоторые парты и стулья так и остались опрокинутыми после их экспериментов с направленным взрывом. Он закатил глаза и скривился.

— Ну, тут бардак, — протянул он, выдыхая через нос. — Но если честно, мне совершенно лень приводить это всё в порядок.

Мара сдержала ухмылку и кивнула, стараясь выглядеть абсолютно серьёзной.

— Отлично, — сказала она. — Тогда начнём с этого.

Она сосредоточилась, закрыла глаза, затем мысленно произнесла: «Дамиан, поставь, пожалуйста, парты на место.»

Дамиан вдруг замер, но уже в следующую секунду тяжело вздохнул и с недовольным выражением на лице пошёл к первой упавшей парте. Подняв её, он поставил на место, затем взялся за следующую. Его движения были ленивыми, словно он не особо хотел, но всё же делал.

Подняв последнюю парту, он прислонился к ней и нахмурился.

— И как ты это объяснишь? Я же сказал, что не хотел. Почему же сделал?

Мара склонила голову на бок.

— Может, потому что ты всё-таки мог, — предположила она. — Оно не идёт вразрез с твоими принципами. Просто тебе лень, вот и всё.

Дамиан кивнул, обдумывая её слова.

— Хорошо, тогда давай проверим что-то, что точно противоречит моим принципам, — сказал он с вызовом. — Что-то, что я абсолютно никогда не сделаю.

Мара приподняла бровь.

— Например?

Дамиан задумался, снова обвёл взглядом класс.

— Ну, я точно не буду петь. Ни за что. Даже не пытайся.

Мара усмехнулась.

— Это звучит как вызов. Может, ты просто боишься, что я выясню, что ты ужасно поёшь?

— Нет, я уверен, что ужасно пою. Именно поэтому я никогда этого не делаю, — ответил он, вскинув руки в оборонительном жесте.

Мара уселась поудобнее на краю стола, скрестив руки и ухмыляясь абсолютно по-дьявольски.

— Ну давай, — подначивал он. — Попробуй, если сможешь. Только сразу говорю, я не собираюсь…

Но Мара уже закрыла глаза, сосредотачиваясь. «Спой мне что-нибудь, Дамиан».

На мгновение Дамиан просто сидел, глядя на неё, словно не веря, что она только что это сделала. Затем он вдруг напрягся, его брови сошлись, а челюсть поджалась. Он закрыл глаза, словно пытался с этим бороться, но вскоре расслабился, прикрыв лицо ладонью.

— Ты серьёзно? — пробормотал он.

Мара прикусила губу, с трудом сдерживая улыбку.

— Я просто попросила, — ответила она как можно невиннее, склонив голову набок. — Неужели это так сложно?

Дамиан закрыл глаза, театрально вздохнув. Затем кашлянул и на самом деле запел:

"Крошка—звёздочка, мерцай,

Как алмаз в ночи сверкай.

Свет твой манит, и влечёт,

В небо звёздное зовёт.

Солнце вечером зайдет,

Потемнеет небосвод,

Огоньком своим тогда

До утра мерцай, звезда."

Мара замерла. Она думала, что это будет в самом деле ужасно. Но его голос… Его голос был совсем не таким, каким она его себе представляла. Он был мягким, тихим и осторожным, и от того невероятно трогательным. И, что самое неожиданное — он попадал в ноты.

Закончив петь, Дамиан с опаской открыл один глаз, ожидая, что Мара будет над ним потешаться.

— Это было… — выдохнула она. — Очень мило, вообще-то! Зачем ты мне наврал? Ты хорошо поёшь!

— Правда? — Дамиан открыл второй глаз и смущённо улыбнулся.

— Конечно! — с жаром ответила Мара. — Мне кажется, что ты просто скрываешь свои таланты. Может, тебе стоит пересмотреть свои жизненные принципы. Вдруг твоя истинная судьба — стать певцом?

Дамиан фыркнул, сложив руки на груди.

— Если это была попытка заставить меня петь ещё раз, то она провалилась, — ответил он, ухмыльнувшись. Но вдруг посерьёзнел. — Это не отменяет того факта, что ты снова заставила меня сделать то, что я поклялся не делать. Ты уверена, что заклинание работает именно так?

Вместо ответа Мара полезла в сумку и протянула ему книгу Аэлларда, развернув на нужной странице. Дамиан несколько раз внимательно перечитал разворот про"Убеждение".

— Ты уверена, что всё делаешь так, как здесь написано? — строго спросил он, указывая пальцем в текст.

Мара вздохнула.

— Уверена.

Какое-то время они сидели в задумчивости.

— Ладно, — сказал, наконец, Дамиан, отталкиваясь от парты. — Мне нужно отойти от всего этого. И… насладится свободой воли.

Увидев его поникшие плечи, она вдруг почувствовала укол вины. Он шутил, он играл вместе с ней, но вдруг её эксперименты зашли слишком далеко?

— Дамиан, — тихо позвала она.

Он остановился у самой двери и обернулся.

— Всё в порядке? — спросила Мара дрогнувшим голосом. — Я… я не хотела, чтобы ты чувствовал себя… ну, неудобно.

Он посмотрел на неё с лёгким удивлением, а потом устало улыбнулся.

— Да, всё в порядке, — сказал он, мягче, чем обычно. — Просто… это странное чувство — передать контроль кому-то другому. Это… необычно. Даже немного… — Он замялся, чуть нахмурившись, словно сам от себя такого не ожидал. — Приятно.

Мара моргнула.

— Приятно? — осторожно переспросила она.

— Ну, да. Наверное. Это как… знаешь, будто кто-то другой решает за тебя, а тебе остаётся только следовать. Без напряжения, без споров с самим собой. Просто… делаешь, — Он снова улыбнулся, на этот раз шире, но с лёгкой тенью в уголках глаз. — Жаль, что ты не можешь сама это ощутить.

И с этими словами он вышел, оставив Мару наедине с её мыслями. Она ведь действительно ни разу не задумывалась о том, каково это — быть на другой стороне её магии.

***

Время от времени, когда день выдавался слишком тяжёлым и длинным, как сегодняшний, и ей хотелось побыть одной, Мара приходила в конюшню. Погладить гладкие бока единорогов, послушать их тихое фырканье — это всегда её успокаивало. Она медленно шла по рядам стойл, иногда протягивая руку, чтобы почесать кого-нибудь за ухом.

— Они к тебе привыкли, — раздался позади знакомый голос.

Мара вздрогнула и обернулась. Дилан Айр стоял в проходе, облокотившись на одну из деревянных перегородок. На его лице играла чуть смущённая улыбка, но в его глазах светился настоящий интерес.

— Ты следишь за мной? — спросила она с лёгкой усмешкой, её голос был скорее шутливым, чем обвиняющим.

— Нет, конечно, — тут же возразил он, хотя прозвучало это не слишком убедительно. — Я просто часто сюда захожу. Ты тоже?

Мара прищурилась, с трудом сдерживая улыбку.

— Правда? — спросила она, выжидая.

Дилан чуть переминался с ноги на ногу, его улыбка стала шире.

— Ладно, — признался он. — Может, я заметил, что ты иногда сюда ходишь. И решил, что… ну, почему бы не поговорить?

Мара вздохнула, но её лицо смягчилось.

— О чём? — спросила она, поглаживая шею белоснежного единорога, который повернул голову к ней и слегка ткнулся носом в её ладонь.

Дилан сделал шаг вперёд и остановился у стойла, в котором стоял светло-серый конь с длинной гривой. Он протянул руку, и единорог тут же потянулся к нему в ответ, обнюхивая его ладонь.

— Ты любишь лошадей, да? — спросил он, осторожно поглаживая животное.

Мара кивнула, слегка удивлённая таким вопросом.

— Да, — ответила она после паузы. — Но вряд ли можно назвать их лошадьми. Единороги всё же… что-то большее.

Дилан улыбнулся, и в его взгляде мелькнуло что—то тёплое, почти ностальгическое.

— Это точно, — согласился он. — Знаешь, мои родители разводят единорогов. У меня даже есть свой. Чёрный, как уголь. Его зовут Шторм.

— Это с его гривой ты сравнил мои волосы? — ухмыльнулась Мара.

— Ну… в общем да, — Дилан немного замешкался, но быстро взял себя в руки и снова повернулся к лошадям. — Некоторые из этих тоже наши: Снежок, Ириска, Веточка… Что?

Мара не смогла удержаться и хихикнула.

— Ничего, — она мотнула головой. — Просто им как будто ребёнок имена давал.

На мгновение Дилан смутился.

— Э-э… Так и есть, — пробормотал он, не глядя на неё. — Это я их называл, когда был маленьким.

Мара поспешно повернулась к нему и замахала руками.

— Нет-нет, я не смеюсь над тобой! — сказала она мягко, стараясь сгладить свою реакцию. — Это очень мило! Но… Почему"Снежок"?

Дилан посмотрел на чёрного единорога с белой полоской на носу.

— У него снег на морде, это же очевидно.

Мара хмыкнула. Это действительно было очевидно.

Вдруг ей пришёл в голову вопрос, и она принялась осторожно подбирать слова, чтобы Дилан не догадался, что она мало что знает о волшебном мире.

— Мне всегда было интересно… Неужели обычные люди не замечают единорогов?

Айр покачал головой, поглаживая по носу светло-рыжую кобылку, которую он назвал Ириской.

— Конечно, не замечают, — протянул он. — Единороги, как и другие магические существа, живут только там, где живут маги. Они редко выходят к обычным людям.

Мара нахмурилась.

— Почему?

Дилан пожал плечами.

— Никто не знает, — ответил он. — Возможно, дело в эфире.

При слове"эфир"Мара напряглась.

— В эфире? — переспросила она, изо всех сил стараясь сохранить хотя бы видимость равнодушия.

— Единороги — эфирные существа. Они чувствуют эфир, и поэтому живут там, где он сильнее всего.

Мара прикусила губу, стараясь удержать ровное дыхание.

— Профессор Рэнсом говорил, что всё в мире пронизано эфиром, — заметила она, делая вид, что просто поддерживает разговор.

— Это так, — кивнул Дилан. — Но эфир и есть магия. Это с его помощью мы управляет стихиями.

Если бы Мара держала что-то в руках, она бы точно это выронила. Она никогда об этом не слышала. Почему никто раньше не сказал ей, что эфир и магия — одно и то же?

— Откуда ты это знаешь? — прошептала она.

Айр воровато обернулся по сторонам.

— Обычно мне никто не верит, но… — он слегка запнулся, словно обдумывая, стоит ли рассказывать. — Моя пра-пра-пра… Не знаю сколько раз"пра"… Ну, в общем, одна из моих прапрабабушек была эфирной заклинательницей.

Мара почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Эфирная заклинательница? В его роду? И если это была женщина, то точно не Аэллард. Кто она?

Она с трудом удержалась, чтобы не набросится на него с вопросами. Ей нужно было действовать осторожно, чтобы не вызвать подозрений.

— Это… невероятно, — тихо сказала она, а потом, чуть смущённо улыбнувшись и стараясь включить всё обаяние, на которое она была способна, добавила: — Расскажешь мне?

Дилан мгновенно оживился. Его глаза засветились, будто он наконец нашёл способ произвести на неё впечатление.

— Если хочешь… мы можем прогуляться верхом, — предложил он, указывая на единорогов. — Я расскажу по дороге.

Мара кивнула, сохраняя заискивающий вид.

Дилан оседлал Ириску, а Мара, как всегда, уже привыкшего к ней Снежка. Однако, встав на стремя, она снова чуть не упала.

— Ты не правильно делаешь… — Айр было бросился к ней, но Мара предостерегающе зашипела, и он послушно остановился. — Хорошо, тогда слушай. Сначала повернись к единорогу боком. Правое плечо ближе к его голове.

Она нехотя последовала его указаниям.

— Отлично, — сказал он с игривой ноткой. — Теперь возьми поводья в левую руку и держи крепко. Не позволяй ей вырваться, если решит податься вперёд.

— Я знаю, как держать поводья, — проворчала Мара.

— Не похоже, — хмыкнул Дилан.

Мара закатила глаза, но ничего не сказала.

— Хорошо. Теперь правой рукой возьмись за луку. Не за заднюю часть, а за переднюю, — руководил он. — Так, чтобы у тебя был хороший упор. Поняла?

— Поняла, — буркнула она, хватаясь за седло.

— Отлично. Теперь подними левую ногу и поставь её в стремя.

Мара подняла ногу, но сделала это так резко, что стремя качнулось. Единорог чуть переступил с ноги на ногу, а она еле удержала равновесие.

— Когда поднимаешься, не пытайся сразу запрыгнуть. Сначала перенеси вес на левую ногу. Сделай плавное движение вверх, используя руку, чтобы подтянуться. А потом просто перекинь правую ногу через спину.

Мара взялась за луку седла, уперлась ногой в стремя и попыталась подтянуться, но это оказалось не так просто.

— Хм… — протянул Дилан, наблюдая за её борьбой. — У тебя, наверное, слишком короткие ноги.

Мара бросила на него такой взгляд через плечо, что Айр пожалел о своих словах.

— Левую ногу ставишь в стремя, — продолжил он. — И тянешься вверх. Это же просто, разве нет? Сначала переноси вес на левую ногу, а потом перекидывай правую. Легкотня. Даже моя младшая сестра так может.

Она снова ухватилась за луку седла и на этот раз сделала всё медленнее. Сначала поставила ногу в стремя, затем сдвинула вес тела на левую ногу, подтянулась и перекинула правую через спину единорога. Её движения были далеки от изящества, но, наконец, она уселась в седле. Снежок фыркнул, но стоял спокойно.

Дилан ухмыльнулся.

— Ну вот, видишь? Говорил же, что всё просто.

— Тебе это просто, потому что у тебя ноги, как у цапли, — огрызнулась Мара, поправляя поводья.

— А у тебя короткие, как у… — Он замолчал, встретившись с её взглядом, и быстро сменил тему. — В общем, теперь ты сидишь. Молодец. Нужно просто тренироваться, и будет получается быстрее.

Словно в подтверждение своих слов, Дилан с лёгкостью взлетел в седло своей кобылки, как будто делал это с самого рождения.

Они выехали за ворота академии и двинулись вокруг неё вдоль высокой кованой изгороди. Единороги мерно постукивали копытами по утоптанной земле. Их дыхание поднималось в воздухе белыми облачками, растворяясь в холоде ночи.

Мара молчала какое-то время, но тишина между ними начала её тяготить.

— Ты обещал рассказать о своей прабабушке эфирной заклинательнице, — напомнила она, стараясь сохранить будничный тон.

Дилан бросил на неё короткий взгляд через плечо, потом пожал плечами.

— Там особо нечего рассказывать, — сказал он так, будто тема была для него совершенно обыденной. — Это что-то вроде сказок, которые передаются в моей семье из поколения в поколение. Вроде тех, что рассказывают детям на ночь.

Мара нахмурилась, недовольно поджав губы.

— Ты же обещал, — настаивала она.

Дилан слегка поморщился, словно ему было неловко, но всё же начал говорить.

— Ну, ладно, — протянул он, сдержанно. — В общем, по этим сказкам мы все на самом деле эфирные заклинатели.

— Все маги? — переспросила она.

— Да, — кивнул он, ведя своего единорога лёгким движением поводьев. — Просто когда-то давным-давно мы потеряли способность управлять"изначальной"магией — эфиром. Оставили себе только… как это сказать…"вторичную"магию. Стихийную.

— Ты хочешь сказать, это как если бы маги воды могли управлять льдом и паром, но не самой водой?

Дилан задумался, слегка нахмурив брови, а потом кивнул.

— Ну, что-то вроде того, — подтвердил он, не скрывая лёгкой неуверенности. — Эфир — это как… источник всего. А стихийная магия — это уже то, что получилось после.

Мара сжала поводья сильнее, стараясь не выдать своего волнения. В голове звучал эхом только один вопрос: почему никто больше не говорит об этом?

— А что ты знаешь о своей прабабушке? — спросила она.

Дилан пожал плечами, его единорог слегка фыркнул.

— Да почти ничего. Говорят, у неё была доминанта воды. Вот и всё. Даже имени её никто не знает, — ответил он, словно эта информация не имела для него никакой ценности.

Мара смотрела на него так, будто он только что выбросил на землю древний артефакт и растоптал его. Она быстро отвела взгляд, чтобы скрыть своё разочарование и сосредоточилась на звуке копыт по дорожке, пытаясь успокоить свои мысли. Она могла бы продолжить разговор, могла бы задать ещё кучу вопросов, но боялась, что он начнёт подозревать что-то странное.

Вместо этого она решила сменить тему.

— А почему твои родители разводят единорогов? — спросила она, оглядываясь на своего спутника.

Дилан усмехнулся, его голос стал чуть мягче.

— Это у нас семейное. Ещё мой дед этим занимался, и его отец тоже. Они всегда говорили, что единороги — это символ магии. Их нельзя приручить полностью, но с ними можно заключить договор.

Сделав полный круг вокруг академии, они вернулись в конюшни.

Мара медленно и неуклюже вылезла из седла, а Дилан уже легко соскочил со спины Ириски и, как всегда, выглядел так, будто вообще не напрягался.

— Позволь, я помогу, — предложил Дилан, когда Мара потянулась к ремням.

— Я справлюсь, — быстро ответила она, но он лишь усмехнулся и, не слушая, подошёл к Снежку, чтобы помочь ей снять уздечку.

Мара закатила глаза, но решила не спорить. Пока она отвязывала подпругу, её взгляд невольно задержался на Дилане. Он двигался уверенно, привычно, словно делал это сотни раз — и, возможно, так оно и было. Единороги доверчиво склоняли головы, позволяя ему расстёгивать ремни.

Когда они закончили рассёдлывать лошадей и отнесли снаряжение на место, Мара уже почти расслабилась. Всё прошло не так уж плохо. Несмотря на его невыносимую самоуверенность и язвительные комментарии, он вёл себя довольно мило большую часть времени.

Они вышли из конюшни и направились обратно к академии. Мара изо всех сил старалась игнорировать убийственные взгляды нескольких девочек, стоявших у фонтана.

У лестниц, ведущих в жилое крыло, они остановились.

— Может быть, повторим как-нибудь? — небрежно бросил Дилан, как будто это была не просьба, а само собой разумеющееся продолжение их общения.

Мара растерялась. Язвить в ответ на его неловкие знаки внимания при всех, под одобрительные смешки Дамиана — это одно, но отказать ему один-на-один, как сейчас, глядя в глаза было гораздо сложнее. Тем более, что он больше не казался её таким уж невыносимым.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент из холла появился Дамиан. Мара почувствовала мгновенное облегчение и прониклась к нему безграничной благодарностью за его умение появлятся в нужный момент. Брови Дамиана едва заметно приподнялись при виде их, но он быстро взял себя в руки.

— А я-то думаю, куда ты запропастилась, — сказал он с нарочитой беззаботностью.

— Ладно, — поспешно сказал Дилан, опасливо косясь на Дамиана. — Увидимся.

Он торопливо направился по лестнице вниз, в подземелья Тритонов.

— Ты собираешься меня от него избавить, или нет? — зашипела Мара, едва Айр вышел за пределы слышимости.

— Избавить? — задумчиво протянул Дамиан. — Я бы мог, конечно, но… Лишить себя удовольствия наблюдать, как ты раз за разом отшиваешь главного красавчика школы? М-м-м… Нет, пожалуй, нет.

Мара разочарованно покачала головой, а он вдруг добавил:

— Если он уж так тебе неприятен, зачем ты с ним гуляла?

— Он сам увязался за мной в конюшни и уговорил на прогулку верхом, — ответила Мара.

— Уговорил? — Он насмешливо вскинул брови. — И как ему это удалось?

— Вообще-то, — она понизила тон до щёпота. — Он рассказал мне кое—что новое об эфире.

— Ах, вот оно что, — протянул Дамиан с язвительной улыбкой, открывая для неё тяжёлую дверь общей комнаты. — Ты, оказывается, можешь с завидным постоянством отвергать несчастного парня, но только до тех пор, пока тебе от него что-нибудь не понадобится.

Мара фыркнула, проходя под его рукой.

— У него в роду была эфирная заклинательница, — сказала она, глядя на него серьёзно.

— Неужели? — тон Дамиана не сбавлял скепсиса. — Ты уверена, что это правда? Что он не придумал это, чтобы затащить тебя на прогулку?

Мара тут же поникла.

— Я об этом не подумала… — тихо сказала она, злясь на себя за свою наивность.

— Ну, не спеши расстраиваться, — смягчился он. — Айры — древняя и уважаемая семья, их гениалогическое древо должно быть довольно просто найти. Если у него в роду и правда была эфирная заклинательница, мы её отыщем.

— Эй, Мара!

Она обернулась на голос и увидела Веспериса, сидящего на диване у маленького бокового камина. Он махал ей книгой.

— Закончился ли уже карантин, или ты всё ещё не можешь подходить ко мне ближе, чем на три метра? — спросил он с ехидной улыбкой.

— Это зависит от того, что тебе нужно, — неуверенно ответила она, осторожно приближаясь.

Весперис слегка наклонил голову, снова поднимая книгу.

— Ты ведь не забыла? Мы читали эту книгу вместе. А теперь я застрял где-то на середине. Не могу продолжить без тебя.

Мара остановилась в шаге от него, всё ещё не до конца веря, что он действительно так терпеливо ждал её возвращения. Затем взяла книгу из его рук и примостилась на дальний от него конец дивана, отгородившись подушкой.

— Я уже начал боятся, что ты никогда не подойдёшь настолько близко, чтобы я мог слышать запах лошадей от тебя, — заметил Весперис.

— Ладно, — сказала, пропустив его замечание мимо ушей, откашлялась и открыла книгу на заложенной странице. — Где мы остановились?

— На том моменте, где ты начала подозревать, что автор был безнадёжным романтиком, — напомнил он.

Мара прыснула.

— Ага, теперь я вспомнила. Ну что ж, продолжим.